— Разговорчики в строю! — рявкнул майор.
Шесть «Уралов» выехали с аэродрома на шоссе и мрачной колонной направились в сторону Киева. Шесть «Уралов» по десять гробов в каждом.
— Ты видал, в одном гробу нога какая-то в ботинке да еще ошметки, — вытаскивая из пачки сигарету, прошептал сержант своему корешу Вовке Дубенко. — А в другом пакеты полиэтиленовые.
— Кончай трепаться, — делая затяжку, ответил сержанту Вовка.
— По телевизору говорили, в Кабуле смертники на машине с тротилом в американскую казарму въехали и взорвали.
— Слыш, а ваще на фига мы американские гробы куда-то везем? — спросил сержант. — А вдруг это наши пацаны?
— А нах… наши пацаны там? — пожал плечами Вовка Дубенко. — Наши ведь там уже были.
— Не наши, а москали, — прервал разговор сидящий возле самой кабины прапорщик. — А москаль, вин рази людина?
— Ну, а мы нах… теперь полезли в Афган? — продолжал недоумевать сержант.
— Не трепался бы ты, — прикрикнул прапорщик. — Говорил тебе майор, неприятности могут быть.
— А ну стой! Эти откуда пронюхали? — Майор резко хватанул за плечо водителя.
Выезд с аэродрома перегородили две «Нивы» и микроавтобус с надписью «Телепобачиння».
Майор резко открыл дверцу и вышел, ослепленный вспышками камер.
— Пан майор, покажите нам гробы!
— Шановний пан майор, скажите, а правда, что вы везете сто гробов?
— Товарищ майор, дайте интервью телеканалу «Интерс»…
— Шановны пану майор, а правда, что вы тоже служили в Афганистане при Советах?
— Товарищ майор, среди убитых были ваши подчиненные?
— А правда, там, среди убитых, есть тело сына депутата Верховной рады?
Сердитый майор ступил на асфальт. Он вообще-то, как человек до мозга костей военный, привык, что, когда нога ступает на асфальт плаца, батальон замирает, а дежурный офицер, глотая от волнения слова, орет, выпучив глаза: «Смирно!» А затем, пропечатав несколько шагов строевым, докладывает, что за время отсутствия майора в батальоне происшествий не случилось.
Майор привык к порядку. И потому ненавидел расхристанных волосатиков с пирсингом в ушах, губах и ноздрях, этих ВИЧ-носителей, этих проституток, которые только и делают, что сосут друг у дружки и пишут потом всякие гадости про то, как полковники и генералы воруют да дачи под Киевом строят…
— А ну, все прочь отсюда! — гаркнул майор. — Прапорщик, очистить дорогу!
— Белых, Павленко, Башков, Яшкевич, Осыченко, с оружием к машине!
Несколько солдат спрыгнули с заднего борта «Урала» и, увлекаемые прапорщиком, начали теснить журналистов к телевизионному автобусу.
— Это незаконно!
— Прекратите пихаться, здесь женщины!
— Вы ответите за это в Страсбурге, майор!
Послышался характерный звук разбиваемой об асфальт дорогой фотокамеры.
Кто-то пискнул.
— Поехали отсюда, и так тошно, а теперь еще и в газеты попадем, — сплюнул на асфальт майор и полез в свой «Урал».
— Е…аный Кушма, е…аный козел Кузюк…
Январь 2004 г.Світові зірки великого тенісу на змаганні на приз Президента України в Київі. Головний спонсор ігор горілка «Міров»[3].
— В Верховной раде обсуждается проект закона «О выборах Президента Украины», — сообщает специальный корреспондент телеканала «Интерс».
Президент Данила Леонидович Кушма сидел в своем кабинете на втором этаже резиденции, на улице Банковской, 10, в доме Городецкого, который бойкие экскурсоводы называют «домом с химерами». Перед ним на столе стояла наполовину пустая бутылка виски и бокал, который президент только что опустошил.
Вопреки распространенному мнению, что жизнь президента — сплошной праздник, Данила Леонидович чувствовал себя несчастным. Оглядываясь назад, не мог вспомнить дня, когда бы ему было радостно, легко и беззаботно. Пожалуй, только в далекой уже молодости…
Детство его пришлось на самые голодные послевоенные годы, и на всю жизнь в памяти засел страх остаться голодным. Смекалистый деревенский паренек вгрызся в учебу, вступил в комсомол и, пока его сверстники пили пиво и гуляли с девушками, сумел стать неплохим инженером. Его заметили компетентные органы, и вскоре молодой специалист уже работал над созданием ядерных ракет, руководил запусками спутников на Байконуре, получил Государственную премию. И это в тридцать лет…
Пока его бывшие одноклассники многие годы стояли в очереди на квартиру, он уже имел шикарную жилплощадь, дачу в престижном районе. А спецпайки с икрой, паштетами, «Советским шампанским» и прочим союзным гламуром доставляли ему на машине. Жизнь удалась! Тут-то и сыграл с ним злую шутку детский комплекс голодного мальчика. Внешнее благополучие стало самоценным. Наука, техника, работа перестали интересовать. Вместо них привычной стала охота на кабана с партийными товарищами.
А когда Даниле Леонидовичу предложили стать зам-министра в Москве, он скромно отказался, предпочел непыльную должность директора Днепропетровского машиностроительного завода. Производство отлажено, напрягаться не надо, директор сам себе хозяин. Прежний авторитет давал возможность не прогибаться перед партийным начальством и жить в свое удовольствие.
И вдруг в эту спокойную, налаженную жизнь ворвались вихри перестройки. Данила Леонидович всем своим нутром почуял ужас и близость голодной необеспеченной жизни. Призраки детства не давали спать. Он активно занялся политикой, пошел в депутаты с убеждением, что старую хозяйственную систему разрушать не надо. Прежний президент Кривчук начал опасаться, что ему, демократу, на смену придет «красный реваншист Кушма», и сделал тонкий ход — приблизил к себе Кушму и дал ему место Председателя правительства. Это стало роковой ошибкой Кривчука. На новом месте Кушма обзавелся еще большим количеством связей, получил возможность пиариться на всю страну, а набрав популярность, стал говорить с Кривчуком в ультимативном тоне, чтобы спровоцировать свою отставку. Теперь Кушма стал не просто мудрым хозяйственником, человеком, с которым простой народ связывал надежды на возвращение советских социальных гарантий, но и «обиженным» ненавистной властью. Поэтому Кушма легко выиграл президентские выборы и теперь уже окончательно вздохнул свободно.
Призраки голодных лет не посмели являться в президентские апартаменты.
В достаточно зрелом возрасте Кушма понял: то, что он считал шикарной обеспеченной жизнью, будучи обычным «красным» директором, это детский сад по сравнению с шикарной жизнью настоящих богачей. Когда первый раз его привезли на отдых в эксклюзивный отель для миллиардеров в Сардинии, он стеснялся своих провинциальных привычек и стремился подражать завсегдатаям. Советчики быстро объяснили, что рубашку нужно носить с бриллиантовыми запонками, а пить надо не водку, а односолодовый виски.
Взрослая уже дочка, светская львица, взяла на себя обязанности папиного имиджмейкера. Покупала ему немыслимо дорогие костюмы фантастических фасонов и цветов. Будучи технарем от природы, Кушма не воспринимал всерьез культуру, образование… Экономика — вот базис общества. Это было его личным убеждением, жизненной позицией и, как он считал, объективной истиной. Данила Леонидович очень бы удивился, если бы кто-то ему сказал, что лозунг «Экономика — базис общества» и есть главный тезис советской коммунистической идеологии.
Кушма был до мозга костей советским человеком, хотя и не подозревал об этом. Это-то его и подвело. Отработав первый президентский срок, он с удивлением обнаружил, что образование, идеология, культура и прочие никчемные сферы бытия, отданные им на откуп прежним политическим противникам, принесли им благодатные плоды. Украинские националисты, которых Кушма, как человек серьезный, крепкий хозяйственник, почитал за клоунов, внезапно расплодились и составили внушительную часть электората.
Пока еще прежний советский избиратель был в большинстве, Кушма, используя привычную риторику и обещая сделать русский язык государственным, выиграл выборы. Но потом жизнь превратилась в кошмар. Он не понимал, как идеология может быть сильнее очевидных материальных потребностей. Как огромное количество молодых людей вопреки прагматическим интересам и здравому смыслу нарочно переставали учить русский язык, отказывались от поступления в российские вузы и переходили на украинскую мову.
«Если не можешь остановить, надо возглавить», — по-комсомольски решил Кушма. И даже поручил кое-кому написать книгу «Почему Украина не Россия» и издал ее под собственным именем. Идея была простой — стать главным националистом на Украине. Советская, близкая ему по духу Восточная Украина и так будет всегда за него, а на Западной он таким образом приобретет популярность.
