К началу нового антисоветского похода, начавшегося весной 1920 г., Советская власть добилась поддержки подавляющего большинства крестьянства. А это означало, что социальная база Советской власти значительно расширилась и союз рабочего класса и трудового крестьянства стал еще более прочным и могущественным.
За прошедшие два года серьезно окрепли Советы рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов, составляющие политическую основу Советского государства. Советы сыграли исключительно важную роль в мобилизации сил для разгрома интервентов. В годы ожесточенной войны они выполняли главным образом роль агитационных и мобилизационных центров.4 В этой области они накопили значительный практический опыт. За истекшие два года влияние Коммунистической партии в Советах еще более возросло. Так, среди делегатов губернских съездов Советов коммунисты составляли в 1918 г. 56,8%, а в 1920 г. — уже 77,3%. Количество же делегатов от других партий (меньшевиков, эсеров, анархистов) в это время быстро шло по нисходящей линии: 24,5% — в первой половине 1918 г., 4,3%— во второй половине 1919 г., и, наконец, в 1920 г. оно упало до нуля.5 В 1920 г. коммунисты составляли 91,7% среди членов губернских и 76,2% уездных исполкомов. На долю представителей других партий падало в губернских исполкомах 0,7%, в уездных — 5,3%.6 В ожесточенной классовой борьбе, во время гражданской войны, меньшевики, эсеры, анархисты полностью разоблачили себя в глазах трудящихся как партии контрреволюционного лагеря.
В борьбе против интервентов и белогвардейцев окрепла и закалилась Красная Армия. Руководствуясь постановлениями VIII съезда РКП(б), Коммунистическая партия и Советское правительство при поддержке трудящихся укрепляли ее боеспособность. Несмотря на тяжелые бои, которые пришлось вести с войсками Колчака, Деникина, Юденича, Миллера, советские вооруженные силы к 1920 г. значительно выросли. В марте 1919 г. в Красной Армии насчитывалось немногим более 1,5 млн. человек, из них на фронтах было 682,6 тыс. человек.7 В феврале 1920 г., по данным «Постоянной комиссии по определению численного состава Красной Армии», созданной при Реввоенсовете республики, в ее рядах уже было 3148 тыс. человек. Из них в действующей армии в мае было 1 882 800 человек.8 Таким образом, примерно за год Красная Армия выросла более чем в 2 раза, а действующая армия — почти втрое.
По своему классовому составу Красная Армия была рабоче-крестьянской. Рабочие составляли в ней около 15%, крестьяне — 77%.9 Состав армии отражал особенности взаимоотношений между двумя основными классами в Советском государстве — пролетариатом, который в численном отношении был в то время сравнительно небольшим, и крестьянством, составлявшим подавляющую часть населения в стране. В. И. Ленин не раз отмечал, что в управлении государством, одним из важнейших органов которого является армия, нам приходится опираться на очень тонкий слой передовых рабочих, которые ведут за собой многочисленный класс трудового крестьянства.
Наличие сильной армии Советского государства являлось серьезной гарантией сохранения его свободы и независимости, условием развертывания мирного социалистического строительства в период наступившей передышки.
Коммунистическая партия и Советское правительство, несмотря на все трудности военной обстановки, проводили работу по перестройке экономики страны на социалистических началах, на основе политики военного коммунизма. В ходе гражданской войны продолжалась национализация промышленности. Число национализированных промышленных предприятий увеличилось с 2522 на 1 октября 1919 г. до 4141 к апрелю 1920 г. Количество рабочих на этих предприятиях возросло соответственно с 750,6 тыс. до 983 тыс. человек.10 К весне 1920 г. под контролем Советского государства находились не только все отрасли крупной промышленности, транспорт, банки, но и средняя и даже часть мелкой промышленности.
Однако положение Советского государства продолжало оставаться тяжелым. Народное хозяйство страны в результате четырех лет империалистической и двух лет гражданской войны оказалось подорванным. Ни одна из капиталистических стран не имела таких разрушений, какие были в Советской стране к началу 1920 г.
Многие фабрики и заводы, шахты и рудники, железнодорожный транспорт были разрушены интервентами и белогвардейцами. Особенно сильно пострадало народное хозяйство юга Советской России, Сибири, Белоруссии и Украины. Все это привело к тому, что производство промышленной продукции сократилось в несколько раз. Так, например, добыча угля в Донбассе в 1919 г. составила всего 338 млн. пудов против 1543 млн. пудов довоенного, 1913 г.11
В тяжелом положении оказалась и металлургическая промышленность. При отступлении белогвардейцы привели в полнейшую негодность оборудование и затопили рудники Донецко-Криворожского бассейна, дававшего в дореволюционное время ⅔ всей добычи руды в России. Аналогичное положение было и на Урале. Поэтому выплавка чугуна по стране в 1919 г. составила 6914 тыс. пудов, тогда как в 1913 г. — 256 837 тыс. пудов, т. е. упала до 3% довоенного уровня.12 Производство стали составляло менее 5% от уровня 1913 г.
Сильному разрушению подвергся в годы первой мировой и гражданской войн железнодорожный транспорт. Эксплуатационная длина железнодорожной сети упала с 65 тыс. верст в 1916 г. до 23,7 тыс. верст в 1919 г. В начале 1920 г. она составляла 48,9 тыс. верст.13 В конце декабря 1919 г. число неисправных паровозов превысило 56% паровозного парка страны.14 Вследствие этого железнодорожное движение значительно сократилось. Так, если в довоенное время по линии Харьков — Москва ежедневно отправлялось 45 пар поездов, то в начале 1920 г. — только 4–5, максимум 8 пар поездов. Транспорт испытывал большой недостаток в топливе. Железнодорожники, так же как и рабочие промышленности, голодали.
Разруха в промышленности не позволила в широких размерах наладить ремонт подвижного состава на транспорте, не говоря уже о выпуске паровозов и вагонов. Доклады, которые представлялись в начале 1920 г. в ЦК партии и правительству, рисовали картину катастрофического положения на железнодорожном транспорте. Один из комиссаров эксплуатационного управления НКПС сообщал в ЦК РКП(б) о том, что воинские эшелоны из-за отсутствия паровозов простаивают на станциях по месяцу и более.15
6 февраля 1920 г. Реввоенсовет Кавказского фронта телеграфировал В. И. Ленину: «В последнее время железные дороги почти бездействуют. Положение с каждым днем ухудшается, эшелоны бесконечно простаивают на станциях, теряя громадный процент заболевшими. Непринятие мер к железным дорогам лишит армии фронта какого бы то ни было подвоза и катастрофически отразится на ведении боевых операций».16
Шесть лет войны исключительно тяжело отразились и на сельском хозяйстве Советской России. В 1920 г. посевные площади сократились до 62,9 млн. дес., в то время как Россия имела в 1909–1913 гг. 83,1 млн. дес. под зерновыми культурами.17 Наибольшее сокращение, свыше 50%, было в тех районах, где гражданская война продолжалась и в 1920 г., западные районы Украины, Белоруссии, южные и юго-восточные области РСФСР. За это время сельскохозяйственный инвентарь сильно износился, не обновлялся и в ряде мест пришел в негодность. В результате этого происходило не только сокращение посевных площадей, но понижалась урожайность, падала продуктивность скота. Валовая сельскохозяйственная продукция 1920 г. в сравнении с 1913 г. сократилась на 40–45%, а товарная часть уменьшилась примерно в 4 раза.18 В 1920 г. было собрано зерновых немногим более 2 млрд. пудов против 3,85 млрд. пудов довоенного времени.19 Уменьшение объема сельскохозяйственной продукции объяснялось падением интенсивности земледелия и развитием процесса натурализации сельского хозяйства, вызванного нарушением экономических связей между городом и деревней. Разрушенная промышленность города почти ничего не выпускала для деревни. Нарушился товарооборот между городом и деревней.
Разруха народного хозяйства самым тяжелым и непосредственным образом отражалась на положении трудящихся и прежде всего на рабочем классе. В стране не хватало самого необходимого: хлеба, мяса, соли, жиров, мыла, топлива, одежды, обуви. На почве истощения и тяжелых условий жизни вспыхивали эпидемии, испанка и особенно сыпной тиф, смертность от которого была очень высокой.
Нужно было, воспользовавшись кратковременной передышкой, принимать срочные меры по ликвидации хозяйственной разрухи. «Все для народного хозяйства!» — таков лозунг, который выдвинула партия в начале 1920 г. в период наступившей мирной передышки.
