Сегодня оперировать никого не надо. В своем домике заполняю медицинские карты и тут грохот двигателей автомобилей заполняет территорию госпиталя. Колонна машин и бронетранспортеров змей вползает между палаток и домиков и... останавливается. Перед моим домиком тормозит "виллис". Худощавый негр, в чуть свободной армейской форме с полковничьими знаками различия направляется ко мне.
- Привет, док, - на слишком правильном английском обращается он ко мне.
- Здравствуйте, полковник.
- Ну и жарища, у вас есть что-нибудь выпить?
- Вон графин на столе.
Полковник наливает стакан и с жадностью выпивает, наливает еще один и плюхается на стул рядом с моим столом.
- Там я привез нескольких своих раненых парней, вы их прооперируйте.
- Досталось от повстанцев?
- Нет, это им досталось, но в каждой операции есть свои издержки...
- Так что дальше, полковник, я в смысле нашего госпиталя, нам сворачиваться?
Негр задумчиво смотрит на меня.
- У меня нет сил сдержать повстанцев. Их многочисленные отряды, вот-вот могут пересечь реку и отрезать нам путь к центральным районам. Мы здесь будем два дня, пока постараемся сдержать от них главную дорогу, потом уходим. Вам надо за это время свернуть работу и всем белым отправиться в Киншасу.
- А больных...?
- Что больных? Распустите по своим деревням. Раненых, - он допивает воду и ставит стакан на стол, - раненых, наших солдат, возьмете с собой. В столице разместите по лечебницам.
- Но это свяжет нас транспортом.
- Док, это ваша священная обязанность, лечить раненых, вот и лечите. У меня мало машин, нет горючего, а тут я еще должен возить с собой лишний груз. Так что, берите их с собой. У вас есть машины, бензин, я знаю это, поэтому и не реквизирую его для себя.
В дверях, как приведение, показывается сестра Берта. Она небрежно кивает полковнику.
- Док, там раненых привезли, я подготовила столы.
- Сейчас иду.
Полковник легко вскакивает со стула.
- Я вашему транспорту дам охрану.
- Спасибо, полковник, но зачем?
- Чтобы охраняла вас в пути. Мало ли что...
Оперирую четверых, у всех огнестрельные ранения. Только с одним из них помучался, у него пуля расковыряла живот. После операции иду в домик Клер. Сестра Елена подремывает около кровати, при моем прибытии, она испуганно вскакивает и чуть не роняет табуретку.
- Ну как? - шепотом спрашиваю я, прижав палец к губам.
- Я ей дала аспирин. Вроде пришла в себя.
- Я спрашиваю, как лекарство шамана?
- По моему ей стало полегче.
- Это вы, доктор? - раздается слабый голос с кровати.
На измученном лице распахнуты глаза, неестественно подернутые пленкой болезни.
- Как ты себя чувствуешь, Клер?
- Как на сковородке.
Она вся лоснится от пота. Сестра Елена стащила с нее одеяло и накрыла тонкой марлей. Ткань все равно прилипла и все контуры тела выплыли наружу.
- Почему ты не вызвала меня, когда тебя укусила змея?
- Думала, что все пройдет, Муни высасывал яд...
- Ладно, отдыхай. Я рад, что ты пришла в себя.
Сестра Берта сидит передо мной и отмечает в блокноте мои распоряжения.
- Возьмите продовольствия и воды на три недели...
- Разве мы так долго будем ехать? - с испугом спрашивает она.
- Мы же в самом центре страны, здесь мало дорог и мостов. Больше времени будут занимать переправы через каждый речушку втекающую в Конго. И еще, рассчитайте пищу дополнительно для раненых и небольшого отряда охраны, который нам любезно прикрепил полковник.
- Каких раненых, какой отряд?
- Полковник не хочет обременять себя лишним грузом, своих раненых он отдает нам, а для их защиты выделяет охрану.
- Но это же еще две машины...
- Не забудьте захватить рентгеновскую установку...
- Сволочь он ваш полковник, - вдруг распрямляется Берта, - мы бы так спокойно ушли, а еще лучше бы никуда не уходили. Не думаю, что повстанцы такие идиоты и не захотели бы иметь в своих руках целый госпиталь для своих раненых. Теперь навесив нам боевой отряд и раненых, повстанцы растерзают нас как участников этой глупой войны, если... поймают, конечно.
- Он не мой, этот полковник. Я врач и должен исполнять свой долг, мне безразлично кого лечить, генерала или несчастного бушмена, что касается административных действий, то не надо меня упрекать в том, что я исполняю приказы подонков в погонах.
- Простите меня, док.
Сестра Берта опять приняла невозмутимый вид и прежним голосом спросила.
- Вы не боитесь за Клер?
- А что такое?
- Мне сестра Елена, рассказала, как этот вонючий старик своими грязными руками лечил ее. Все шаманы в округе - шарлатаны, а вы им верите. Джунгли не прощают антисанитарии, любая ранка может привести к смерти.
- Что вы предлагаете, чтобы я ее не лечил вообще. У нас нет препаратов, против яда мамбо.
- Мамбо?
- Да. Вот и приходиться хоть как то ей помочь.
- Вы сказали, мамбо?
Сестра Берта на мгновение отключилась.
- Вы что то знаете, сестра?
- Нет, нет, - поспешно говорит она. - У вас все, док?
- Все. Остальное сами решите. Нам, по всей видимости, придется отправляться завтра, утром. Полковник, судя по всему, удерет от сюда раньше.
Госпиталь бурлит, готовясь к транспортировке. Бегают черные служащие, пакуя жалкие медикаменты, палатки, оборудование, одеяла, воду, личные вещи врачей, многочисленные ящики с продовольствием и еще черт знает с чем.
В двери стучат. Это опять полковник.
- Док, разрешите.
Он без церемоний садится на кровать.
- Что-нибудь произошло, полковник?
- Произошло. Я только что получил шифровку, что повстанцы переправились через реку правее нас, километров в десяти от сюда.
- Это значит, нам надо удирать сейчас?
- Нет. Отправляйтесь, как вы и приказали своим, завтра утром. Но я выхожу со своими отрядами прямо сейчас, постараюсь вас прикрыть с этого направления.
По его глазам вижу, что лжет. Он не будет перекрывать повстанцам дорогу, а удерет раньше нас, подставив как пешек противнику.
- Тогда желаю удачи.
- Это я вам желаю удачи.
Лицо полковника кривится в улыбке, он встает и протягивает мне руку.
- Пока, док.
Суета увеличивается еще больше. Загудели двигатели машин, колонна грузовиков и бронетранспортеров выкатывается из нашего городка. Наступает вечер, шум в поселении постепенно утихает. Я еще раз обхожу все палатки и строения, захожу к Клер и, видя, что она спит, отправляюсь к себе в домик. Только разделся и лег под москитную сетку на кровать, как в дверь кто то тихо стукнул.
- Кто там?
Молчание.
- Какого дьявола...
Я подхожу и открываю дверь и сейчас же вонючая рука зажала мне рот. Еще несколько рук пеленают как ребенка в многочисленные веревки. Рот освобождается и тут же тряпка, пахнущая потом, залезла в глотку. Здоровенный тип перекидывает меня через плечо, как мешок... и бегом несет в темноту. По плеску воды понял, что мы у реки. Меня передают в руки нескольких невидимых фигур и кладут на деревяшки. Забулькала вода и по ритмичному качанию, я понял, что мы плывем по реке.
Это был лагерь повстанцев возле какой то деревни. Многочисленные костры горели повсюду. Чернокожие воины с автоматами, винтовками, пистолетами сидели вокруг огня и под ритмы барабанов, раскачивались и тянули, противным воем, свои песни. Меня протащили к палатке. Кто то выдернул кляп и долго не могу отдышаться. Подходит молодая негритяночка со штыком от автомата Калашникова, она ловко поддевает им мои веревки и они падают к ногам. Когда всего освободили, женщина толкает к входу палатки. Внутри полумрак, от нескольких светильников со слабыми огоньками, выделяется лицо старого полного негра.
- Господин доктор, - медленно произносил он по-английски, - вы извините меня, что вас таким образом пришлось транспортировать к нам, но обстоятельства требуют здесь вашего присутствия.
Негр жует толстыми губами и продолжает.
- Мы не покушаемся на вашу жизнь, наоборот гарантируем ее сохранность. У нас умирает хороший человек и на вас последняя надежда. Наши лекари и шаманы не в силах сделать то, что можете делать вы.
- Как я понимаю, у вас раненый?
Негр кивает головой.
- Тогда где больной?
- Здесь.
Он отходит и я вижу сзади него топчан с каким то силуэтом.
- Я ничего не вижу, не можете дать света, больше света.
Негр стал чего то орать через стенку палатки. Появилось еще несколько чернокожих типов с факелами в руках, они окружили топчан и я увидел седого, измученного, черного как смола, человека. Он с трудом дышал, на груди лежали пропитанные какой то жидкостью, тряпки. Я смахнул их на пол и сразу увидел воспаленную рану, входного отверстия пули. Просовываю руку под лопатку и не нахожу выходной дырки. Пуля застряла где то внутри. Прощупал пальцами тело, но ее не нашел. Рентгена нет, зонда нет, инструментов нет, рехнулись они что ли.
- У вас есть хоть какие-нибудь хирургические инструменты.
