Я надеюсь, что читатели смогут найти в книге «Чаша и Клинок» страницы, которыепомогут им сформировать новый взгляд на то, что часто называют крахом социализма (или победой капитализма). Ибо я не разделяю мнения, что события последних десяти лет демонстрируют крах представлений об обществе, где люди несут ответственность друг перед другом и друг за друга, где считают недопустимым, чтобы одни развивались за счет других. Скорее, они отражают провал авторитарной модели социализма, корни которой лежат в авторитарном царистском режиме. Эта модель, будь она капиталистической или социалистической, монархической или феодальной, теократической или атеистической, характеризуется жесткой иерархией, высокой степенью институализированного насилия, господством сильнбго мужчины как в государстве, так и в семье.
Если анализировать ситуацию с учетом глубинного напряжения между моделью господства и моделью партнерства в социальной организации, которое описано в этой книге, многое из происходящего в мире сегодня видится как реакция на авторитаризм. Под этим углом зрения вызов, брошенный централизованной, эксплуататорской и дегуманизированной иерархической системе, которая сначала в облике монархий, «установленных Божьей волей», а затем в виде секуляризированных диктатур царила в Советском Союзе и Восточной Европе, по своей сути есть проявление мощного порыва к идеалу партнерства, характерного для наших дней. Весь мир устремился сейчас к установлению демократии большего участия, не только в государстве, но и в семье, а также на рабочем месте, к большей экономической демократии, посредством сбалансированного соединения «свободного предпринимательства» и социально, и экологически ответственной государственной политики.
В свою очередь эти тенденции связаны со всемирной потребностью как в более равноправном распределении материальных ресурсов, так и более эффективном производстве материальных благ путем более активного участия рабочих в повседневном принятии экономических решений и распределении прибылей, когда наиболее важным фактором экономического развития становится развитие человека, а далее все это связано с миром во всем мире, правами человека, экологическими движениями, порывом к большему экономическому и социальному признанию потребностей и прав женщин и детей, а отсюда — к возникновению новой духовности, ориентированной уже не на то, чтобы контролировать и подавлять «изначально греховное» человечество, но на то, чтобы дать людям силы жить и трудиться в лучшем мире, расположенном не где-то там далеко, на небесах, но прямо тут, на земле.
Как подробно показано на страницах книги, в модели партнерства основополагающим принципом организации является взаимосвязь или взаимодействие. Поэтому различие, будь то между женщинами и мужчинами, или между религиями, расами и национальностями, не тождественно в ней неполноценности или превосходству…
В противоположность этому, модель господства основана на силе и поддерживаемой страхом иерархий. Отсюда эта модель по определению ведет к бесправию. Другими словами, она лишает нас права на выбор в основных вопросах нашей жизни. Это верно не только в отношении тех, кто внизу, но и тех, кто на самом верху. Ибо если подвластные живут в страхе, то и властители всегда должны быть настороже, иначе их могут скинуть. Более того, чтобы успешно угнетать — других и господствовать над ними, они все время вынуждены подавлять часть своей личности, чувства симпатии и сострадания.
Идея обретения власти — главное в переходе от общества господства к обществу партнерства. Не случайно, что само понятие обретения власти становится столь расхожим, как не случайно и то, что оно было практически неизвестно в жестких режимах господства. Ведь порыв к модели партнерства - это порыв к обретению власти. Только власть эта иная, как мы подробно увидим далее. Это власть, символом которой является не Клинок, а, скорее, Чаша.
Особое внимание в книге уделено тому, что имеет такое, значение на этом критическом переломе мировой, истории, а именно обретению власти женской половиной, человечества, и вместе с этим созданию социальной системы, где так называемые женские качества и ценности, такие, как забота, сострадание, отказ от насилия, получат на деле (а не только на словах) приоритет.
Более того, в ней будет показано, что неудача и американского капитализма, и советского социализма в создании справедливой экономической системы, где люди не эксплуатируют друг друга, связан с доселе невидимыми экономическими факторами. Например, в обеих системах только половина населения продолжает нести двойной груз. И в Соединенных Штатах, и в Советском Союзе женщины работают дольше на рабочем месте, и обычно за меньшую плату, и никто не признает их экономический вклад в домашнее хозяйство. И пока мы будем принимать эту несправедливость как нечто само собой разумеющееся в нашей повседневной жизни дома, до тех пор будет сохраняться социальная и экономическая система (все равно, капиталистическая она или социалистическая), при которой одни будут работать больше и получать меньше, а другие — работать меньше и получать больше.
Я хочу подчеркнуть здесь, как и повсюду в книге, что обретение власти женщиной не означает бесправия мужчины. Скорее, это является предварительным условием подлинного партнерства между мужчинами и женщинами, и вместе с этим придет конец многим проблемам (от нанесения побоев женам и человеческого, и финансового бремени алкоголизма до постоянной напряженности, которую мы так часто наблюдаем в отношениях между женщинами и мужчинами), столь омрачающим повседневную жизнь людей. Одновременно это составит пока что отсутствующее основание мира, в котором права человека будут полностью уважать на деле, а не только в теории. Ведь, в конце концов, женщины и мужчины — это две половины человечества, и от того, как формируются отношения между ними, зависит, какую форму примут все прочие человеческие отношения.
От людей, воспитанных в семьях, где нарушения прав человека в интимных отношениях — обычное дело, где зверства от побоев жены и детей до увечий, наносимых женским гениталиям, в порядке вещей, вряд ли можно ожидать уважения прав людей, не являющихся их родственниками. Точно так же и люди, которые от таких случаев отмахиваются на том основании, что это всего лишь «домашние проблемы», ие могут всерьез ожидать, что повсеместная защита прав человека станет чем-то большим, чем простая фраза.
Эти пока что забываемые всеми соображения помогут объяснить, почему на всем протяжении истории режимы, отличавшиеся попранием прав человека, будь то Иран Хомейни, Румыния Чаушеску или ранее — Германия Гитлера или Советский Союз Сталина, так настаивали на том, чтобы женщина вернулась на свое традиционное (эвфемизм, означающий «зависимое») место в семье. Ведь в традициях этих обществ вознесение одной половины человечества над другой, хорошо согласующееся с представлениями тиранов, что есть люди низшей породы и что их можно преследовать и с ними можно дурно обращаться только потому, что они — иные, либо из-за их пола, либо расовых различий, либо этнического происхождения, либо религии.
Потребность системы господства приучить нас бессознательно мириться с нарушением прав человека объясняет и то, почему мы находим очернение женщин как созданий злых, низших, опасных в «традиционных» источниках, включая Библию и Коран, где женщину (Еву) обвиняют ни больше ни меньше как в том, что из-за нее человечество было изгнано из Рая. Она же проливает новый свет на ужасный (хотя и редко замечаемый) пример эволюции системы господства: как подобная идеология была использована в Европе в средние века для оправдания организованной охоты на ведьм, которых затем сжигали на костре. Этот пример полового геноцида, по некоторым оценкам, по своим масштабам сопоставим с геноцидом, который предприняли нацисты по отношению к «низшим» или «опасным» расам и народам: полякам, русским, евреям.
Современное движение за права человека выросло из противостояния древним традициям господства, ставящим одного человека над другим, мужчину над женщиной, одну нацию над другой, человека над природой. Первая стадия этого движения, представленная капитализмом, социализмом и пацифизмом, бросила вызов господству одного мужчины над другим (например, «божественному праву» королей и царей править своими «подданными»). Вторая стадия бросила вызов господству мужчины над женщиной (примером чего является первое десятилетие женщин, объявленное ООН, — 1975–1985), господству одной нации над другой (в формах империализма и колониализма), господству человека над природой (то есть загрязнению и разграблению воздуха, суши и моря). Теперь мы стоим на пороге третьей, объединительной стадии, которая обещает нам не частные реформы или новые кровавые революции, но коренную перестройку системы в целом.
