Во втором случае общество будет вынуждено создать антимарксистскую социологию, способную защитить жизнь от поползновений хозяев марксизма к эксплуатации общества в своих целях.
Здесь следует заметить, что сторонникам западно-“демократического” устройства общественной жизни не следует обольщаться в отношении привидевшегося им краха коммунизма в СССР, с которым они отождествили отход официальной власти от марксистской идеологии. Марксизм изначально создавался именно для того, чтобы на его основе искоренить это западно-“демократическое” общественное устройство и заменить его иным, в котором удалось бы ограничить и взять под контроль гонку потребления, свойственную толпо-“элитарному” обществу западного типа. Но реальной властью хозяева марксизма делиться ни с кем и никогда не собирались: им был нужен всего лишь идеологический наукообразный “железный занавес”, за которым скрылась бы система их реальной власти в якобы социалистическом обществе “полной свободы и истинного народовластия”. Именно эту роль и играл марксизм все годы в СССР.Казалось бы руководство КПРФ, будь оно искренне привержено идеалам народовластия в обществе без эксплуатации человека человеком, должно было бы обрадоваться, когда ему предложили теоретические разработки, в которых преодолена ущербность марксизма, в том числе и в области экономической науки; разработки, в которых математические модели основаны на заведомо измеримых категориях экономической жизни общества, вследствие чего они действительно могут быть положены в основу планового управления народным хозяйством в интересах трудящегося большинства ныне живущих и будущих поколений; где в качестве вектора ошибки управления предстает всем известный прейскурант на товары и услуги, которые потребляет население; где прямо говорится, что в идеальном режиме самоуправления общественно-экономической формации прейскурант, будучи вектором ошибки управления, должен быть устойчиво равен нулю, вследствие чего и осуществится гораздо более древний чем марксизм принцип «от каждого по способности — каждому по потребности». Тем не менее, именно якобы коммунистическое центральное издание первым выступило не с критикой, а с глумливым неприятием Концепции общественной безопасности и допустило в публикации прямое извращение взглядов, высказанных в её материалах.Автор статьи в “Правде пять” А.Баранов пишет: «С точки зрения «богодержавцев», — это большой грех знать и скрывать от народа правду». Это действительно так. А.Баранов верно уловил суть дела. Но, с его точки зрения, не грех лгать, — а это уже явный сатанизм, поскольку подобные заявления расходятся хоть с Кораническими заповедями, ему неприемлемыми, хоть с библейскими типа «не давай ложного свидетельства...», которые он начал защищать под лозунгом о приверженности русских православному вероучению. Поэтому он без зазрения совести и пишет далее: «Предполагается, например, отменить прибавочную стоимость посредством искоренения «ростовщического процента». Но современное хозяйство на принципах натурального производства работать не желает, кроме менового эквивалента деньги выполняют и регулирующую функцию. С этим ничего не поделаешь».Разработчики Концепции общественной безопасности не слепцы и не глупцы, и понимают, что современное хозяйство на принципах натурального обмена работать не только не желает, но и не может, и потому кредитно-финансовая система, сопровождая продуктообмен, должна нести на себе и регулирующую функцию в отношении производства и потребления на уровне как микро-, так и макроэкономики. Именно поэтому в материалах Концепции общественной безопасности излагается теория подобия многоотраслевых производственно-потребительских систем, как в целом, так и отдельные её специфические вопросы. Без опоры на теорию подобия макроэкономических систем невозможно на научной основе обеспечить практическую ориентацию этой «регулирующей функции» на интересы трудящегося большинства, а не на интересы паразитов: расистской ростовщической “элиты” и “элиты” функционеров в политической деятельности партий, включая и холуев из управленческой иерархии КПРФ и редакции газеты “Правды пять”, обслуживающих международную мафиозную финансовую “аристократию” ростовщиков. Без общедоступной научной теории экономика общества конечно может управляться, но общество будет при этом заложником народных и международных умельцев — специалистов по “заклинанию экономической стихии”, являющихся носителями таимого знания и теоретически неформализованных навыков.Кроме того, в Концепции общественной безопасности предлагается не «отменить прибавочную стоимость», как это излагает А.Баранов, а отказаться от терминологии и политэкономии марксизма и большинства западных экономических теорий, которые не соответствуют реально измеримым параметрам экономических процессов, лишены управленческой значимости и потому вредны как в практической хозяйственной деятельности, так и в деле формирования общественного мнения по вопросам экономики. Такого рода задачу — отказаться от марксистской терминологии и понятийного аппарата — поставил И.В.Сталин в “Экономических проблемах социализма в СССР”[11] еще в 1952 г. Однако, всё это, посвященное публикации в “Правде пять” о “Мертвой воде”, написано не в целях дискуссии или полемики с кем-либо из представителей расплодившегося стада троцкистов, а чтобы показать тем, кто этого еще не выявил самостоятельно, лживость редакции и журналистов газеты, названной “Правда”. А главное: газета “Правда”, уже давно узурпирована троцкизмом[12], и статья А.Баранова — всего лишь показательный образец выражения троцкистского типа психики.
Характерной чертой троцкизма в коммунистическом движении в ХХ веке была полная глухота к содержанию высказываемой в его адрес критики[13] в сочетании с приверженностью принципу подавления в жизни деклараций, провозглашенных троцкистами, системой умолчаний, на основе которых они реально действуют, объединившись в коллективном бессознательном.
В этой политике, при господстве троцкистов во власти, под надуманными лживыми предлогами уничтожались и те, кто некогда рассматривал ошибки троцкистов в качестве их искренних идеологических заблуждений и прямо говорил о них в обществе, пытаясь троцкистов вразумить: это ярко выразилось в судьбе многих жертв НКВД-ОГПУ с 1918 по 1930 г., когда эти органы безраздельно контролировались троцкистами и были заполнены их ставленниками.
То есть троцкизму в его искреннем личном проявлении благонамеренности свойственен конфликт между индивидуальным сознанием и бессознательным как индивидуальным, так и коллективным, порождаемым всеми троцкистами в их совокупности. И в этом конфликте злобно торжествует коллективное бессознательное троцкистов, подавляя личную благонамеренность каждого из них совокупностью дел их всех.
Это — особенность психики тех, кого угораздило стать троцкистом, а не особенность той или иной конкретной идеологии. Психическому типу троцкиста могут сопутствовать самые различные идеологии. Так, например, митрополит Иоанн, при рассмотрении его публицистической деятельности, может быть причислен к психическим троцкистам[14], вне зависимости от его искренней приверженности к православию. Другой пример — «архитектор перестройки», в прошлом член Политбюро А.Н.Яковлев, будучи психическим троцкистом, успел выразиться во множестве вероучений: от ортодоксального марксизма-ленинизма (когда был блудомыслителем в агитпропе ЦК КПСС перед “ссылкой” послом в Канаду); через идеологию «общечеловеческих ценностей» и социализма с «человеческим лицом» (в период перестройки); до попытки выразиться через буддизм, одновременно заявляя при этом, что он «православный христианин» — в книге “Постижение” (Москва, “Захаров”, “Вагриус”, 1998 г., с. 140).
Именно по этой причине — чисто психического характера — равноправные отношения с троцкизмом и троцкистами персонально на уровне интеллектуальной дискуссии, аргументов и контраргументов — бесплодны и опасны[15] для тех, кто рассматривает троцкизм в качестве одной из идеологий[16] и не видит его реальной ПОДидеологической подоплеки, не зависящей от облекающей её идеологии.
Интеллект, к которому обращаются в дискуссии в стремлении вразумить собеседника, или выявить совместно с ним истину, на основе которой можно было бы преодолеть прежние проблемы во взаимоотношениях с ним, — только одна из компонент психики в целом. Но психика в целом (в случае её троцкистского типа) не допускает интеллектуальной обработки индивидом информации, которая способна изменить ту доктрину, которую в данный момент отрабатывает та из многих идеологически оформленных ветвей троцкизма, к которой психологически принадлежит индивид. Эта психическая особенность[17], свойственная многим индивидам, — исторически более древнее явление, чем исторически реальный троцкизм в коммунистическом движении ХХ века. Для этого свойства психики индивидов не нашлось в прошлом иного слова, кроме одержимость. А в эпоху господства материалистического мировоззрения для этого явления вообще не стало в языке слов, отвечающих существу этого типа психической ущербности, которое сызнова было названо, но не по его существу, а по псевдониму одного из его наиболее ярких представителей троцкизма в коммунистическом движении ХХ века.
