Оставшиеся постепенно освоились с новыми условиями и нашли их весьма пригодными для жизни. Их больше не мучил холод, исчезли ужасные хищники, привлекаемые громадными стадами северных оленей. На смену влажному травяному покрову пришли обильные степи, а потом и леса, какие заселили благородные олени, кабаны, лоси, дикие быки. Кроме животной, рацион обогатился растительной пищей – корнями, злаками, плодами деревьев и кустарников. Постепенно канула в небытие столь всегда острая проблема питания. Человек не испытывал больше насущной потребности в большом количестве шкур. Сытому и согретому лучами непривычно теплого солнца, ему не нужно было изготавливать сложные и разнообразные орудия труда. Исчезла потребность в развитом общении. Человек мог позволить себе вернуться к немногим членораздельным звукам. Род охотников постепенно распадался на отдельные семьи, вполне способные выжить в новых условиях.
Природный каприз сыграл с обитателями Ойкумены злую шутку. На землях, сбросивших ледяной панцирь, произошло вырождение человечества. Эти люди не только не шли в ногу со временем, они повернули назад, удовольствовавшись минимумом забот и трудов, даровавшим необходимый для жизни минимум благ. Для жизни повседневной, но не для развития. Человек превратился в слабого телом и духом дикаря. Пройдет время, недолгое с точки зрения вечности, и могучие и организованные пришельцы с юга и севера истребят Homo inertis. Куда счастливее оказалась судьба ушедших, которые не только выстояли под разлагающей нежностью природы, но и сумели окрепнуть духом и общностью. Эти люди положили начало двум главным ветвям современного человечества: индоевропейцам и афразийцам, коим суждено было в будущем сыграть ведущую роль в истории, положив начало самому существованию ее…
Глава 2
Чудесная Гиперборея
Ледник катком прошелся по счастливому в своем неведении человечеству, раздробив его на части. Возникли три основных этнических очага при одновременном существовании множества мелких, по большей части обреченных на угасание.
Оставшиеся в Южной Европе, вдоль полосы теплых морей, и на островах Средиземного моря составили средиземноморскую расу, которой – языково, конечно же, не генетически – предстояло исчезнуть.
Ушедшие навстречу подступающей жаре осели в основном на севере Африки, там, где в наше время раскинула пески величайшая из пустынь – Сахара. То были люди деятельные, но со слегка гипертрофированным инстинктом самосохранения. Не желая принимать малую милость природы, дарящей теплом и солнцем, они устремились навстречу этому теплу, солнцу – к лучшей жизни, рассчитывая обрести не просто сытный кусок, а рог Амалфеи. Это были мечтатели, грезящие об абсолютном изобилии и избавлении от трудов. Они жаждали рая, и они обрели его, ибо тогдашняя Сахара была благодатнейшим на Земле местом – зеленой саванной, изобилующей водой, дичью и съедобными растениями. Человек здесь не просто существовал, а жил, благоденствуя, умножая свой век и род, заодно меняя цвет кожи круглогодичным загаром. Здесь, на плато Тассилин-Аджер, люди создали великую культуру, стремительно шагнувшую от примитивного потребления: охоты и собирательства – к производству: скотоводству и земледелию. Сахара стала местом формирования большой группы семито-хамитских или афразийских этносов, которым суждено будет доминировать в Ойкумене всю раннюю Древность.
Другой крупный этнический очаг образовали племена, ушедшие за ледником. То были люди иного склада. Их занимала мысль сохранить ледник для себя и себя для ледника. Что двигало ими – привычка ли, страх перед неизведанным или банальная обида: как он, ледник, посмел, не испросив на то разрешения, покинуть родные края – кто знает! Но хочется верить, что эти люди, пусть подсознательно, оценили ту роль, которую играл в их жизни ледник – грозный покровитель, заставляющий быть изощренным разум и сильным сердце. И потому эти люди, у которых энергия и уверенность в собственных силах превосходили инстинкт самосохранения, пошли за ледником. Они образовали второй этнический очаг працивилизованного человечества – индоевропейскую семью.
Тот факт, что значительнейшим первоначальным ареалом обитания семито-хамитов была Сахара, не вызывает сомнений, по крайней мере достойно аргументированных. С изначальным ареалом обитания племен индоевропейской группы не все так просто. Можно определенно сказать, что на рубеже V – IV тысячелетий до н. э. индоевропейские племена обитали на обширных степных пространствах юго-востока Европы. Но не менее очевидно и то, что степи не были изначальным ареалом их обитания, что индоевропейские племена откуда-то пришли сюда. Возникает резонный вопрос – откуда?
В конце XIX века американский ученый Уоррен высказал предположение о том, что прародиной человечества была арктическая зона. Предвидя вполне предсказуемый скепсис оппонентов по поводу реальности проживания человека в столь малопригодных для существования местах вообще и в целесообразности подобного проживания при наличии заведомо более благоприятных в климатическом отношении регионов в частности, Уоррен в качестве аргумента выдвинул гипотезу, обобщающую достаточно распространенные в то время в научных кругах взгляды о несоответствии современных природных условий тем, что были в то далекое время. По версии Уоррена, многие тысячи лет назад климат арктических районов был теплым и вполне благоприятным как для растительного и животного мира, так и для человека.
Как бы то ни было, люди все же жили где-то здесь – в Арктике или сопредельных районах. Эллины верили в существование загадочной страны Аполлона – Гипербореи, некоего отстраненного мира, населенного блаженными людьми. Местоположение Гипербореи неопределенно. Легендарная страна не имеет сколь-нибудь четкой локализации – «В страну гиперборейцев ты не найдешь чудесного пути ни морем, ни сушей» (Пиндар). Античные авторы помещали неведомую страну на крайнем западе, поблизости от держащего свод Атланта и чудесного сада Гесперид, на востоке, юге, но большинство – на севере.
Гиперборею помещали на некоем северном острове то напротив земли кельтов, то в Галлии, то в Германии, то в Центральной России. Речь шла об одной и той же Гиперборее, только со временем местоположение ее менялось. Следовавший за ледником человек называл своим раем различные территории. И лишь в период окончательного отступления ледника, в период интенсивного формирования индоевропейской общности, Гиперборея окончательно сместилась в Приуралье. В представлении иранцев Золотой век связан с именем Йимы – прародителя человечества. Это именно тот первобытный рай, который имели все народы, но отчетливую память о котором сохранили лишь индоевропейцы.
Персы не локализовали царство Йимы, но вне сомнения оно находилось подле Высокой Хары, мировой горы, того самого центра, что определяет пространство мира. Высокая Хара «окружает страны с заката до восхода…» (Авеста). То есть, собственно говоря, Хара – не просто гора, но цепь гор, отсекающая чудесное царство Йимы от прочего мира. Здесь всходит солнце, отсюда берут начало все реки, здесь обитель богов, сюда отправляются после смерти души праведников.
О такой же горе – чудесной горе Меру, обители богов и героев, сообщают нам сочные строки «Махабхараты»:
Есть в мире гора, крутохолмная Меру,
Нельзя ей найти ни сравненье, ни меру.
В надмирной красе, в недоступном пространстве,
Сверкает она в золотистом убранстве.
Блистанием солнца горят ее главы.
Живут на ней звери, цветут на ней травы.
Там древо соседствует с лиственным древом,
Там птицы звенят многозвучным напевом.
Повсюду озера и светлые реки,
Кто грешен, горы не достигнет вовеки.
Презревшие совесть, забывшие веру,
И в мыслях своих не взберутся на Меру.
Меру – резиденция богов, здесь они собираются на пиры, здесь расположен чудесный дворец Индры. Вершина Меру блистает чистым золотом, в яркоцветье растений бродят диковинные звери, воздух напоен ароматами и колеблется не потоками ветра, а дивными голосами богов и вдохновенных сказителей-риши. Меру – верх земли, что на санскрите – «рип» (ср. Рипейские горы!). Это не просто абстрактный или конкретный географический объект. Меру скрывает в себе начала мира.
Местоположение Меру представляется странным. С одной стороны, Меру – несомненно, Мировая Гора и в силу этого не может быть сколько-нибудь четко локализована. С другой стороны, авторы преданий о Меру наделяют чудесную страну весьма характерными признаками.
Здесь «полгода – день, полгода – ночь». Здесь высоко в небе – Полярная звезда, вокруг которой водят бесконечный хоровод Семеро Риши, Арундхати и Свати. При этом Семеро Риши – не что иное, как звезды Большой Медведицы, Арундхати – созвездие Кассиопеи, Свати – звезда из созвездия Персея. Наблюдать все эти звезды высоко над горизонтом можно лишь в северных широтах, где они действительно описывают в течение ночи круг, примерно в центре которого находится Полярная звезда.
