Для описания атмосферы, сложившейся в то время в штабе Ленинградского фронта, хочется привести выдержки характерного разговора старших офицеров штаба, которые приводит начальник инженерных войск Ленинградского фронта Борис Владимирович Бычевский:
«В связи с паузой в наступлении начальники родов войск вернулись в Смольный с временного командного пункта фронта на участке 67-й армии, но не успели разобраться в текущих делах, как начальник штаба пригласил нас к себе и сообщил, что паузы не будет. Буквально на днях 55-я армия генерал-лейтенанта В. П. Свиридова на колпинском участке начнет новую операцию.
Вначале все мы были удивлены этим сообщением. Армия Свиридова под Колпином не являлась ударной группировкой фронта. Там две дивизии — 72-я и 43-я — давно сидели в позиционной обороне, к наступательным боям не готовились; не было в армии ни танковых, ни инженерных частей усиления для наступления. Но когда начальник штаба генерал Гусев рассказал о развернувшихся в последние дни боях в Донбассе, на Брянском и Калининском фронтах, обстановка прояснилась. По-видимому, наш фронт и волховчане, начав наступление, должны были лишить врага возможности перебросить войсковые соединения на другие участки.(...)
— В Москве считают, что настало для нас и волховчан подходящее время захлестнуть мгинско-синявинскую группировку Линдемана встречными ударами по линии Октябрьской железной дороги. Линдеман стянул к Синявину много резервов, а у Красного Бора против частей пятьдесят пятой армии сидит только одна испанская дивизия. Свиридов собьет ее и пойдет на Тосно. Волховчане тем временем будут наступать на Любань.
Виктор Ильич Баранов, командующий бронетанковыми войсками, воспринял эту новость без особого энтузиазма.
— А где я танки возьму для Свиридова, Дмитрий Николаевич? — спросил он начальника штаба.
— Из шестьдесят седьмой армии, дорогой. Откуда же иначе? Оттуда и гвардейцы Краснова и Симоняка пойдут к Свиридову. Двести шестьдесят восьмую дивизию Борщева тоже заберем. Часть артиллерии, инженерных частей. Всего понемногу.
— Вот именно, понемногу, — недовольно проворчал Баранов. — По-моему, фашисты на этом участке не так уж слабы, как кажутся. У них здесь артиллерии до черта. Не очень-то преуспел Свиридов в прошлом году, когда пытался взять Красный Бор.
— А восьмая ГЭС и Городокский узел в ходе этой операции так и будут висеть над флангом шестьдесят седьмой армии? — спросил я.
— Как видите, одна из армий Волховского фронта — пятьдесят четвертая — уже около года назад глубоко вклинилась в оборону немцев перед линией Октябрьской железной дороги. До станции Любань ей осталось всего километров пятнадцать. Она должна быстро овладеть этим узловым пунктом. Наша пятьдесят пятая в это время пойдет вдоль Октябрьской дороги. Получится большой «котел» для дивизий Линдемана, находящихся к северо-востоку от железной дороги.
План операции казался четким и ясным. Но вот поднялся заместитель Гусева Александр Владимирович Гвоздков, разрабатывавший конкретные директивы в войска по замыслам командования. Он неторопливо протер пенсне, надел его, взял циркуль и стал мерить на карте протяженность линии вражеских войск по дуге к северо-востоку от Октябрьской дороги. Хордой этой огромной дуги являлся отрезок дороги между Колпином и Любанью. Обычно Александр Владимирович редко излагал на совещаниях свою точку зрения. А на этот раз первым выразил сомнения в успехе «котла».
— Двести километров, — сделал он вывод, положив циркуль на карту.
— Ну и что же? — спросил Гусев.
— Не великоват ли будет «котел», Дмитрий Николаевич?
И, повернувшись к начальнику разведотдела генералу Евстигнееву, спросил:
— Сколько, Петр Петрович, вы насчитываете дивизий восемнадцатой армии Линдемана в этом районе?
— Примерно двадцать, — ответил Евстигнеев. — Станции Ульяновка и Тосно являются центральными узлами для маневра Линдемана как против нас, так и против войск Волховского фронта.
— Вот по этим узлам и будет бить... — Гусев положил свой красный карандаш на циркуль, как бы давая понять, что разговор окончен.
Однако Гвоздков попросил разрешения развить свою мысль:
— Насколько я понял, Дмитрий Николаевич, мы будем наступать на двух участках: в пятьдесят пятой и в шестьдесят седьмой армиях; волховчане же на трех: во Второй ударной армии на Синявинском участке, в восьмой — на Мгинском и в пятьдесят четвертой — на Любанском? Позволю себе заметить, все эти пять участков очень далеки друг от друга. В операции у них нет ни одного смежного фланга. А войск и у нас, и у волховчан, действительно, как выразился Виктор Ильич, везде скудно. Не много ли получается участков наступления, расположенных далеко друг от друга?
Георгий Федотович Одинцов, подсчитывавший в это время что-то в своей тетради, тоже подошел к карте и обратил внимание на то, что главная группировка артиллерии 18-й армии в треугольнике Тосно — Шапки — Мга, так же как и пехотные дивизии, обладает большими возможностями маневра.
Дмитрий Николаевич выслушал все эти соображения и встал.
— Что это мы, друзья, вроде дискуссию затеяли? Я ведь вас не для этого пригласил. Командующий приказал ознакомить вас с планом и передать, чтобы вы немедленно начали проверку готовности в войсках пятьдесят пятой армии. Приступайте-ка к этому каждый по своей линии. Кончилась у нас, братцы-ленинградцы, оборонительная эпопея. Будем бить врага на всех направлениях, не давая ему возможности маневрировать».
Вот в таких условиях готовились наступать части Ленинградского и Волховского фронтов.
10 февраля 1943 года пошли в наступление части 55-й армии Ленинградского фронта. Началась первая Красноборская операция. В первый же день наступления, сломив сопротивление 250-й испанской и 4-й охранной дивизии СС, наши части продвинулись в глубину противника до пяти километров. Немцы подбрасывали дополнительные резервы. Подошла 212-я пехотная дивизия, части охранной дивизии СС были усилены частями 2-й мотопехотной бригады СС и «Фламандским легионом». В результате ожесточенных боев нашим частям удалось частично овладеть населенным пунктом Красный Бор. Потери с двух сторон были огромные, так из «Фламандского легиона» в живых осталось всего 45 человек. Войска 55-й армии продвигались с большим трудом, и вскоре остановились... Возобновив наступление 13 февраля, части 55-й армии столкнулись с вновь переброшенными с других участков фронта дополнительными подразделениями немцев. Кроме 250-й пехотной дивизии против армии стали действовать основные силы дивизии СС «Полицай». На этот участок фронта были переброшены отдельные части 96-й, 121-й, 11-й, 21-й и 227-й пехотных дивизий. К концу февраля войска 55-й армии с большим трудом расширили прорыв до 14 км по фронту и 5 в глубину вдоль Московской железной дороги и овладели населенными пунктами Красный Бор, Старая Мыза, Чернышево...
В это время, на участке Волховского фронта перешла в наступление 54-я армия, начав Смердынскую операцию. Но, не смотря на сильную артиллерийскую и авиационную подготовку, войска армии в первый день почти не продвинулись. Только на второй день наступления части 198-й и 311-й стрелковых дивизий, поддержанные танками 124-й танковой бригады, смогли подойти к основному рубежу обороны противника. На этом участке фронта линия обороны неприятеля представляла собой большой двухметровый бревенчатый забор, состоявший из двух стен, заполненных землей. Оказалось, что данное сооружение почти не пострадало от артиллерийского огня, и поэтому основные огневые точки противника подавлены не были. Прорвав участок обороны противника между Макарьевской Пустынью и Смердыней, наши части наткнулись на хорошо спланированную и насыщенную инженерными сооружениями вторую оборонительную полосу. Недостаточная поддержка артиллерии, условия местности повлияли на ход наступления. Командование армии, кроме фронтального наступления на развитие успеха в глубину обороны противника, постоянно должно было думать и о флангах прорыва. Именно на флангах начали скапливаться вражеские резервы. 14 февраля 1943 года в наступление были брошены резервы: 58-я стрелковая бригада и 7-я гвардейская танковая бригада, которые были объединены в подвижную группу. Через два дня подвижной группе удалось вклиниться в оборону противника и перехватить дорогу, идущую от Макарьевской Пустыни на Вериговщину. В ответ немцы нанесли ряд ударов с флангов и по реке Лезна, отрезали часть подразделений подвижной группы советских войск. После 16 февраля наступление всей ударной группы 54-й армии приостановилось. Армия не смогла в эти дни организовать ни одной успешной атаки. В ночь с 20 на 21 февраля окруженные подразделения с огромными потерями пробились к частям армии. Из окружения вышло чуть более 100 человек... 20 февраля, по согласованию с командованием Волховского фронта, наступление 54-й армии было приостановлено. Но еще до 23 февраля в районе прорыва продолжались бои пока наши части полностью не закрепились на достигнутых рубежах.
