Фелтон обнаружил труп, когда на траве еще не просохла роса, и они похоронили Траппера на солнечной стороне южного склона холма с кедром вместо креста. И Фелтон повел остальных дальше на запад.
Через неделю они потеряли Доуни, и тоже из-за набега ютов, но Фелтон, Коэн и Зеллер продолжали путь к горе траппера. Они знали, что ищут. С того места, где траппер подобрал самородок, точно на западе они увидят вершину горы с ледником - самую высокую вершину в тех краях.
Дан Коэн был ирландцем из Дублина, который приехал в Америку строить железную дорогу Юнион Пасифик, затем стал ковбоем, смотревшим за ремудой табуном лошадей, и наконец, горняком. Зеллер был голландцем могучего сложения, со спокойным характером, никогда не пускавшийся вскачь и не терявший голову ни в удаче, ни в беде. Пока кто-то из троих сидел на вершине высокого холма, высматривая индейцев, остальные промывали сухие русла в поисках остаточных следов золота.
В начале апреля Зеллер промыл два лотка с одного уровня, и в обоих оказалось золото. Одну чешуйку не успело обкатать водой, а это означало, что месторождение где-то рядом.
Ночью в лагере Фелтон сказал: - У меня хорошее предчувствие.
- Та, это карашо.
- У нас и раньше были необкатанные пробы, - пожал плечами Коэн.
В полдень, под голубым небом в пятнах невесомых кучевых облаков, бросающих рваные тени на окружающие холмы, они нашли это место. Кривой овраг на полмили прорезал склон, пробивая дорогу к высохшему руслу, и здесь Зеллер показал им лоток. На дне лежало с дюжину блесток, некоторые из них довольно крупные, и все золотистого цвета. Второй лоток оказался еще богаче.
Не говоря ни слова, Зеллер поднялся из устья оврага и взял пробу из-под скалы. Золото, но очень мало... Еще две пробы вверх не дали вообще ничего.
Они были осторожными людьми, учившимися на собственном опыте. На рассвете следующего дня они работали в овраге снизу вверх, и каждая промывка давала хорошие результаты. Незадолго до полудня Фелтон предложил отдохнуть и уселся на кусок скалы в тени изогнутого, древнего кедра. Он протянул ноги к соседнему камню и закурил трубку.
Фелтон выкурил всю трубку, осматривая соседние холмы в поисках подозрительных движений. Повернув голову, он смотрел на запад, на вершину горы с ледником. А потом он наклонился, чтобы выбить трубку и вот тут-то увидел его. Обломок скалы, буквально прошитый золотом.
Глава II.
Фелтон отдал обломок Зеллеру, а Коэн стоял рядом и наблюдал. Именно это они искали. Пока Зеллер исследовал осколок, Фелтон начал очищать скол. Кварц искрился и сверкал.
- Ювелирный камень, - с благоговением сказал Коэн.
Сердца у них стучали, во рту пересохло. Зеллер брал пробы по краю выхода жилы, а Коэн мерил ее шагами. Она открывалась почти до вершины холма, а затем появлялась на другой его стороне.
Фелтон набил трубку и внешне казался спокойным, несмотря на охватившее его волнение.
Надо ехать в Карсон-сити. Нам нужен документ, и снаряжение.
- Я оформлять токументы на участки, - сказал Зеллер. - Дан лучше стреляет. Он будет охранять.
Возвратился Коэн и, положив руки на бедра, объяснил местоположение жилы и ее размеры.
- Сверху ничего нет, но как только мы пройдем вглубь, начнется богатая порода, как здесь.
- Все заявки - на партнеров с одинаковыми правами. Так? - сказал Дик Фэлтон.
- Разве ты не знаешь, что бывает в таких случаях? - спросил Коэн. Сюда сбегутся все - и хорошие, и плохие.
- Здесь будет город, - согласился Фелтон. - Мы должны подумать об этом. Надо выбрать место, выделить участки и улицу.
Коэн показал на уступ ярдах в двухстах ниже по склону. - Вот и участок. Как он вам?
Фелтон кивнул.
- Я пошел седлать коня, - сказал он. - До Карсона долгий путь.
Это была пустынная, выжженная солнцем земля. Взгорье, где лежали их участки, пересекало множество каньонов и оврагов без какой-либо видимой системы. Давным-давно их расчертили ручьи с гор, землетрясения изменили их, а затем другие ручьи и потоки внесли свои поправки в их расположение.
Зеллер с Коэном, одни на многие десятки миль, изучали местность, постоянно остерегаясь нападения ютов, разрабатывали свои участки, изнемогали от жары и мечтали о прохладе далеких гор.
Ровно через три недели после отъезда - день в день - возвратился Фелтон. Он въехал в лагерь на коне, а на тропе позади него ползли два больших фургона, нагруженные всякой всячиной. Золотая лихорадка началась.
Первый фургон был уже в лагере и наполовину разгружен, когда Зеллер показал на длинный шлейф пыли, повисший в безжизненном воздухе над тропой.
- Вот и они. Теперь нам быть несладко.
- Они пригодятся, если вдруг заявятся юты, - ответил Коэн.
У первого подъехавшего фургона, покрытого брезентом, были высокие борта. Погонщик свернул на размеченную первопроходцами улицу и увидел участки, помеченные вбитыми колышками.
- Это еще что? - потребовал он.
- Участки для домов, - ответил Коэн, - и довольно дешевые: по двести долларов за штуку.
Погонщик был дородным мужчиной с черными усами. Эти трое знали его и были рады иметь его рядом.
- Вы, ребята, зря время не теряете, - сказал он и указал кнутом на неровный участок склона. - А вон там я колышков не вижу.
- Там можете делать все, что хотите, Бакуолтер, - сказал Фелтон.
Мужчина со знанием дела развернул фургон, подал его задом и спрыгнул. Фургон накренился, но он уже открыл задний борт и с удивительной легкостью выкатил одну из бочек. Он повесил на кран бочки алюминиевую кружку.
- Две монеты за кружку, - предложил он.
Дэн Коэн начал было приподниматься, но Бакуолтер поднял руку.
- Я хочу иметь прибыль, но не такой ценой. Я только что вспомнил: в той толпе едет Большой Томпсон. Если у вас хорошие участки, вам лучше оставаться трезвыми.
- Кто такой Большой Томпсон? - спросил Фелтон.
- Он никогда не делает заявок, - сказал Коэн. - Он просто отбирает участок, который дает золото, но хозяину лучше промолчать, если у него в руке нет револьвера, а сзади - никого, кто бы его прикрывал.
- Кто-нибудь хоть раз возразил ему?
- Несколько человек пытались. Ни один из них долго не прожил.
- Получается, что никто не может стрелять быстрее него?
- Матт Кобэрн может, - ответил Бакуолтер. - К тому же он порядочный человек. Если бы он был здесь, я бы чувствовал себя уверенней. Это место как раз для него.
- Это наш город, - твердо и холодно сказал Фелтон. - Мы не потерпим здесь всяких ганменов и ковбоев-стрелков.
- Ты говоришь глупости, - резко заговорил Коэн. - Я знаю этот народ. Бакуолтер тоже знает. Приедут толковые горняки и много честных людей, не знающих горного дела, но их будет намного меньше, чем всякого сброда: профессиональных игроков, воров, шулеров и убийц. Сюда приедут женщины, побывавшие в каждом шахтерском городке запада, а некоторые из них настолько крутой закваски, что смогут справиться с двумя любыми мужиками, и с готовностью это сделают.
- Он прав, - согласился Бакуолтер. - Я разделяю твои чувства, сынок, но не в твоих силах выбирать, кому остаться, а кто должен уехать.
- Нам нужна церковь и школа, - настаивал Фелтон. - Нам нужен городской Совет и нам нужны покой и порядок.
Бакуолтер взглянул на Коэна.
- Откуда взялся этот мальчик? Похоже, что у него еще молоко на губах не обсохло.
- Он хороший парень, Бак, и будет отстаивать то, во что верит.
- Тогда он должен отлично владеть револьвером, или пусть посылает за Кобэрном.
После нескольких минут молчания Бакуолтер продолжил: - В той толпе у тебя будет один друг, Фелтон. Стурдевант Файф везет свой печатный станок. Он тоже верит в закон и порядок.
В новоявленный город шли и ехали сотни вооруженных людей. Небритые, крутые люди в тяжелых ботинках поднимались по дороге в ад. Если им не повезет в этом городе, они вытянут счастливый билет в другом.
Пыльные и грязные, они съезжали с дороги верхом, на повозках... приезжали на всем, что имело колеса и могло двигаться.
Через час Бакуолтер опорожнил свой первый бочонок и продал его за тридцать долларов игроку в "три листика". Еще один мужчина купил участок, поставил палатку, повесил вывеску и начал продавать шахтерские принадлежности.
- Это Джим Гейдж, - сказал Коэн. - Не пропускает ни одного "золотого" города, покупает и продает землю, потом двигается дальше. Он отлично знает, когда кончается "лихорадка", и если Гейдж начинает распродажу, значит, все кончено. Он тоже сторонник закона и порядка.
- Откуда он знает? - спросил Зеллер.
- Инстинкт, наверное. Во всяком случае, когда проваливается крыша, его в доме уже нет.
К наступлению темноты на склоне уже обосновались или строились более трехсот человек. Из двадцати участков, которые застолбил Зеллер, двенадцать были проданы, а два из них перепроданы за большие деньги.
Перед тем, как совсем стемнело, на улицу свернули четыре всадника и подъехали к тому месту, где сидели Зеллер с Фелтоном. Первым ехал огромный бородатый мужчина с маленькими жесткими глазами. Коэн с винчестером в руке, направленном прямо в живот здоровяку, встал у него на пути.
