- Ах, так!
Решил Николай не медлить. Рвётся он стать царём. Уже заготовлен о том манифест. 14 декабря утром он будет зачитан сенаторам. Сенаторы принесут присягу. И с этой минуты великий князь Николай станет царём Николаем I.
- Не быть Николаю царём!
- Не быть Николаю царём!
- К оружию, братья, к оружию!
План у молодых офицеров такой: вывести 14 декабря утром войска на Сенатскую площадь, вступить в Сенат, заставить сенаторов отклонить манифест Николая, а затем собрать представителей ото всех областей России и вместе с ними решить, кому и как дальше Россией править.
Всё ярче и ярче горит камин. Пламя бурлит и пляшет.
С чего же начать восстание? Как обеспечить его успех?
Предлагает Рылеев:
- Нужно ворваться в Зимний дворец. Нужно схватить Николая.
Нет тут другого мнения.
Капитан Александр Якубович обещает штурмом ворваться в Зимний дворец.
- Нужно взять Петропавловскую крепость.
- Верно, верно. И это верно.
Полковник Александр Булатов дал слово солдат повести на крепость.
- Нужен диктатор (то есть предводитель всего восстания). Кому же диктатором быть?
- Трубецкому! Трубецкому! Пусть полковник князь Сергей Трубецкой старшим над всеми будет!
Согласен Рылеев, согласны все. Князь Сергей Трубецкой согласен. Поднялся Кондратий Рылеев:
- Друзья! Минуты дороги. Смерть тиранам! Свобода родине! К делу, друзья. Ура!
- Ура! - пронеслось по комнате.
Разошлись по домам офицеры. Остался один Каховский. Давно вызывался поручик Пётр Каховский убить царя.
Спросил Рылеев:
- Не передумал?
- Стою на прежнем, - сказал Каховский.
Поклялся Каховский убить царя.
Бушует, бушует в камине пламя. Рвётся в трубу пожаром.
НОЧЬ. ТИШИНА. СПИТ ПЕТЕРБУРГ
Ночь. Тишина. Спит Петербург. У городских застав в караулах стоят дозорные. Ветер идёт с Невы. Падает с неба снег. Ночь. Тишина. Входит в Санкт-Петербург История.
Слышат солдаты в ночи шаги.
- Стой! - закричали дозорные. - Кто там?
Прислушались.
- Кто там?
Слышат в ответ:
- История.
Переглянулись солдаты:
- Эй, не шути!
- Остановись!
Мимо прошли шаги.
Прибежал офицер на крики.
- Что тут такое?
- Кто-то прошёл.
- Эх вы, скоты, разини! Вида какого?
- Не видели вовсе. Имя лишь слышали.
- Кем же назвался?
- Голос был женский.
- Что же сказал?
- История.
Посмотрел на солдат офицер изумлённо. Ясно ему, что ночные страхи помутили дозорным разум. Сплюнул с досады, вернулся в тепло.
Ночь. Тишина. Спит Петербург. А в это время по улицам города властным шагом идёт История.
Всё громче и громче слышны шаги. Смотрит направо, смотрит налево. Что-то признает. Где-то задержится. Снова продолжит путь.
Спустилась к Неве, постояла, задумалась. Достала часы. Взглянула. Спохватилась. Ускорила шаг.
Прошла по казармам гвардейских полков. На спящих солдат посмотрела.
- Вставайте, пора! - шепнула.
По ступенькам поднялась Зимнего.
- Где здесь великий князь Николай? Ах, вот этот?!
Брезгливо поморщилась. Быстро спустилась вниз.
Пришла на Сенатскую площадь. Осмотрелась вокруг внимательно. Царя Петра на коне увидела.
- Здравствуй. Стоишь, великий? Вижу, потомками ты не забыт.
Посмотрела вперёд История.
- Час пробил, - сказала громко и поднялась куда-то ввысь.
БАРАБАНЩИКИ БЬЮТ ТРЕВОГУ
Тра-та-та, тра-та-та, тра-та-та! - барабанщики бьют тревогу.
- Выходи! Становись!
- Выходи! Становись!
Утро. 14 декабря. Члены тайного общества, штабс-капитаны братья Александр и Михаил Бестужевы и штабс-капитан князь Дмитрий Щепин-Ростовский взбунтовали лейб-гвардейский Московский полк.
- Выходи! Становись!
- Выходи! Становись!
Распахнулись ворота полковых казарм. Устремились вперёд солдаты.
Рядовой Епифан Кириллов чуть запоздал к командам. Бросился вслед за своей уходящей ротой. Почти догнал. Только хотел пристроиться. Но вдруг:
- Стой! Ни с места! Ни шагу вперед!
Замер, оцепенел солдат. Застыл столбом верстовым на месте.
Перед восставшими появился командир полка генерал-майор Фредерикс.
- Кругом! - кричал Фредерикс. - Быдло! Кругом! В казармы!
Хотел повернуться кругом Кириллов. Да только видит другие стойки. Никто из солдат не дрогнул. Не повернулся никто кругом.
Слышит Кириллов:
- Прошу, генерал, отойдите. - Это сказал Александр Бестужев.
- Прочь, прочь, убьём! - раздались солдатские голоса.
- Молчать! - вскипел Фредерикс. - Слушай мою команду!
Озверел Фредерикс. Рот до ушей от крика. И главное, смотрит именно на Епифана Кириллова. Оробел гренадер. Подтянулся по стойке "смирно". Ждёт, какую ж команду слушать.
Только команду так и не успел прокричать Фредерикс. Штабс-капитан Щепин-Ростовский ударом сабли сбил генерала с ног.
Упал, замолчал Фредерикс. Хотел Епифан Кириллов скорей подбежать к своим. Но тут же:
- Стой! Ни с места! Ни шагу вперёд!
Вздрогнул солдат, снова застыл на месте.
Это бежал к воротам бригадный командир генерал-адъютант Шеншин.
- Кругом! - закричал на солдат Шеншин. - Быдло! Кругом! В казармы! Молчать! Слушай мою команду! - и тоже, как генерал Фредерикс, на Епифана Кириллова смотрит.
Застыл Епифан. Ждёт, какую ж команду слушать.
Но не успел закончить команду Шеншин. Сабельным ударом сбил и его Щепин-Ростовский с ног.
Рухнул как сноп генерал на землю. Рванулся Кириллов быстрее к своим. Но тут же:
- Стой! Ни с места! Ни шагу вперёд!
Снова застыл солдат. Даже пот у бедного выступил. Это подбегал к восставшим полковник Хвощинский.
- Кругом! В казармы! Кругом! Изменники! Быдло! - кричал Хвощинский. Кричит и тоже, как на грех, на Епифана Кириллова смотрит. Отдельно стоит Кириллов. Больше других приметен. Поёжился под пристальным взглядом солдат. Хотел повернуть к казармам. Да в это время снова вскинул Щепин-Ростовский саблю. Однако хитрее других оказался Хвощинский. Не пожелал он на землю падать. Зайцем метнулся в сторону. Чуть Кириллова с ног не сбил. От неожиданности даже Кириллов вскрикнул.
- На Сенатскую, братцы. За мной! Вперёд! - скомандовал Александр Бестужев.
- Наконец-то команда ясная, - просиял Епифан Кириллов.
Вышли солдаты на улицу. Идут на Сенатскую площадь. Стройно чеканят шаг. Не двадцать, не тридцать идёт солдат. В строю восемьсот гвардейцев.
ВАШЕ ВЫСОЧЕСТВО, ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО
За день до восстания, 13 декабря, сенатор Дивов, как обычно, в десять часов отошёл ко сну. Натянул до подбородка стёганое одеяло. Зажмурился.
Уютно, тепло в постели.
Завтра утром в сенате присяга царю. "Слава богу, - вздохнул Дивов, кончились все страдания".
Истомился Дивов за эти дни. Кто будет новым царём, гадал. Константин? Николай? Николай? Константин? К кому поближе из них держаться?
Не хотел ошибиться Дивов. Знает, цари обидчивы. Ездил он несколько раз в Зимний дворец. Старался попасться на глаза Николаю. А попадаясь, до пола кланялся и величал Николая "ваше величество" (так обращались к царю), а не "ваше высочество", как полагалось обращаться к великому князю. Пусть видит великий князь Николай, как предан его высочеству Дивов.
Ну, а как же быть хитрецу с Константином? Жалко, далеко Константин. Далеко до Варшавы ехать, чтобы и ему на глаза попасться. Другое придумал Дивов. Пишет письмо Константину. Письмо пустячное. Дело не в нём. Дело, конечно, в титуле. Не "ваше высочество" - "ваше величество" пишет Дивов.
"Кто же будет царём? Николай? Константин? Константин? Николай?" Две недели в муках ходил сенатор. И вот всё решилось, будет царём Николай. Уснул спокойно сенатор Дивов.
И вдруг среди ночи:
- Павел Гаврилыч! Павел Гаврилыч!
Вздрогнул сенатор. Открыл глаза. Слуга Федул перед барином.
- Павел Гаврилыч, вставайте.
- Ну, что там еще такое? - пробурчал недовольно Дивов.
- Жандармы, барин, - ответил Федул.
Сон из Дивова тут же вышел. Догадка шилом беднягу колет: "Дознался, дознался великий князь Николай, про письмо Константину, видать, проведал". Мерещится Дивову страшное: немилость царя, ссылка, а то и каторга.
Одевался он медленно. Руки тряслись. Никак не хотел попасть в рукава горностаевой шубы.
- Быстрее, быстрее, - командовал старший жандарм. - В санки садитесь, в санки.
Усадили жандармы сенатора в санки.
"Неужто ходом прямым в Сибирь?" - в страхе подумал Дивов.
Однако не свернули санки на тракт сибирский, не поскакали кони ни к Шлиссельбургской, ни к Петропавловской крепости. К Сенату, на Сенатскую площадь примчались санки.
"ПОЧЕМУ НИКОГО НЕ ВИДНО?!"
Сенатская площадь. Берег реки Невы. Памятник царю Петру I. Вздыбил бронзовый Пётр коня.
Кажется, что вот-вот с огромного камня рысак сорвётся и стукнет копытами по мостовой.
Если станешь лицом к Неве: справа Адмиралтейство, слева Сенат. Сзади за памятником Петру I стройка Исаакиевского собора. Прямо перед тобой мост через реку Неву. На том её берегу, если глянуть чуть-чуть правее, стены и шпиль Петропавловской крепости.
