Если бы Сталин хотел мира, то он должен был всячески мешать возрождению ударной мощи германского милитаризма: ведь тогда Германия оставалась бы слабой в военном отношении страной. Кроме слабой в военном отношении Германии в Европе была бы Британия, не имеющая мощной сухопутной армии; Франция, которая почти весь свой военный бюджет тратила на сугубо оборонительные программы, возводя подобие Великой Китайской стены вдоль своих границ, и другие более слабые в военном и экономическом отношении страны. В такой ситуации Европа была бы совсем не столь пожароопасной… Но Сталин с какой-то целью не жалеет средств, сил и времени на возрождение германской ударной мощи. Зачем? Против кого? Конечно, не против самого себя! Тогда против кого? Ответ один: против всей остальной Европы.
Но возродить мощную армию в Германии и столь же мощную военную промышленность — это только полдела. Даже самая агрессивная армия сама войн не начинает. Нужен кроме всего фанатичный, безумный лидер, готовый начать войну. И Сталин сделал очень многое для того, чтобы во главе Германии оказался именно такой лидер. Как Сталин создал Гитлера, как помог ему захватить власть и укрепиться — отдельная большая тема. Книгу на эту тему я готовлю. Но об этом речь впереди, а сейчас мы только вспомним, что пришедших к власти нацистов Сталин упорно и настойчиво толкал к войне. Вершина этих усилий — пакт Молотова-Риббентропа. Этим пактом Сталин гарантировал Гитлеру свободу действий в Европе и по существу открыл шлюзы Второй мировой войны. Когда мы недобрым словом поминаем пса, искусавшего пол-Европы, давайте не забудем и Сталина, который пса вырастил, а потом и спустил с цепи. Еще до прихода его к власти советские лидеры нарекли Гитлера тайным титулом — Ледокол Революции. Имя точное и емкое. Сталин понимал, что Европа уязвима только в случае войны и что Ледокол Революции сможет сделать Европу уязвимой. Адольф Гитлер, не сознавая того, расчищал путь мировому коммунизму. Молниеносными войнами Гитлер сокрушал западные демократии, при этом распыляя и разбрасывая свои силы от Норвегии до Ливии. Ледокол Революции совершал величайшие злодеяния против мира и человечества и своими действиями дал Сталину моральное право в любой момент объявить себя Освободителем Европы, заменив коричневые концлагеря красными. Сталин понимал, что войну выигрывает не тот, кто в нее вступает первым, а тот, кто вступает последним, и любезно уступил Гитлеру позорное право быть зачинщиком войны, а сам терпеливо ждал момента, «когда капиталисты перегрызутся между собой» (Сталин, речь 3 декабря 1927 года).
Я считаю Гитлера преступником и мерзавцем. Я считаю его людоедом европейского масштаба. Но если Гитлер был людоедом, из этого совсем не следует, что Сталин был вегетарианцем. Сделано немало для того, чтобы разоблачить преступления нацизма и найти палачей, совершивших тяжкие злодеяния под его флагом. Эта работа должна быть продолжена и усилена. Но разоблачая фашистов, мы обязаны разоблачать и советских коммунистов, Которые поощряли нацистов на совершение преступлений и намеревались результатами их преступлений воспользоваться.
В Советском Союзе давно и тщательно почищены архивы, а то, что и осталось, исследователям почти недоступно. Мне посчастливилось совсем немного поработать в архивах Министерства Обороны СССР, но я совершенно сознательно архивные материалы почти не использую. У меня много материалов из германских военных архивов, но и их я практически не использую. Мой главный источник — открытые советские публикации. Даже этого вполне достаточно для того, чтобы поставить советских коммунистов к стене позора и посадить их на скамью подсудимых рядом с германскими фашистами, а то и впереди.
Мои главные свидетели: Маркс, Энгельс, Ленин, Троцкий, Сталин, все советские маршалы во время войны и многие ведущие генералы. Коммунисты сами признают, что руками Гитлера они развязали в Европе войну и готовили внезапный удар по самому Гитлеру, чтобы захватить разрушенную им Европу. Ценность моих источников в том и заключается, что преступники сами говорят о своих преступлениях.
Знаю, что у коммунистов найдется много защитников. Господа, я поймал коммунистов на слове и позвольте им защищаться самостоятельно.
Виктор СУВОРОВ, декабрь 1987 года, Бристоль
Мы партия класса, идущего на завоевание мира.
М.Фрунзе
Маркс и Энгельс предрекали мировую войну и длительность ее не менее 15, 20, 50 лет. Такая перспектива их не пугала. Авторы «Коммунистического манифеста» не звали пролетариат предотвратить войну, наоборот, для Маркса и Энгельса грядущая мировая война желательна. Война — мать революции, мировая война — мать мировой революции. Результатами мировой войны, считал Энгельс, будут «всеобщее истощение и создание условий для окончательной победы рабочего класса».
Маркс и Энгельс не дожили до мировой войны, но у них нашелся продолжатель — Ленин, В самом начале Первой мировой войны партия Ленина выступила за поражение своей собственной страны. Пусть враг уничтожит и разорит страну, пусть свергнет правительство, пусть растопчет национальные святыни: у пролетариев, как известно, нет отечества. В разоренной, побежденной стране куда как легче «войну империалистическую превращать в войну гражданскую». Итак, пусть сильнее грянет буря!
Ленин надеялся, что и в других странах найдутся настоящие марксисты, способные подняться «надузконациональными интересами» на борьбу против своих собственных правительств ради превращения мировой войны в мировую гражданскую войну. Но таковых в других странах не нашлось, и потому перспектива мировой революции отодвинулась в недосягаемое грядущее. Ничего. Если не мировая революция, так хоть первый шаг к ней. Уже осенью 1914 года Ленин принимает своеобразную программу-минимум: если в результате Первой мировой войны мировая революция не случится, так хоть клок оторвать. Не во всем мире, так хоть в одной стране. Все равно в какой. Сначала захватить одну страну, а потом использовать ее как базу для подготовки новой мировой войны и развития революции в других странах. «Победивший пролетариат этой страны встанет против всего остального мира», разжигая беспорядки и восстания в других странах «или прямо выступая против них с вооруженной силой» («О лозунге Соединенных Штатов Европы»).
Выдвигая программу-минимум о захвате власти в одной стране, Ленин не теряет и перспективы. Для Ленина, как и для Маркса, мировая революция остается путеводной звездой. Но по программе-минимум в результате Первой мировой войны возможна революция только в одной стране. Как же потом произойдет мировая революция? В результате чего? В 1916 году Ленин дает четкий ответ на этот вопрос: в результате ВТОРОЙ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ («Военная программа пролетарской революции»).
Может быть, я ошибаюсь, но прочитав многое, что написал Гитлер, я не нашел решительно никаких указаний на то, что Адольф Шикльгрубер в 1916 году мечтал о Второй мировой войне. А вот Ленин мечтал. Мало того, Ленин уже в то время теоретически обосновывал необходимость такой войны для построения социализма во всем мире.
События развиваются стремительно. В следующем году произошла революция в России. Ленин спешит в Россию. Тут, в водовороте неразберихи и вседозволенности он и его небольшая, но организованная на военный лад партия, захватывают внезапным переворотом государственную власть. Ходы Ленина просты, но коварны. В первый момент образования коммунистического государства Ленин объявляет «Декрет о мире». Это очень неплохо для пропаганды. Но мир Ленину нужен не для мира, а для того, чтобы удержаться у власти. После декрета миллионы вооруженных солдат хлынули с фронта домой. Декретом о «мире» Ленин превратил войну империалистическую в войну гражданскую, погрузил страну в хаос, консолидируя власть коммунистов и отвоевывая понемногу территории и подчиняя их себе. Хлынувшие с фронта солдаты сыграли роль ледокола, разломавшего Россию. Результатом гражданской войны было желаемое еще Марксом «всеобщее истощение», которое и позволило Ленину удержать и укрепить власть.
Ходы Ленина во внешней политике не менее коварны. И тут он использует тот же принцип: вы деритесь, а я пока понаблюдаю со стороны, а когда вы друг друга ослабите…
В марте 1918 года Ленин заключает Брестский мир с Германией и ее союзниками. В это время положение Германии уже безнадежно. Понимает ли это Ленин? Конечно. Поэтому и подписывает мир, который:
— развязывает Ленину руки для борьбы за укрепление коммунистической диктатуры внутри страны;
— дает Германии значительные ресурсы и резервы для продолжения войны на западе, истощившей как Германию, так и западных союзников.
Заключив сепаратную сделку с противником, Ленин предал союзников России. Но Ленин предал и саму Россию. В начале 1918 года победа Франции, Великобритании, России, США и других стран над Германией и ее союзниками была уже близка и неизбежна. Россия потеряла в войне миллионы солдат и имела полное право быть в числе победителей наряду со своими западными союзниками. Но Ленину такая победа не нужна, ему нужна мировая революция. Ленин признает, что Брестский «мир» был заключен не в интересах России, а в интересах мировой революции, в интересах установления коммунизма в России и в других странах. Ленин признает, что «поставил всемирную диктатуру пролетариата и всемирную революцию выше всяких национальных жертв» (Отчет ЦК VIII съезду РКП (б) ).
