«Стоп, это не мой отель!» — простонал Нат, изумленно озираясь.
«Ага, смотри-ка, спал-то не один, — трепал изнутри гаденький голосок. — Видно, хорошо
вчера прогулялся. Ни фига себе — сделочку обмыл! А че, ладная бабенка! Бонус, можно сказать, с
ночного гульбища. А может, по утряночке отметишься? Прекрасно помогает с похмелья».
Тело подняло голову и привстало в постели на колени. Кокетливо извиваясь, взбило руками
примятую силиконовую грудь. «Да, похоже на синтетическую, а так фигурка ничего», — Нат
машинально оглянул объект сверху и ниже. О, ужас!.. Перехватив взгляд, тело быстрым бывалым
движением запихнуло, нет, припрятало между ног. . окаянный отросток. Самый настоящий
мужской фаллос! « Ни фига себе с добрым утром! Да, чем дальше — тем смешнее…»
Гость мило ощерился опухшим раскрашенным лицом, взглотнул небритым синеватым
кадыком и прохрипел надтреснуто:
— Монин, далинг! Я Эно. Секс, окей?
— Какой еще секс! — Нат судорожно отмахнулся.
Эно протянул ему с ковра подобранную недопитую бутылку, отчего едва не замутило… А
тот шарил что-то в своей яркой петушиной сумочке. Достал что-то серое с коричневым, похожее
на сушеную блевотину. И сладко сжевал вонючие поганки.
— Не наркотик, мо бест, лучше, донт вори, — взвизгнул довольно, отправляя в накрашенный
рот порцию грибков. И потряс курчавой башкой. Нет, ну на кой этому чертяке сейчас еще и эти
«глючные» грибочки, если все и так сплошь галлюцинации?!
Размявшись на завтрак грибками, Эно попробовал рассказать про их «прогулку» по злачным
местам Стамбула, стриптиз, карточные фокусы на раздевание, дикие танцы под телекамеры.
— Ты зачем губы в три слоя накрасил? Бубон скрываешь? — оборвал его красноречие Нат.
— Нет, сифилис — капут! Ви гот факинг гелс естедей, Йес!…— выдохнул Эно, манерно
размахивая руками.
— Короче, я понял. Мы утерли вчера нос этим девкам, когда покинули вертеп вместе.
Кошмар! — присел на постели Нат, допив остатки виски прямо из горлышка.
Ему стало жутко жалко самого себя. Другой внутренний голос — совесть, наверное, —
проговорил: «А кого ты хотел увидеть рядом с собой после вчерашнего? Как низко ты пал! Всю
ночь пил и гасал по разным клоакам Стамбула. Оголялся в стрип-баре. Швыряясь деньгами,
задирал и тискал разных. И не только женщин, как оказалось. А в конце в номер к тебе затащили
трансвестита! Фу! Срамота... А могли ведь дать по голове, «отклофелинить», ограбить, просто
изнасиловать. ВИЧ-инфицировать, наконец! Недаром говорил один старый и мудрый британец:
пьянство — верный путь к разврату!»
Нат бросил взгляд, полный страха и надежды, на свое причинное место. Плавки, майка —
все на нем. Вроде без следов насилия. Слава тебе, Господи! Значит, с ней... с этим... или как его....
ничего не было!
А голова тупо гудела. Было жутко, противно, стыдно, мерзко. В мозгу тяжесть, во рту смрад.
Давала знать ночная стамбульская смесь... А как все начиналось! Чайная церемония в китайском
ресторанчике, подписание контрактов. Начали обмывать сделку чопорно-красиво, по восходящей.
Пиво под морепродукты на Босфоре, ближе к вечеру в Старом городе танец живота под тайгер-
милк, молочного цвета душистую анисовую микстуру. Потом полночи в казино. Затем в клубе
виски и водка. И слоями тазики всяких крепких коктейлей до утра. Еще и это! О! Бедные
индусики, «бенгалорские тигры»! Подписали контракт, радовались, что купили два стареньких
боевых эсминца и подержанную подлодку по цене металлолома. Открыли два аккредитива —
невозвратные, делимые. И Нат получил себе на счет неслабую маржу. Как в хорошем кино. Все
понятно, нормально, прекрасно. Но зачем же было так напиваться?.. А покупатели оружия? Ведь
они ни в чем перед ним не провинились! Эти чистые, не изломанные бесами алкогольных оргий
оружейные торговцы из стран третьего мира не привыкли к славянским дозам. Хотя старались.
«Но ты переборщил, окунул в такую вакханалию, что отъехали в нирвану еще до полуночи, —
ежился Нат. — Стыдись, что подумают о тебе, если выживут, конечно…»
Единственным спасением было приказать себе: «Ну и хрен им в око! Индусам с
трансвеститами!» — Что он и произнес. И сразу же полегчало…
Нашарил на полу смятые брюки, вывернул карманы: несколько казиношных фишек,
сигареты, бумажник. Решил откупиться. От всех. Как всегда. Быстро раскрыл его: Ого, полный
новеньких американских банкнот!
— Казино гейм винер, лаки бой, — жеманно комментировал трансвестит.
— Слышь, милая, или как там вас... дарлинг. . — Щедро протянул навязчивому гостю три
сотни баксов, и собрав все свои внутренне-растрепанные голоса воедино, раздраженно добавил :
— Секс ноу, фак аут, быстренько, иначе…
Схватив деньги, Эно посмотрело на дающего с нежностью и ожиданием. Нат добавил еще
сотню. Только бы отделаться от этого утреннего кошмара!
Эно трепетно вынул из своей заплечной сумяры какие— то тряпичные лохмотья. И закрыв
глаза, принялся с треском рвать их на узенькие полоски. При этом что-то бормоча и попискивая.
И как зачарованный идиот, Нат любовался манипуляциями. Наконец тряпочки закончились… Эно
встряхнулся и изрек с серьезным видом, так не вязавшимся с его глупым раскрашенным лицом,
отбивая ритм приговора темным когтистым ногтем:
— Боги… любят… тебя! Не испытывай… более терпенья! — Он сгреб в охапку оставшиеся
вещи: — Делай ноги, землячок! Труба зовет! Бай, дарлин! — и вымелся из номера в коридор,
даже не скрипнув дверью. Как бестелесный дух, исполнивший завет предков.
«Фу ты, свалила дрянь, — облегченно вздохнул Нат,— Тоже — землячок!»
Бессмысленно щелкнул пультом телевизора. Хаберлер, Новости. Все каналы показывали
Киев, «померанчевый» майдан. Народ с флагами пел украинские песни, напирая толпами на
растерянных полицейских возле резиденции президента. «Воры и преступники должны сидеть в
тюрьме!» — обещала под гул барабанов крашенная тетка в венчике искусственных волос. «Смена
масти? Нет, скорее смена декораций! Тоже мне, святые нашлись!» Взглянул на часы на стенке — и
окатило потом! Накрылась тазом регистрация в аэропорту!
Да, гадкая «представлялка» в отеле выпала… И теперь познакомиться с красивой молодой
попутчицей стало делом принципа. В отместку за попранную домогательствами трансвестита
мужскую честь.
Где-то в Черном море
Нат, балансируя, втиснулся в чрево полупустого корабельного бара. Она сидела в темной
глубине кабинки, цедила джин под мороженое. И была отчаянно хороша в своей одинокой
романтической задумчивости.
«Ну, давай, смелее, смелее! Твоя игра! «Вскрой» прикуп, ей скучно, — егозил и подначивал
внутренний голосок,— она одна, лучше случая не придумать».
Нат заказал кофе с коньяком и нагло напросился за столик к незнакомке.
Безразлично, но — разрешила:
— Столько кругом полно свободных мест. Вижу, вам неймется? Хочется приклеиться к кому-
то?
— Хотите честно? Вдруг что-то стрельнуло в башке: бах! Как будто выиграл на зеро! И я
представил Вас героиней моего будущего сценария. Ваша фактура, движения, манеры. Давайте
сыграем в «представлялки»…
— Это как? — спросила попутчица.
— Вот первая «представлялочка». Ночь, шторм, теплоход посреди моря. Случайная встреча
двух одиноких сердец. Землякам грустно и одиноко на последнем в этом году теплоходе на Ялту.
И у них зарождается влечение. Этакая романтическая история. Неплохое начало для развития
сюжета. Да, да, подыгрывайте мне, случайная героиня!
— А по-моему, слишком избито, — перебила «героиня». — Сюжетик — так себе! Годится
разве что для порнофильма. Могли бы придумать что получше…
— Да? Может быть. Знаете, голова еще гудит от всей той суеты с партнерами в Стамбуле,
