работе она будет фигурировать как «Рисола».
Точно так же дело обстоит и с датой написания. Ни в одной из известных рукописей она не указана. Но на основании содержания и отраженных в нем исторических данных совершенно ясно (как показал А. М. Мирзоев), что она написана в последние годы жизни автора — в 1895—1897-е.
* * *
Являясь ценным и интересным историческим сочинением конца XIX в., «Рисола» по своему содержанию неравноценна. Условно мы можем ее разделить на две части, неодинаковые как по объему, так и по своей значимости. В небольшой первой части автор рассказывает о тех событиях, которые он мог только слышать или знать по письменным источникам. В ней коротко рассказывается о последних годах правления эмира Данияла и о правлении трех эмиров — Шах-Мурада, Хайдара и Насрулло.
К сожалению, Ахмад Дониш не ссылается ни на один источник, из которого он берет свои данные. Во всей «Рисола» упоминается только два исторических сочинения: «Тузук-и Тимури» — компилятивное произведение XVII в. и те дополнения к «Равзат ас сафо», которые были написаны в XIX в. Первое из них интересовало его как произведение, в котором он искал образец для правителя. В предисловии к «Рисола» он писал: «Эмир Тимур Куракани явился обновителем восьмого столетия. И тот, кто захочет, может это выяснить из «Тузук-и Тимури». [14] А «Равзат ас сафо» [15] один раз упомянута вскользь.
Попытаемся проанализировать известные сейчас исторические сочинения по истории мангитов, написанные в начале или середине XIX в. местными авторами (события, охватывающие время правления эмира Насрулло), которые А, Дониш мог использовать для своей «Рисола».
Наиболее известными являются следующие:
1. «Тухфат ал-хани». [16] Написана в характерной для придворных историографов льстивой форме двумя авторами — Мухаммад Вафа-йи Кермианеги и Дамулла Алим-беком в. Нийаз Кулибеком ишаном родом из Карши. В этом произведении нам не удалось найти данных, которые А Дониш приводит в своей «Рисола».
2 «Гулшан ал-мулук». [17] Последняя часть этого исторического труда посвящена мангитам. Ее автор Мухаммад Я'куб б. эмир Даниял довел изложение событии до 1831 г.. т. е. до первых лет правления эмира Насрулло.
Это произведение также написано пером летописца в обычной манере придворных историографов. Правда, оно несколько отличается от предыдущего произведения более простым языком и более подробным изложением некоторых моментов социальной жизни, но здесь еще нет и намека на критический подход к описываемым явлениям. Некоторые данные, сообщаемые в этом сочинении, мы находим и у Ахмада Дониша.
Так, последний вслед за вторым «Гулшан ал-мулук» говорит о том большом влиянии и власти, которыми пользовался вазир Давлат кушбеги во время правления Данияла, [18] о том, что, благодаря усилиям Шах-Мурада, ислам был укреплен в Мавераннахре. [19]
Заимствованы А. Донишем у своего предшественника и те факты, что эмир Шах-Мурад в начале своего правления хорошо отнесся к своим братьям, но позже они были им смещены и уволены; [20] что он носил бедную одежду, что его халат и чалма были из простой бумажной ткани и что его пищу составляли ячменный хлеб, чечевичная похлебка и что он только раз в полмесяца ел мясо. [21]
3. Одним из наиболее интересных источников по истории мангитов до времени правления эмира Насрулло являются «Записки Мирзы Шемса Бухари», которые начинаются рассказом о приходе к власти эмира Хайдара. Он подробно описывает торжества по поводу этого события. Эмир Хайдар по старинному обычаю был поднят на белом войлоке. В описании времяпрепровождения эмира Хайдара можно заметить сходство с тем, как это описывает Ахмад Дониш, у которого читаем: «А в мирные и спокойные дни, когда эмир находился в столице, толпы улемов направлялись к его стремени и занимали его беседами. Дети знатных и почтенных бухарских махдумов толпами взбирались на арк и в присутствии эмира вели занятия и ученые споры». [22]
А мирза Шемс Бухари пишет: «Эмир предавался в это время учению и книгочитству, и когда в течение десяти лет окончил полный курс наук, набрал в ученики к себе от четырехсот до пятисот, мулл и восемь-девять часов в день проводил в преподавании им. Вместе с тем принимал он ежедневно и просьбы от народа. Двести-триста человек учащихся постоянно в присутствии его твердили свои уроки и отпускались не прежде, как прочтя все положение книги». [23] Тот же мирза Шемс Бухари сообщает вероию о том, что Омар Хан был «подарен», т. е. избавлен от смерти. А эмир Насрулло, едва вступив в Бухару, начал поголовную резню сторонников Омар Хана.
«Не более получаса просидел Мир-Насруллах над воротами, а между тем в это время перерезано было перед его глазами четыре-пять тысяч человек. Затем началось убийство по улицам города; говорят, что от семи до восьми тысяч жителей лишены были жизни в этот день. В течение шести семи лет все военные и гражданские чиновники, оставшиеся еще на службе со времени Мир-Хайдара, были. оставлены и умерщвлены, а имущество их взято на эмира. Предки этих людей более двухсот-трехсот лет были из рода в род постоянными слугами бухарских государей. Теперь жена и дети их проводят жизнь в нищете. Нынешние военные и гражданские чиновники бухарские — безродные, низкого происхождения». [24]
Установить по тексту, был ли А. Дониш знаком с сочинением Ш. Бухари, трудно, однако приведенные факты А. Дониш включил в свою «Рисола», сопроводив их в отдельных случаях определенными замечаниями.
4. Очень интересны путевые заметки Абдул-Керима Бухари, написанные в 1830 г. [25] Источник, о котором можно с уверенностью сказать, что он был известен и использован А. Донишем. И по сообщаемым данным, и даже по той последовательности, в которой они преподносятся, мы находим большое сходство с «Рисола» А. Дониша. Вот как Абдул Керим Бухари пишет о Шах Мураде и его братьях в последние годы жизни Данияла. В ответ на уговоры Данияла быть мягче с братьями Шах Мурад ответил: «Твои сыновья притесняют, угнетают, развращают и делают безнравственными мусульман. Ты не препятствуешь этому, а Давлят кушбеги, не больше как раб, стал властелином государства, судья, свершающий преступления, не сдерживает недостойные поступки. У меня нет терпения видеть эти действия и поэтому я избрал для себя уголок бедняка и дервиша». [26]
Об этом же пишет Ахмад Дониш, приводя слова Шах Мурада: «Я не могу видеть насилия и слышать о бесчинствах, творимых в стране, и поступлю в медресе для получения образования». И сам добавляет: «Он уединился в медресе, изучая науки и отказывая себе в мирских
