Бентон заговорил опять:
- Ты еще здесь?
- Кто там еще, Тарди? - шепотом спросил в ответ Брионн. - Я никого не хочу убивать, кроме Аллардов.
- Тебе все равно крышка.
- Как ты с ними связался? - продолжал расспрашивать Брионн.
Все чувства его были обострены. Он полагал, что тот, второй, прежде чем стрелять, попробует приблизиться. Он приподнял одну ногу и переставил ее в сторону, тихо-тихо.
- Ездил с ними пару раз. Один дружок в Коринне попросил подбросить им жратвы. Обещал, будет весело.
- Ну, вот и повеселились.
- Черт, все равно я все спустил, все до гроша, там, в Коринне. Да и кто живет вечно? - Бентону было трудно выдавливать из себя слова. - А тебе сколько осталось? Впрочем, хватит, чтоб услышать, как вопит твоя баба или щенок.
Но помолчал и добавил:
- Там Коттон Аллард. А от него пощады не жди.
Голос был очень слабым; каждое слово выходило с трудом, но Бентон горел желанием отомстить, отомстить человеку, нанесшему ему смертельную рану, пусть и он умрет. Вот почему он заговаривал Брионну зубы.
Позади раздался негромкий храп лошади, как будто чем-то встревоженной. Брионн перенес всю тяжесть тела на одну ногу, подтянул под себя другую, а потом выставил первую дальше в сторону. Таким образом он приближался к умирающему, и уже прошел так футов восемь-девять.
Он собирался было сделать следующий шажок, когда совсем рядом услышал тихое дыхание, а затем ощутил его тепло. Брионн замахнулся прикладом винтовки, но потерял равновесие и упал, и в тот же миг прямо над ухом грохнул выстрел из револьвера. Джеймс упал на камни, перекатился и изготовил винтовку для выстрела.
Вновь раздался револьверный выстрел, и пуля взрыла песок в считанных дюймах от его головы. Он выстрелил тоже, промахнулся, а когда передергивал затвор, еще одна пуля просвистела рядом и обожгла щеку.
Вдруг из темноты возникла прямо над ним фигура человека, и Брионн уткнул ствол винтовки ему в живот. Тот ухватился за конец ствола, отчаянно пытаясь оттолкнуть его, но Брионн спустил курок.
Яркая вспышка на мгновение выхватила из тьмы широко раскрытые глаза, перекошенное лицо, и бандит грохнулся прямо на Брионна.
Брионн ощутил кровь на своем лице и сбросил с себя тело бандита. И только вскочил на ноги, как тут же раздался выстрел из другого револьвера, но стрелявший оплошал - пуля пролетела мимо в нескольких футах.
- Тебе чертовски везет, - отчетливо произнес Бентон. - В третий раз... как заговоренный... Но ты еще нарвешься.
Брионн вытер с лица кровь, нащупал патронташ и вложил два патрона в магазин винтовки. Затем привязал к седлу поводья вьючных лошадей и тронулся в ночной мгле, погоняя перед собой верховых коней.
Он нашел тропинку, по которой поднимался прежде. Он умел хорошо запоминать дорогу, и теперь отлично ориентировался в этих местах. Он вспомнил, что была здесь одна лощинка, небольшая такая прогалина в чаще. Нашел ее и, обогнув заросли, собрал туда всех лошадей, привязал их, а поклажу свалил под какими-то кустами.
Тарди Бентон привез сюда, в эти горы, припасы для Аллардов. Возможно, он прибыл в одиночку, хотя это маловероятно. Значит их, возможно, стало больше.
Но куда они подевались? Должно быть, где-то выше по склону, но пока еще выстрелов со стороны лагеря у озера не последовало. Может, они застигли Дата Маури врасплох и убили или схватили? А что тогда с Мэтом и Мирандой?
Брионн вернулся на тропу снова. Двинулся вверх. Студеный ветер унес дневное тепло, стало холодно. Но Брионн не решался двигаться быстро, потому что банда могла быть где-то рядом.
Он обошел стороной лагерь Аллардов. Сейчас у него была только одна мысль - вернуться к озеру и выяснить, что произошло в его отсутствие.
Сколько времени его не было там? Час? Два? Он хотел бы посмотреть на часы, но было темно, а зажечь спичку - поостерегся.
Благодаря мокасинам Брионн двигался по тропе бесшумно; он шел быстро и легко, и лишь изредка останавливался для того, чтобы прислушаться и отдышаться, потому что на такой высоте подниматься в гору было трудно.
Пройдя валуны, он залег за крайним камнем и стал всматриваться в прибрежную полосу песка и гальки. Костра не видно. Все тихо, неподвижно, окутано ночным мраком, лишь тускло отсвечивает зеркало озера.
Во рту у него пересохло, сердце бешено колотилось, он лежал и вглядывался в берег. Прошло несколько минут, и он понял, что он здесь один. Нет никого. И ничего...
Приблизившись к отвесным скалам, он под их прикрытием пробрался туда, где они укрыли своих лошадей. Но лошади исчезли, исчезла и поклажа. Не было никаких следов ни сына, ни Миранды, ни Даттона Маури.
Может, Маури их предал? Может, он все-таки из банды Аллардов?
Выстрелов не было, это несомненно. Ведь он ни разу не отходил так далеко, чтобы не услышать стрельбу. Признаков борьбы тоже не было. Песок был белый, и он различал следы лошадей и людей - но это их собственные следы.
Он стоял один в ночной темноте, и чувствовал, как, несмотря на холод, пот выступил у него на лбу.
Это означает, что Мэт, по-видимому, у них в руках. Мэт в руках у Аллардов! И Миранда - тоже!
Каким же глупцом был, что оставил их... Боже, каким глупцом...
Глава 12
Крови нигде не было. На белом песке он увидел бы ее обязательно. Ни крови... ни выстрелов... значит, наверно, не было и схватки.
А что это значит? Что Маури, который оказался предателем, сдал их Аллардам. Их захватили врасплох, и они не успели ничего предпринять. Или - и это казалось самым невероятным - они как-то узнали о приближении Аллардов и скрылись.
Скрылись... но как? А если их схватили, то куда увели?
Все это время Брионн, притаившись в темноте, размышлял. Размышлял без паники. Военный опыт научил его этому. И теперь мысль его работала четко, анализируя каждый факт в отдельности.
Он не нашел никаких следов борьбы. Допустим, он мог не заметить их в темноте, но после схватки песок вокруг наверняка был бы изрыт и истоптан.
Маури здесь раньше не бывал. Допустим, он мог и притвориться, но, судя по его действиям в пути, все для него ново и незнакомо. Может, Миранда что-то вспомнила? Или, может быть, она что-то скрывала? А может, она поняла что-то, чего прежде не понимала?
Надо ждать - кажется, ничего другого не остается. Но, подумав об этом, он сразу понял, что худшего места для ожидания не придумаешь. Если Алларды не схватили Мэта и других, они могут вернуться за ними - или за ним. А на белом песке каждый его шаг слишком заметен.
Брионн напился из родника, а потом быстро выбрался из этого мешка. Он обогнул скалы и стал подниматься на перевал.
Гребень горы был местами разрушен. Кое-где оползни сгладили склоны и сделали их более пологими, в других местах образовались осыпи. Свою вечную работу делали силы эрозии: ветер, жара, холод, снег, дождь, лед.
Наконец, возле самого гребня, под нависшими каменными глыбами он нашел место, чтобы схорониться от враждебных глаз и укрыться от ветра. Извиваясь, пробрался туда, и, свернувшись калачиком, чтобы согреться, уснул среди мха и камней.
А когда проснулся, уже светало.
Холодное хмурое утро под свинцовым небом застало его в страхе за Мэта и Миранду. Он присел под нависшей скалой, физически ощущая влагу туч, клубящихся вокруг высоких вершин.
Холодный промозглый воздух пронизывал насквозь... и что-то в этом воздухе настораживало. Он медленно вылез, как зверь из логова, озираясь по сторонам. И лишь когда удостоверился, что ничто ему не грозит, принялся искать следы.
Он не был подвержен вспышкам гнева, наоборот, гнев долго копился в нем, пока вдруг его не охватывала слепая ярость, которую он знал за собой и которую пытался обуздать. И теперь он заставлял себя остановиться и подышать глубоко, чтобы превозмочь поднимающееся в нем бешенство.
Главное сейчас - сохранить ясную голову, иначе все, конец. Спасти его может только одно - холодный рассудок. Он твердил это вновь и вновь.
Алларды, конечно, тоже ищут его. Двое из банды убиты, и Аллардам, наверное, уже известно, что их лошади, еда и снаряжение исчезли.
Брионн понял, чем ему не понравилось утро: надвигается буря. Теперь он знал, что у него два противника - Алларды, которых еще предстояло найти, и буря. Но может статься, что буря окажется союзником.
Мэт, Миранда... что случилось с ними - вот что важно. В эту минуту он совершенно забыл про Маури. Мэт и Миранда... они исчезли... и найти их, причем немедленно, - его долг.
Он взобрался на вершину и стал высматривать какие бы то ни было следы. Это занятие требовало собранности - спешить нельзя ни в коем случае. В скалах было несколько террас, куда они могли направиться, но сначала он ничего не заметил.
Он стоял одиноко, открытый всем ветрам, а вокруг клубились облака. Он осматривал осыпь, ее плоский скат с неровными краями, похожими на серые застывшие языки пламени. Это был другой мир. Для Брионна сейчас не существовало ни Парижа, ни Нью-Йорка, ни Вашингтона, ни Вирджинии. Это был первозданный мир, и у Джеймса было чувство, как будто он превратился в первобытного человека. У него забрали сына, единственного сына, и девушку... Кто она ему? Об этом он не задумывался. Неважно - она под его опекой и этого достаточно.
