Такое поведение послужило основанием для принятия на месте решения о его ликвидации. Он был убит мексиканцами».[20]
О неудачном покушении на Троцкого было немедленно доложено в Москву. 8 июня за подписью Берии в Кремль ушло спецсообшение, в котором говорилось:
«24 мая 1940 г. произведено нападение на дом Троцкого в Мехико. Наиболее полно обстоятельства освещает американская газета «Уорлд телеграф». Приводим выдержки (…)
По существу происшедшего нами получено из Америки донесение нашего человека. Копия донесения прилагается».
В копии значилось:
«а) О нашем несчастье Вы узнаете из газет подробно. Отчет Вам будет дан, когда я или «Фелипе» выберемся из страны.
б) Пока все люди целы, и часть уехала из страны.
в) Если не будет особых осложнений, через 2–3 недели приступим к исправлению ошибки, т. к. не все резервы исчерпаны.
г) Для окончания дела мне нужны еще 15–20 тыс (долларов), которые нужно срочно прислать.
д) Принимая целиком на себя вину за этот кошмарный провал, я готов по первому Вашему требованию выехать для получения положенного за такой провал наказания. 30 мая. Том».[21]
Через несколько дней Судоплатов вместе с Берией были вызваны к Сталину. Из воспоминаний Павла Анатольевича:
«На этот раз мы поехали к Сталину на ближнюю дачу, находившуюся в получасе езды к западу от Москвы. Первая часть встречи была весьма недолгой. Я доложил о неудачной попытке Сикейроса ликвидировать Троцкого, объяснив, что альтернативный план означает угрозу потерять антитроцкистскую сеть в Соединенных Штатах и Латинской Америке после уничтожения Троцкого.
Сталин задал всего один вопрос:
— В какой мере агентурная сеть в Соединенных Штатах и Мексике, которой руководит Овакимян, задействована в операции против Троцкого?
Я ответил, что операция Эйтингона, которому даны специальные полномочия самостоятельно вербовать и привлекать людей без санкции Центра, совершенно независима от Овакимяна, чья разведывательная деятельность под прикрытием нашей фирмы «Амторг» осуществляется вне связи с акцией против Троцкого.
Сталин подтвердил свое прежнее решение, заметив:
— Акция против Троцкого будет означать крушение всего троцкистского движения. И нам не надо будет тратить деньги на то, чтобы бороться с ними и их попытками подорвать Коминтерн и наши связи с левыми кругами за рубежом. Приступите к выполнению альтернативного плана, несмотря на провал Сикейроса, и пошлите телеграмму Эйтингону с выражением нашего полного доверия.
Я подготовил текст телеграммы и добавил в конце: «Павел шлет наилучшие пожелания».
«Павел» было кодовым именем Берии(…)
Время было уже позднее, одиннадцать вечера, и Сталин предложил Берии и мне остаться на ужин. Помню, еда была самая простая. Сталин, подшучивая над тем, что я не пью, предложил мне попробовать грузинского вина пополам с шипучей водой «Лагидзе». Эта вода ежедневно доставлялась ему самолетом из Грузии. Вопреки тому, что пишут о нем сейчас, Сталин вовсе не был в ярости из-за неудачного покушения на Троцкого. Если он и был сердит, то хорошо маскировал это. Внешне он выглядел спокойным и готовым довести до конца операцию по уничтожению своего противника, поставив на карту судьбу всей агентурной сети в окружении Троцкого».[22]
Операция «Утка» продолжалась.
В Мексике события развивались следующим образом. После нападения резиденция Троцкого превратилась в настоящую крепость. Стены дома обложили мешками с песком, на окнах и дверях установили стальные ставни, провели сигнализацию. В нескольких десяткД метрах от резиденции было выстроено специальное караульное помещение для отряда мексиканских полицейских, а вокруг дома постоянно дежурили пять полицейских патрулей. Активно шел и розыск нападавших. К 17 июля личности почти всех боевиков были установлены, но задержать наиболее важных участников акции не удалось. Арестам подверглись второстепенные лица, так или иначе причастные к делу. Только в октябре 1940 года полиции удалось арестовать скрывавшегося в глухой провинции Сикейроса. На следствии он не отрицал, что «был руководителем группы, но заявил, что целью нападения было не убийство Троцкого, а лишь уничтожение его архивов. Предполагалось также этой акцией вызвать «психологический шок» и использовать его для протеста против проживания Троцкого в Мексике. Он категорически отрицал причастность к делу компартии. Обвинение Сикейроса в убийстве Шелдона отпало из-за недостаточности улик. Никаких существенных сведений о сподвижниках он не выдал. А вскоре произошло то, что мало кто предвидел. По распоряжению вновь избранного президента Мексики Авила Камачо, который ценил Сикейроса как выдающегося художника, славу и гордость нации, тот был освобожден под залог. Ему «порекомендовали» срочно покинуть страну, что он и сделал».[23]
В свою очередь, не сидел сложа руки и Н. Эйтингон. После получения указаний из Москвы он приступил к выполнению запасного плана, в котором главная роль отводилась Рамону Меркадеру.
Как уже писалось выше, в 1939 году Меркадер выехал из Франции в Америку, где должен был вновь установить близкие отношения с Сильвией Аджелофф. Их встреча состоялась в сентябре этого года в Нью-Йорке. Рамон без лишних затей объявил ей о своих «чуйвствах» к ней и сообщил, что не собирается участвовать в европейской войне, а поэтому дезертировал из своей части, нашел выгодную работу в Мексике и в настоящий момент проживает по паспорту на имя канадского гражданина Фрэнка Джексона. Засидевшаяся в девках Сильвия растаяла на глазах, словно восковая свечка, и согласилась на предложение Рамона отправиться в Мексику вместе с ним. В Мехико, куда они прибыли в конце октября, Меркадер якобы устроился на работу в экспортно-импортную фирму, а Аджелофф начала работать секретарем у Троцкого.
В апреле 1940 года Рамон первый раз посетил дом Троцкого, куда его пригласили, как «жениха» Сильвии, ее друзья — Альфред и Маргарита Росмеры. Сама Сильвия в это время находилась в краткосрочной командировке в Америке. Лично же Льву Давидовичу Меркадера представили 28 мая 1940 года, уже после нападения на дом боевиков Сикейроса. Обаятельный молодой человек, «жених» Сильвии, лишь недавно ставший интересоваться политикой, понравился Троцкому, и с тех пор Рамон Меркадер стал регулярно бывать в резиденции. Правда, некоторое время Лев Давидович, ставший крайне подозрительным после неудавшегося покушения, проявлял в отношении Меркадера определенную настороженность. Однажды он поделился своими опасениями с женой.
— Не понимаю, что нашел столь симпатичный мужчина в этой страшненькой Сильвии, не понимаю, — сказал Троцкий.
Пропуск стр. 113, 114, 115, 116
смотря на все их усилия, в половине восьмого вечера он потерял сознание и ровно через сутки скончался. Останки Троцкого были кремированы и захоронены в саду его мексиканского дома, а над могилой воздвигнута стела.
Как только, стало известно о покушении и аресте исполнителя акции. Н. Эйтингон и К. Меркадер, незамедлительно покинули территорию Мексики. Процитируем записи следователя, допросившего Эйтингтона:
«Примерно в 10 часов вечера (20 августа 1940 г.) мексиканское радио сообщило подробности покушения на Троцкого. Немедленно после этого Эйтингон и «Мать» покинули столицу. Он выехал на Кубу по иракскому паспорту (…). Там получил болгарский паспорт и направился в Европу. По приезде в Москву устно доложил Меркулову и Берии. Никаких отчетов не писал».[24]
24 августа 1940 года газета «Правда» вышла со статьей «Смерть международного шпиона», в которой говорилось об убийстве Троцкого неким Жаком Мортоном Вандендрайшем, человеком из близкого окружения покойного. Смерть Троцкого, как следовало из текста, наступила от «пролома черепа во время покушения». В заключении было назидательно сказано: «Троцкий, организовавший злодейские убийства Кирова, Куйбышева, М. Горького, стал жертвой своих же собственных интриг, предательских измен, злодеяний».
Сталин высоко оценил заслуги всех участников операции «Утка».
«Сов. секретно.
6 июня 1941 г.
ЦК ВКП(б).
СНКСССР.
Тов. Сталину И. В.
Группой работников НКВД в 1940 году было выполнено специальное задание.
НКВД СССР просит наградить орденами Союза ССР шесть товарищей, участвовавших в выполнении этого задания.
Прошу вашего разрешения.
Народный комиссар внутренних дел Л. Берия».
Резолюция Сталина на документе была краткой:
«За (без публикации)».
В результате закрытым указом Президиума Верховного Совета СССР за подписью М. И. Калинина и А. Ф. Горкина были награждены: орденом Ленина — Меркадер Каридад Рамоновна и Эйтингон Наум Исаакович; орденом Красного Знамени — Василевский Лев Петрович и Судоплатов Павел Анатольевич; орденом Красной Звезды — Григулевич Иосиф Ромуальдович и Пастельняк Павел Пантелеймонович.[25] Кроме того, Каридад Меркадер получила в подарок от Берии яшик грузинского вина «Напареули» разлива 1907 года.
