Таково было отношение немцев к нашим культурным ценностям на том небольшом участке, который был доступен для нашего наблюдения...
Оценка стоимости уничтоженных немцами зданий и оборудования БГУ:
1. 4 учебных корпуса — 28 млн. руб.;
2. Газовый завод — 350 тыс. руб.;
3. 7 зданий общежитий — 12 млн. руб.;
4. Оборудование учебных корпусов — 10 млн. руб.;
5. Библиотеки (научная и учебная) — 3,5 млн. руб.;
6. Иностранная литература — 0,24 млн. руб. (валютой).;
7. Научное и учебное оборудование — 15 млн. руб. (валютой).;
8. Химикалии и материалы складов — 2,5 млн. руб. (из них 1,5 млн. валютой);
9. Музеи (зоологический, геолого-минералогический, историко-археологический) и оранжерея — 3 млн. руб.;
10. Оборудование и постельные принадлежности общежитий — 4,5 млн. руб.
Итого: 79 млн. 90 тыс. руб., из них валютой — 16 млн. 740 тыс. руб
[Из свидетельских показаний комиссии]:
По физико-математическому факультету (Сиротин Д.)
«Мне, как воспитаннику и долголетнему сотруднику физико-математического факультета Белгосуниверситета, хотелось бы рассказать комиссии о судьбе имущества этого факультета и некоторых его работниках в период 3-летнего хозяйничания фашистских «культур-трегеров». Нижеизложенные факты происходили перед моими глазами.
До начала Отечественной войны факультет имел целый ряд богато оборудованных лабораторий и кабинетов по различным разделам физики, математики, механики, астрономии и обслуживался штатом высококвалифицированных сотрудников — профессоров, доцентов, ассистентов, преподавателей и лаборантов — общим числом свыше 35 чел. Оборудование лабораторий в равной степени использовалось и для обычного практикума и для научно-исследовательских работ.
Систематические конференции педагогов-математиков и физиков, созываемые в стенах факультета, его ведущая роль создали ему популярность во всей Белоруссии.
После прихода немецких оккупантов, усилиями целого ряда научных работников (... [52], Зубковича и др.) удалось организовать из оставшегося коллектива сотрудников БГУ группу, в задачу которой входило сохранение учебного и лабораторного имущества университета.
От бомбардировок Минска здание физмата не пострадало. По приходе немецких войск в здании были расквартированы последовательно 2 воинские части.
Летом 1941 г., когда мы получили возможность проникнуть на физмат, нашим глазам представилась не поддающаяся описанию картина хаоса и разрушения. Полы, усеянные осколками стекла, книгами, обломками различных приборов, пленками учебных кинофильмов, документами и т.д. Всюду следы пьяной оргии: бутылки из-под вина, консервные банки, окурки, в ящиках столов человеческие экскременты. При ближайшем осмотре бросилось в глаза исчезновение оптики, в частности, у таких ценнейших приборов как оптическая скамья, спектроскопы, микроскопы, телескопы, подсобный инструмент (ценой около 3 тыс. руб. золотом). Фотоаппараты исчезли или поломаны. Электроизмерительные приборы варварски и бесцельно приведены в негодность.
При физмате существовали установки машины Линде (для добывания жидкого воздуха) и рентгеновская. Обе эти установки, на которые было потрачено так много сил и средств, выведены из строя. Механическая мастерская с первоклассным оборудованием разгромлена. От станков остались лишь станины. Более мелкий инструмент исчез.
Среди груды фактического хлама еще можно было отыскать и привести в рабочее состояние некоторые приборы, главным образом измерительные. Оптика пропала безвозвратно. Но и над этими жалкими остатками приходилось ежеминутно дрожать, так как в корпус вереницами вваливались «хозяева» и самым бесцеремонным образом забирали себе тот или иной прибор, даже не выдавая ни к чему не обязывающей расписки. Настала осень, начались дожди. Окна выбиты, помещение не отапливалось, приборы портились.
К концу 1941 г. одна часть оборудования осталась в помещении физмата, другая, более ценная, и мебель переданы в Климоинститут, где в большинстве своем работали сотрудники физмата. Первая часть, в том числе и несколько тысяч экземпляров учебной литературы заочного сектора, была попросту выброшена при занятии помещения [немецкими] железнодорожниками. Вторая часть по распоряжению шефа института в мае этого года в 2 приема была сдана немецкому предприятию по сбору цветных металлов.
Так погибло имущество физмата, кропотливо и с любовью копившееся в течение 20 лет, лаборатории, в которых были воспитаны многочисленные кадры педагогов и научных работников...»
По химическому корпусу (Морковко И.П.)
«В химическом корпусе до начала войны были размещены 2 факультета БГУ — химический и географический, а также Институт санитарии Наркомздрава БССР. Корпус к приходу немцев оставался в полном порядке, подготовленным к празднованию 20-летнего юбилея БГУ.
В корпусе накоплены были значительные богатства и ценности, например: спектрограф ценой в 10 тыс. руб. золотом; 2 ультрамикроскопа, спектроскоп, микроскопы, различного рода ценные электроприборы, 2 эпидиоскопа, весовое хозяйство, состоящее из 60 аналитических весов и массы технических, коллоидная мельница, специальное оборудование для научной работы и т.д.; химический склад с большим запасом стекла, стеклянных изделий, реактивов и различного рода материалов; большой минералогический музей; богатые кабинеты по географии; ценнейшее оборудование. Санинститут (корпус) оборудован был газопроводом от своего газового завода, водопроводом, электропроводкой, прекрасной кабинетной, учебной и химической мебелью...
Доступ в корпус [сотрудники] получили лишь к 1 августа 1941 г. К этому времени под влиянием «новой Европы» наши, построенные «дикарями», лаборатории, кабинеты, аудитории превратились в сплошной хаос и представляли картину кабака низшего пошиба, в котором справляли оргии банды разбойников. Бутылки из-под вина, водки валялись везде; объедки, окурки украшали подоконники; столы, стулья разбросаны; диваны оборваны; книги, записи, приборы разобраны, порваны, поломаны, загажены; стекла побиты; ящики в столах, углы в лабораториях, бутыли превращены в уборные...
Собравшимися научными работниками и сотрудниками БГУ, добившимися доступа в корпус, была произведена чистка здания и приведено в порядок имущество. При этой работе бросилось в глаза прежде всего то, что оптики всей без исключения не оказалось на месте — [она] исчезла бесследно. Исчезли также и запасы спирта этилового и заодно метилового (поэтому среди немецких солдат, по данным работников больниц, были отравления спиртом)...
Начался форменный грабеж корпуса немцами. Прежде всего представитель фельдкомендатуры №184 майор фон Тихерер взялся за вскрытие несгораемых шкафов, причем первый шкаф химического факультета в деканате вскрывался в течение суток уголовником, вызванным из тюрьмы. Вскрытие происходило в присутствии профессора Осипенко и доцента Морковко. Вскрыв и обнаружив в нем платину и кварцевую посуду, майор фон Тихерер вынужден был дать расписку в том, что изъятый драгоценный металл и посуда будут отправлены в Берлинский университет.
Дальнейшее вскрытие производилось в отсутствие работников университета, которым было запрещено появляться в корпусе в течение недели. За это время майор Тихерер успел вывезти несколько полностью нагруженных машин из химкорпуса. Через неделю доступ в корпус вновь был разрешен. Оказалось, что все несгораемые шкафы были вскрыты. Содержимое их частью исчезло, частью разбросано, документы порваны...
Из химкорпуса [оккупантами] вывезено: шкафов разных — 220 шт., столов (кроме химических) — 260, стульев — 1 060, табуретов — 400, вешалок — 15, диванов — 15...
Разгром немцами географического факультета БГУ
Географический факультет помещался в химкорпусе БГУ. Указанный корпус был сожжен немцами при отступлении из Минска. В первые дни после занятия корпуса немцами самое ценное имущество, как-то: микроскопы, геофизические приборы, атласы, карты и специальная географическая литература были забраны на Минскую картографическую фабрику. После эвакуации картографической фабрики из Минска, за несколько месяцев до ухода немцев из Минска, ими же было увезено указанное имущество. Фотолаборатория, геологический музей и остальное имущество разграблено было немцами при организации управления гебитскомиссара в биологическом корпусе БГУ.
Разгром производился под непосредственным руководством гебитскомиссара доктора Кайзера. На нашу просьбу не портить оборудования немцы отвечали ехидно и издевательски, что вообще русским больше не придется учиться в университете. Часть ценной литературы отдельных кабинетов кафедры была увезена также в Германию вместе с увозом литературы из библиотек».
