Олд Дэт внимательно посмотрел на него и сказал:
- Мы и в самом деле, кажется, где-то встречались, но, убей Бог, не помню где.
- В Калифорнии лет двадцать тому назад, в китайском квартале. Играли мы там по-крупному, да и опий курили. Я тогда проигрался в пух и прах, спустил около тысячи долларов. У меня осталась последняя монета, и мне хотелось не проиграть ее, а потратить на трубку опия. Потом мне оставалось только пустить себе пулю в лоб. Игра была моей страстью, и я не видел другого выхода. И тогда...
- Стойте! Ни слова больше! - оборвал его Олд Дэт. - Можете не рассказывать.
- А я как раз хочу рассказать всем. Вы меня спасли тогда. Вам досталась половина проигранных мною денег, и вы отозвали меня в сторону и вернули мой проигрыш, заставив меня поклясться всем святым, что я никогда больше не сяду за карты и брошу курить опий. И я сдержал слово, несмотря на большой соблазн. Вы спасли меня. Сегодня я человек состоятельный, позвольте мне вернуть вам пятьсот долларов. Не откажите в любезности.
- Ну уж нет! - рассмеялся в ответ Олд Дэт. - Я столько лет гордился совершенным добрым делом, может, единственным в моей жизни, что теперь ни за какие деньги не продам достоинство. Когда я умру, мне нечем будет оправдать свои грехи перед лицом Господа Бога, и этот благородный поступок - мой последний козырь. А вы хотите, чтобы я добровольно его лишился. Да ни за что! Однако сейчас у нас есть дела поважнее, чем ворошить прошлое. Тогда я всего лишь предостерег вас и уговорил откреститься от сатаны, с которым, к сожалению, сам был знаком накоротке. Но своим спасением я обязан только себе, и никому больше. Поэтому давайте прекратим этот разговор.
Последние слова старого вестмена напомнили мне его рассказ при нашей первой встрече в Новом Орлеане. Он смутно намекнул тогда, что покойная мать сделала все, чтобы указать ему дорогу к счастью, но он выбрал иную стезю. Теперь он предстал передо мной в новом свете: заядлый игрок и курильщик опия. Я не мог избавиться от подозрения, что он и раньше и сейчас готов был все поставить на карту в буквальном смысле слова. Что же касается опия, то его худая, напоминающая скелет фигура явно свидетельствовала о длительном разрушительном воздействии наркотического снадобья. Неужели и до сих пор он втайне курит опий? Однако я отбросил все подозрения как невероятные: курение опия требует особых условий и много времени, что, разумеется, невозможно в путешествии, тем более по прерии. Может быть, он жует опий?
Теперь он казался мне совершенно иным человеком. К уважению, которое я к нему питал, примешалось чувство жалости. Чего стоили его подвиги и чудеса храбрости, которые он проявлял на каждом шагу, в сравнении с той борьбой, какую он вел сам с собой! Как сильны были его тело и душа, если даже такой яд, как опий, не смог их разрушить! Прозвище "Олд Дэт" приобрело для меня другой, зловещий, оттенок. Видимо, славный вестмен когда-то был уверен, что обречен, и смерть казалась ему единственным спасением от унизительного порока.
Последние свои слова: "Давайте прекратим этот разговор!" - Олд Дэт произнес таким непререкаемым тоном, что его старый знакомый по Калифорнии заговорил о более насущном.
- Хорошо, сэр. Сегодня нам угрожает не менее неумолимый враг, чем опий. К счастью, с ним справиться легче, так что приступим к делу. Ку-клукс-клан - наш общий враг, поэтому и бороться с ним должны все, а не только тот, кому он непосредственно угрожает. У чудовища множество щупальцев, и всякая снисходительность к нему была бы непростительной ошибкой. В первой же схватке мы обязаны показать на деле, что не намерены уступать. Нас ждет верная смерть, если мы позволим ку-клукс-клану занять наш городок. Они примутся за каждого по отдельности и в конце концов передушат всех поодиночке. Поэтому мы должны во что бы то ни стало оказать непрошеным гостям такой горячий прием и нагнать на них такого страху, чтобы они больше никогда и носа не сунули в наш город.
Все присутствующие были того же мнения.
- Прекрасно, - продолжал старший из друзей Ланге. - Необходимо подготовиться к нападению так, чтобы они, бросившись на нас, превратились из охотников в дичь. Может быть, у кого-то есть план?
Все посмотрели на Олд Дэта. Он был опытный вестмен и лучше других знал, как следует поступать в такой опасной обстановке. Читая в глазах мужчин молчаливый призыв к действию и напряженное ожидание, Олд Дэт скорчил, по своему обыкновению, страшную гримасу, кивнул головой, словно соглашаясь с самим собой, и сказал:
- Ну что же, раз другие молчат, я скажу несколько слов. Следует учесть то обстоятельство, что они могут нагрянуть сюда только после того, как мистер Ланге ляжет спать. Задняя дверь в доме запирается на засов?
- Нет, на замок, как и остальные двери в доме.
- Вот и славно. Несомненно, они уже все разнюхали и запаслись поддельными ключами. Только круглый болван не сделает этого. В их шайке нет недостатка в слесарях или хотя бы в людях, искусно владеющих отмычкой. Таким образом, следует ожидать, что они потихоньку проберутся внутрь, и, исходя из этого, приготовиться к приему гостей.
- Мы встретим их выстрелами из ружей! Как только они сунутся, мы начнем палить в них.
- Мы - в них, а они - в нас. Как только мы дадим залп, они по вспышкам безошибочно поймут, где мы укрылись. Поэтому стрелять нельзя, лучше заманить их в ловушку, не подвергая себя опасности.
- Но как мы можем поймать их?
- Очень просто. Мы притаимся внутри дома и позволим им беспрепятственно войти. Едва они проникнут в спальню, мы захлопнем мышеловку. Несколько человек встанут на часах у двери, остальные будут сторожить окна со двора. Они не смогут выйти из дома, и им придется сдаться без боя.
Самый старый из соседей отрицательно затряс головой. Он упорно предлагал перестрелять всех злодеев. В ответ Олд Дэт прищурил один глаз и состроил такую гримасу, что в других обстоятельствах все просто покатились бы со смеху. Но в тот день никто и не улыбнулся.
- Как понимать вашу гримасу, сэр? - спросил Ланге. - Вы не согласны?
- Вовсе нет, мистер Ланге. Предложение вашего друга недурственно, однако оставляет желать лучшего, так как, думаю, все произойдет несколько иначе. Куклуксклановцы не настолько глупы, чтобы вести себя так, как мы того ожидаем. Неужели вы всерьез рассчитываете, что они войдут все вместе и выстроятся против наших ружей? Я совершенно уверен, что они тихонько откроют заднюю дверь и пошлют двоих, самое большее троих, разведать обстановку. Этих мы, конечно, без труда застрелим. Но остальные уйдут и вернутся с подмогой, чтобы любой ценой покончить с нами. Но у них ничего не получится, потому что мы впустим в дом и переловим всех до одного. Только так мы обезопасим себя от нападения и добьемся своего по возможности без кровопролития. Если же вы непременно желаете перебить их, как бешеных собак, беритесь за дело сами, а нас увольте. Мы не хотим участвовать в бойне и уходим, чтобы найти другое место для ночлега и не вспоминать потом об этой ночи с содроганием и угрызениями совести.
Откровенные слова Олд Дэта произвели нужное впечатление. Все закивали головами в знак согласия, а старик-упрямец сказал:
- Вы убедили меня. Мне казалось, что если мы поступим с ними безжалостно, то раз и навсегда закажем им дорогу в Ла-Гранху. Но я не подумал об ответственности за пролитую кровь. И я готов согласиться с вашим планом, если вы приведете доказательства, что он выполним.
- Любой, даже самый тщательно продуманный, план может провалиться. Получится или нет - зависит только от нас. Надо постараться, чтобы получилось. Мы поступим мудро, благородно и великодушно, если впустим их в дом, заманим в ловушку и захватим живьем. Учтите, что ку-клукс-клан будет мстить за смерть своих людей. Со всех сторон прибудут подкрепления, и они не отступятся от вас, пока всех не перережут. Поэтому прошу вас принять мой план, все равно ничего лучшего вы пока не предложили, и думаю, не предложите. Чтобы обезопасить нас от случайностей, я сейчас обойду дом снаружи. Чем черт не шутит, вдруг запримечу что-нибудь такое, что потом нам пригодится.
- Может, не стоит выходить из дому, сэр? - спросил Ланге. - Вы сами сказали, что налетчики выставили часового. И если он вас заметит, все пойдет прахом.
- Он меня заметит? - рассмеялся Олд Дэт. - Вот уж не думал, что обо мне когда-нибудь скажут, что я неспособен незаметно подкрасться к часовому или пойти в разведку. Не смешите меня, мистер Ланге. Лучше нарисуйте мне план дома да растолкуйте, что и где находится, а затем откройте заднюю дверь и ждите за порогом, запершись, пока не вернусь. Возвращаясь, я не стану стучать в дверь, а поскребусь. На стук же никому не открывайте.
Ланге взял с полочки над дверью обмылок и нарисовал на столешнице план дома. Олд Дэт внимательно всмотрелся в чертеж и, ничего не сказав, кривой ухмылкой выразил свое одобрение.
Олд Дэт уже стоял у двери, как вдруг повернулся ко мне и спросил:
