Последний, уже забытый в Москве как мост — Кузнецкий составлял в своей длине целую улицу с участками: от Петровки до реки Неглинной — 31,5 метра, от Неглинной к Рождественке — 46,2 метра и через Неглинную, запруженную в этом месте, — 31,5 метра. По старым меркам это составляло 74 сажени. Ширина моста колебалась в разных участках от 10,5 до 12,6 метра. Кузнецкий мост именно как мост был уничтожен в 1820-х годах, когда Неглинную заключили в трубу.
Каменный материал со старой набережной у Кузнецкого моста можно и сейчас лицезреть в Москве. При перестройке берегов Неглинной он был перевезен на Красную площадь. Им укрепили основание храма Василия Блаженного и выложили парапет вокруг этого собора.
Из 37 имевшихся в Москве до Октябрьской революции набережных общей площадью 681848,5 квадратных метра и длиной 31090,5 метра, самым лучшим и комфортным местом для прогулок москвичей и гостей древней столицы являлась часть Москворецкой набережной под Кремлем. Здесь был разбит Романовский сквер.
Улицы и дороги Москвы всегда имели нарекания от обывателей. В старину, обыкновенно, они были грязны, ухабисты, пыльны летом и похожи на катки зимой. Мостились деревом лишь центральные линии дорог, по которым проезжали извозчики, а по грязи ходили пешеходы. Если в одной части города вспыхивал пожар, то горела и эта мостовая, перенося огонь на противоположную сторону улицы. Дороги связывали и объединяли город в единое целое. Уход за ними был заботой обо всем городском населении.
В 1899 году в Московской городской управе при Мостовой комиссии была образована особая подкомиссия с целью определения наиболее пригодного для Москвы типа строительства мостовых.
Драгомиловский (Дорогомиловский) мост
С интересным докладом в этой подкомиссии выступил инженер М. П. Щекотов. Он ознакомил слушателей с подробным описанием мостовых в главных городах Западной Европы. Подкомиссия решила сравнить усовершенствованные типы мостовых с точки зрения их соответствия различным условиям: санитарным, техническим и экономическим. Было обращено особое внимание и на степень непроницаемости мостовых для воды, пылеобразования на них, удобства содержания в чистоте, бесшумности при движении транспорта, ровности, мягкости, упругости поверхности. В техническом отношении: легкость для тяги, скольжение по мостовым в дождь и гололедицу, опасность при падении, а также удобство ремонта; в экономическом отношении: стоимость устройства настила, содержания и продолжительности службы постройки.
Все мостовые сводились к следующим типам: булыжная простая и двойная, брусчатая на песке и на бетоне, прессованного и чистого асфальта, деревянная на бетоне, шоссе, асфальтовая брусками, из пробкового асфальта, смешанная (из каменных плит с колеями для колес экипажей), кирпичная, резиновая и металлическая.
Булыжные мостовые и шоссе подкомиссией были определены совершенно непригодными для Москвы. Смешанные мостовые сочли скоропортящимися, стесняющими экипажи при езде, к тому же в них быстро образовывались ямы и выбоины. Лишь некоторые типы покрытий соответствовали нашим климатическим условиям.
После долгих дебатов, оценок, предложений в конце концов для злагоглавой были признаны наиболее пригодными деревянные мостовые с применением их на тех дорогах, где не было больших уклонов. В других же местах — брусчатка на бетоне.
Кстати, первый тип в то время преобладал в Париже, а второй — в Берлине. Эти города, прошедшие в истории мощений разные стадии, имевшие свой накопленный опыт, стали примером для подражания в близкой им по климату Москве.
В мае 1901 года газета «Московский листок» писала, что академик скульптор А. М. Опекушин, известный по работе над памятником А. С. Пушкину, «препроводил в Москву исполненную им и отлитую из гипса большую модель памятника императору Александру III, которая теперь и доставлена на место сооружения памятника в сквер храма Христа Спасителя. Модель представляет пьедестал и на нем фигуру государя в полном коронационном облачении. Края порфиры с одной стороны свешиваются на пьедестал и красиво драпируют его».
Чтобы соорудить памятник царю, была открыта подписка. И со всех концов России стали поступать добровольные пожертвования.
Бородинский мост и Брянский вокзал
К сооружению памятника императору в сквере около храма Христа Спасителя приступили в том же году. Намечалось закончить работы через три года. Газеты сообщали: «Сквер у храма выходит на набережную Москвы-реки и заканчивается здесь обрывом, обделанным каменной стеной. Так как эта стена может загораживать вид на памятник с набережной, ее планируется снять и весь подход к реке обработать в форме одна над другой возвышающихся террас и на последней из них, на самой высокой, поместить памятник». Эти террасы намечалось связать между собой широкими красивыми лестницами так, чтобы с набережной был открыт вход к монументу, который был бы в центре всех этих сооружений при соборе.
В 1901 году предполагалось, что при входе с набережной на лестницу будет установлена мраморная доска с надписью к памятнику (на самом монументе никаких надписей быть не должно). Также здесь хотели поставить двух мраморных ангелов с пальмовыми ветвями, гармонирующими со статуей царю-миротворцу и осеняющими вход непосредственно к самому монументу.
Николаю II понравилась задумка таким образом увековечить в древней столице память о его отце.
В те же годы планировалось привести в благоустроенный вид противоположный берег реки — Берсеневскую набережную. А напротив памятника, прямой линией к нему — провести новую улицу от этой набережной к Болотной набережной, что тянулась вдоль Обводного канала от самой стрелки острова. В грандиозном проекте добавлялось еще о плане «со временем — соорудить в этом месте новый мост через Москву-реку».
При выборе места для памятника Александру III обращалось внимание на то, чтобы будущее творение Опекушина было видно из Кремлевского дворца. Чтобы государь, живя в Москве, в любой момент мог остановить свой взор на знакомых и дорогих с детства чертах.
Скульптор Опекушин выхлопотал специальный допуск в Кремлевские палаты, чтобы сделать точную копию с трона царя Михаилa Фeдорoвича. На такой трон он и усадил статую императора.
Спустя десятилетие, ранним утром 30 мая 1912 года, на торжественное событие открытия памятника вереницами стал стекаться народ на Берсеневскую набережную и на ближайшие улицы по пути проезда царя из Кремля к собору.
Люди заполонили сквер перед храмом, Большой Каменный мост, всю противоположную, за рекой, Берсеневскую набережную. Многие из москвичей наблюдали за событием с крыш окрестных домов…
Где нынче памятник?
Время быстротечно, а порядки изменчивы. Всего через шесть лет эта замечательная работа А. М. Опекушина была в одночасье варварски уничтожена.
Мостовщики за работой
Что же касается проекта 1901 года об устройстве моста от храма к Берсеневской набережной, то к нему уже в советское время неоднократно приходилось обращаться популярным тогда московским архитекторам.
Например, по плану «Новой Москвы» академика А. В. Щусева предполагалась постройка двух новых мостов через Москву-реку и через Водоотводный канал у фабрики «Красный Октябрь» (принадлежавшей в прошлом Эйнему и Хойсу).
Тогда мост Москве был крайне необходим. И вот почему.
Москвичи знают о заповедном и уже давно перешедшем в разряд милых воспоминаний трамвайном кольце «Аннушке». Наиболее дотошные из горожан не раз удивлялись: «Почему же все-таки кольцо, а не полукольцо или подкова?» Многим современным пассажирам неизвестно, что трамваи, пройдя чередой все бульвары от Яузского к Пречистенскому, прямиком следовали вдоль Москвы-реки. Линия круга популярного маршрута проходила и замыкалась на набережной под Кремлевскими стенами.
Архитектор Щусев предполагал освободить от трамваев это одно из лучших мест Москвы для пеших прогулок: ведь вокруг Кремля было разбито большое кольцо кремлевских садов с пышной растительностью. Здесь стояли скамейки для отдыха, работали штатные благоустроители и сторожа. Помнит ли кто-нибудь из москвичей то время, когда сквер вдоль набережной имел собственное наименование — Романовский?
Так вот, именно по новым двум мостам должна была произойти переброска трамвайного кольца «А» в Замоскворечье. Этот район к тому времени был густо заселен. Он требовал удобного сообщения с городом.
Трамвайные пути вдоль Романовского сквера были демонтированы, круг разорвался.
«Чуден Днепр при тихой погоде», — писал Н. В. Гоголь.
