Ознакомительная версия.
Но смешанных браков и усыновлений было недостаточно для того, чтобы объединить два племени в единый народ. Если родовые группы оставались крепко связанными друг с другом, то большие социальные формирования со временем проявляли тенденции к разделению. Поэтому в 1203, год спустя после завоевания татар, Тэмуджин провел еще одну даже более радикальную реформу монгольской армии и всего племени.
Он объединил своих воинов в особые отделения «арбаны», состоящие из десяти человек, которые должны были стать друг другу братьями. Вне зависимости от их происхождения и социального статуса, они обязаны были жить и сражаться вместе как родные братья. В знак крайней силы такой преданности ни один из них не должен был оставлять «братьев» пленниками на поле боя. Как и в любой семье, где есть много братьев, старший «брат» брал на себя руководство арбаном, но его люди могли перевыбрать его, назначив другого предводителя.
Десять таких отделений составляли взвод («ягун») из ста человек, один из которых избирался предводителем. И точно таким же образом, как отдаленные семьи вместе составляли клан, десять таких взводов составляли эскадрон («минган»). Десять минганов составляли «тумен» — армию в десять тысяч человек. Командующего каждым туменом Тэмуджин назначал лично, поскольку знал качества, которые нужны были для управления такой массой людей. Он позволял отцам, сыновьям, родным и двоюродным братьям оставаться вместе, но, помещая их в новые «семьи», состав которых никто не мог изменить, и выход из них под страхом смерти, он сломил тысячелетнюю традицию родовых, клановых и племенных связей. К моменту проведения этой реформы в распоряжении Тэмуджина, насколько нам известно, находились девяносто пять минганов, но поскольку далеко не все отделения были полностью укомплектованы, общее число его войск вряд ли превышало восемьдесят тысяч человек.
Все огромное племя монголов было сплочено посредством армии. Согласно новой системе все члены племени, невзирая на возраст, пол и происхождение должны были выполнять некие общеплеменные функции. Если они не могли служить в армии, их обязывали отдавать один день в неделю на работы по выполнению общеплеменных проектов и поручений хана. Они могли пасти стада воинов, собирать кизяк для костров, готовить пищу, изготавливать войлок, чинить оружие или даже просто петь и развлекать войска. В этой новой организации племени все люди принадлежали к одной кости. Настрадавшийся от высокомерия и небрежения аристократов Тэмуджин теперь навсегда стер границу между белой и черной костью. Все его сторонники стали единым народом.
Существует множество теорий по поводу того, каким именно образом Тэмуджин пришел к идее десятичной организации своего войска. Некоторые ранние тюркские племена уже использовали сходную военную структуру, и Тэмуджин мог легко заимствовать ее у них. Впрочем, он не только ввел ее как организацию войска, но использовал как структуру, формирующую все общество в целом.
Решение Тэмуджина очень походит на то, которое нашел афинский законодатель и реформатор Клисфен почти на две тысячи лет ранее, но у нас нет повода полагать, что Тэмуджин когда-нибудь вообще слышал об этой истории. Для того, чтобы прервать бесконечные междоусобицы и кровную вражду в Афинах, Клисфен разрушил структуру родов и объединил всех граждан в десять групп по десять человек, превратив, таким образом, город родов в город-государство, которое вскоре стало самой внушительной военной, торговой и интеллектуальной силой на всем восточном побережье Средиземного моря. Практически такая же реформа принесла даже более ошеломительные результаты, когда монголы провели ее в степях Внутренней Азии. После того, как Тэмуджин провел реорганизацию своего войска, он принял еще одно важное решение. Сохраняя главный лагерь в Аварге на реке Керулен, он решил создать закрытую территорию — священную родину всего племени монголов. Эта священная земля находилась возле истоков рек Керулен, Онон и Туул, вокруг горы Бурхан Халдун, где он когда-то нашел спасение от меркитов. Он приказал: «Пусть же никто не разобьет лагерь свой у истока Трех Рек». С этого момента священная родина монголов была закрыта для всех, кроме семьи хана, которая хоронила там своих членов еще на протяжении двухсот лет и возвращалась туда для проведения тайных семейных ритуалов и советов. Монголы всегда считали гору, от которой брали начало три реки своей родиной, но с этим приказом она стала тайным мистическим центром всей будущей Монгольской империи. Земли вокруг Бурхан Халдун теперь были объявлены законом священными, а сама гора стала не просто центром земли, но центром всей Вселенной.
Не используя некоего единого этнонима, Тэмуджин постоянно обращается к своим подданным как к Народу Войлочных Стен, указывая на материал, из которого они делали свои гэры. Появление этого названия после покорения татар дает первый знак того, что целью Тэмуджина было объединение всех народов степи.
После победы над могущественными татарами и меньшими кланами Тэмуджин приобрел очень высокий престиж в степи и большую власть, что уже не могло не беспокоить его давнего сюзерена Он-хана. В то время, как Тэмуджин еще только устанавливал власть над своим чрезвычайно быстро разросшимся племенем, его уже ждало еще одно серьезное испытание, которое должно было подвергнуть последней решающей проверке всю построенную им систему. Следующий его шаг привел его названного отца Он-хана в союз с его вечным соперником Джамухой и заставил выдержать последний бой за свою растущую власть и популярность в народе.
И стали все племена одного цвета и послушны приказам его
Ата-Малик Джувайни Чингисхан: История покорителя мира
Всем было понятно, что звезда Он-хана уже закатывается, но никто не мог предположить, кто сменит его. После почти двадцати лет борьбы Тэмуджин контролировал большую часть монголов, но он не покорил еще своего соперника Джамуху. Он-хан, хотя и оставался союзником Тэмуджина, продолжал вести двойную игру, стравливая двух меньших ханов друг с другом. В 1203, году Свиньи по восточному календарю, год спустя после победы над татарами, Тэмуджин решил окончательно решить этот вопрос и попросил Он-хана выдать за него свою дочь. Если бы Он-хан дал согласие на этот брак, это стало бы явным свидетельством превосходства Тэмуджина над Джамухой.
По требованию Сенгуна, своего родного сына, у которого не было политической сметки и собственных сторонников, Он-хан высокомерно отверг предложение Тэмуджина. Даже если Тэмуджин считал своих приверженцев Народом Войлочных Стен и отказывался признавать различия между родами и кланами, в глазах благородной ханской семьи кераитов он все равно оставался только талантливым и иногда полезным простолюдином. Примерно сто лет спустя Марко Поло записал, если не точные слова, то сам тон ответа Он-хана, как его запомнили монголы: «Разве Чингисхану не стыдно искать женитьбы с моей дочерью? Разве не знает он, что он мой вассал и мой раб? Иди к нему и скажи, что я охотнее отдам мою дочь пламени огня, чем ему в руки женой».
Стареющий хан, тем не менее, довольно быстро раскаялся в своем грубом отказе и был сильно обеспокоен тем, как на него отреагирует Тэмуджин. Безусловно, Тэмуджин считался уже лучшим военачальником во всей степи, и Он-хан понимал, что не может себе позволить рисковать и вступать с ним в открытую войну. Поэтому он придумал план, который бы позволил ему избавиться от потенциальной опасности, которую представлял Тэмуджин, при помощи хитрости и коварства, так же, как татары убрали с дороги отца Тэмуджина Есугея. Он-хан отправил к Тэмуджину послание, в котором говорил, что он передумал и согласен на брак, который свяжет их семьи. Он назначил день и пригласил Тэмуджина с семьей приехать на празднование помолвки. Видимо, Тэмуджин доверял хану, который был его приемным отцом уже более двух десятков лет, и выступил вместе с небольшим отрядом на назначенную встречу, оставив свою армию позади. Этот брак, если бы он был успешно заключен, мог бы стать высшей точкой его пути объединителя всех народов степи, ведь он сделал бы Тэмуджина первым наследников Он-хана.
Всего лишь в одном дне пути от стойбища Он-хана Тэмуджин узнал, что приглашение на свадьбу было только коварным планом, призванным заманить его в ловушку, чтобы убить его и истребить его семью. Именно в тот миг, когда Тэмуджин уже предвкушал свой высший триумф, он узнал, что не только желанному браку не бывать, но и сама жизнь его и его семьи снова находится в опасности. С ним был только небольшой отряд почетной стражи, и он был далеко от основных своих сил, так что об открытом бое не могло быть и речи. Поэтому он поступил так, как люди степи всегда поступали перед лицом необоримой опасности: он приказал своему небольшому отряду рассеяться по степи во всех направлениях, в то время как сам он и небольшая группа его спутников как могла быстро отправилась на восток, прежде чем армия Он-хана начала их преследование.
Ознакомительная версия.
