Восстание удалось подавить с помощью русских войск, которые заодно начали громить войска так называемых барских конфедератов, то есть польских магнатов-сепаратистов, которые пытались бороться с королем, так как были недовольны проводимой им внутренней и внешней политикой. Причем русские части оставались в Польше до 1770 года, командовал ими Александр Суворов, и именно он методично и аккуратно громил части конфедератов, находясь уже на территории с преимущественно польским населением. Вообще, конечно, история Барской конфедерации заслуживает куда большего, чем три предложения в этой книге, и я рекомендовал бы всем интересующимся подробнее ознакомиться с этим трагическим и одновременно героическим эпизодом в истории Польши.
А в 1768 году Железняк был арестован и как подданный Российской империи отправлен в российскую тюрьму. Гонта попал в руки поляков и после зверских пыток был казнен. Население Правобережья ожидало, что российские войска останутся на этих территориях, но войска ушли, и — как результат — доверие к российским властям было сильно подорвано. И даже век спустя в народе сохранялась память о том, как «русский царь» гайдамаков предал, а малороссов оставил на растерзание полякам.
Впрочем, Польше оставалось не много. Измученное внутренними распрями, чванством и бунтами шляхты, слабостью короля, государство было неспособно защитить и сохранить себя. К концу 18 века Польша перестала играть сколько-нибудь серьезную и самостоятельную роль в европейской политике. В 1772 году ее соседи — Пруссия, Австро-Венгрия и Российская империя — частично разделили между собой земли некогда мощного государства.
Окончательно Польша перестала существовать в 1795 году, когда большие державы совершили третий раздел польских земель. Галиция, Закарпатье и Буковина, населенные русскими, или, как тогда говорили, русинами, достались Австро-Венгрии. А почти все территории Древней Руси отошли к Российской империи.
И здесь следует обратить внимание на один важный момент. Российская империя совершила тогда роковую ошибку, граничившую с предательством. Под русской властью оказалась почти вся Польша, включая Варшаву. Чуждая, даже скорее чужая, страна. Другой язык, другая вера, иные идеология и образ мышления. Но при этом Россия легко отдала земли бывшего Галицко-Волынского княжества Австрии. Ей достались Буковина, Галиция и Закарпатская Русь, нынешняя Ужгородская область Украины. Российское правительство признало право Венского престола на эти земли. Отчасти Россия была вынуждена так поступить — шла война с Турцией, и нужно было заручиться если не поддержкой Австрии, то хотя бы нейтралитетом. Это предательство можно было исправить потом, например, во время Венского Конгресса, когда в 1815 году, после поражения Наполеона, Россия диктовала свою волю Европе. Можно было вернуть Галицию под русскую корону и в 1848 году, когда Австро-Венгрию вообще спасло от распада во время восстания только вмешательство русских войск. Но этого сделано не было, и в итоге именно русская Галиция стала колыбелью украинства. Но это было позже, в 20 веке, а началась история украинской идеологии как раз после того, как перестала существовать Польша. В конце 18 века.
Глава 5
Как поляки сочиняли «Украину»
«Украинцы» — этой особый вид людей. Родившись русским, «украинец» не чувствует себя русским, отрицает в самом себе свою «русскость» и злобно ненавидит все русское. Он согласен, чтобы его называли кафром, готтентотом, кем угодно, но только не русским. Слова: Русь, русский, Россия, российский — действуют на него, как красный платок на быка. Без пены у рта он не может их слышать. Но особенно раздражают украинца старинныя, предковския названия: Малая Русь, Малороссия, малорусский, малороссийский. Слыша их, он бешено кричит: «Ганьба» («позор», по-польски hanba). Это объясняется тем, что многие из украинцев по тупости и невежеству полагают, будто бы в этих названиях кроется что-то пренебрежительное или презрительное по отношению к населению Южной России»[7].
Андрей Стороженко, русский историк, славист, публицист, литературоведСчитается, что отцом украинства как идеологии был поляк Ян Потоцкий. В 1795 году в Париже он издал свою книгу «Историко-географические фрагменты о Скифии, Сарматии и славянах», написана она была на французском языке, и в ней, пожалуй, впервые была сформулирована четко и недвусмысленно теория о том, что русские и жители Малороссии — это два разных народа. Причем последний и называется не малороссы, а украинцы.
Ян Потоцкий привел список славянских народов, и «украинцы» там фигурировали как отдельная нация. Якобы именно они в древности разделялись на четыре ветви — на полян, древлян, тиверцев и северян. Согласно теории Потоцкого, русский народ происходил от северо-восточных славян, словен новгородских, а вот племена кривичей, дреговичей и бужан стали основой не только русского, но и украинского народов. И отчасти польского. Жителей Галиции и Волыни Потоцкий и вовсе посчитал потомками сарматов. В 17–18 веках в Польше была крайне популярна теория, что, дескать, все поляки являются потомками легендарного сарматского племени. Польской шляхте крайне импонировала эта версия, и, надо сказать, она находила прямое отражение в быту и жизни дворянства — шляхтичи старались одеваться, «как сарматы», говорить на латыни, проводить время в сражениях и охоте. Этим и объясняется то, что вполне себе европейцы поляки так много позаимствовали в одежде и даже вооружении у степных народов.
Сочинения Яна Потоцкого, конечно, нельзя назвать научным трудом, скорее это была пропагандистская литература. По сути, автор все сводил к простому тезису — раз украинцы не русские, раз это отдельный народ, то и земли Правобережной Малороссии стоит считать землей украинцев, а у Российской империи прав на них нет. Потому что при таком подходе получается, что не было никакого воссоединения русских земель, не было их собирания. Получается, что это кошмарная варварская Россия захватила невинную проевропейскую Малороссию-Украину и теперь готова поглотить всю Европу. Ничего не напоминает?
Ян Потоцкий
Конечно, появление книги Потоцкого стало таким вот пропагандистским ответом на раздел Польши. Разумеется, поляки, точнее верхушка польского общества, смириться с разделом не могли. Тот факт, что часть земель досталась Австрии или Пруссии, поляков не очень задевал, а вот русская власть над Польшей вызывала у них невероятное возмущение. Во-первых, они помнили, что совсем недавно, в 1612 году, эта несчастная Россия им едва не упала в руки, как созревшее яблоко. Во-вторых, польская шляхта привыкла считать русских людьми второго сорта, и тот факт, что теперь эти русские будут Польшей управлять, раздражал польских аристократов ужасно. Тут уместно вспомнить один факт: когда войска Суворова вошли в Правобережную Малороссию для подавления восстания барских конфедератов, один из руководителей восстания Казимир Пулавский в своем воззвании написал, что русские — это животные, которые всегда были рабами, которых могут победить даже польские хлопы, с которыми шляхтичам и воевать стыдно. Что характерно, войска Суворова разгромили конфедератов быстро, легко и практически без потерь.
Украинскую концепцию переосмыслил и развил польский публицист, историк, библиофил Тадеуш Чацкий. В 1801 году он написал научную работу «О названии «Украина» и зарождении казачества». И если Потоцкий все же утверждал, что русские и украинцы берут начало от общего славянского корня, то Чацкий родословную украинского народа выводил от орды укров, которая якобы переселилась в Поднепровье в 7 веке откуда-то из-за Волги.
Сочинения Потоцкого и Чацкого, конечно, знали в узких кругах и относились к ним снисходительно-критически. Они скорее всего и остались бы просто чтением для ограниченного числа интеллектуалов, но сыграло свою роль особое отношение царя Александра Первого к польскому дворянству. Царь Александр, либерал и западник, и участник заговора против собственного отца Павла Первого, и соучастник его убийства, полякам всячески благоволил, считая их этакой прогрессивной частью российской политической элиты. Что отчасти было верно, потому что польское и малороссийское дворянство куда более активно отдавало своих детей в лицеи и университеты, нежели русское. Да и система образования в Речи Посполитой возникла куда раньше, чем в Российской империи.
Министром иностранных дел Александр назначил ярого русофоба Адама Чарторыйского, который в будущем, во время польского восстания 1830–1831 годов, возглавит правительство мятежников. Ян Чацкий, выполнявший при Чарторыйском дипломатические поручения русского правительства, в 1806 году был избран почетным членом Императорской Академии наук. Его брат, видный масон Северин Чацкий — камергер, член Государственного совета, действительный тайный советник. Поляки заседали в Сенате империи, но главное, им позволили встроиться в систему образования.
