115
Речь идет о событиях произошедших в июле 1943 года во время большого карательного рейда против жителей деревень близ города Осиповичи. Подсудимый принял участие в расстреле 25 человек и повешении еще 10 жителей деревни, а также сожжении 60 мирных жителей.
Подсудимый надзирал за работой военнопленных по очистке железнодорожного полотна на Восточном вокзале города Смоленска с октября 1941 года по май 1942 года. При этом он лично расстрелял двадцать и забил до смерти тридцать человек, которые из-за истощения не могли, по его мнению, работать энергично.
Гаудян Курт в звании ефрейтора охранного батальона принимал участие в массовом избиении и расстреле советских военнопленных конвоированных со станции Смоленск в лагерь в декабре 1941 года. Во время конвоирования лично им было расстреляно шесть военнопленных.
В июле 1942 года участвовал в массовом расстреле жителей села Каспля Смоленской области, разграблении и сожжении их домов.
В ряде поселений (Шейновка и др.) занимался грабежом мирных жителей, изнасиловании женщин, сопровождая свои действия расстрелами при попытке сопротивления.
Генчке Фриц служил в звании ефрейтора в 335-го охранном батальоне. В ноябре 1941 года рота где служил подсудимый конвоировала советских военнопленных примерно в количестве пяти тысяч человек из Смоленского пересыльного лагеря №126 в город Минск. Уже на этапе отбора наиболее слабых и не способных перенести транспортировку, Генчке собственноручно расстрелял около десяти военнопленных. За три дня пути в поезде умерло от истощения и было расстреляно около пятисот человек. Вагоны, в которых перевозили пленных, не имели крыш. По приказу ротного фельдфебеля по каждому выглядывающему наружу пленному открывался огонь из автоматического оружия. Расстреливались также и те лица из гражданского населения которые по какой-либо причине приближались к вагонам. О медицинской помощи, ехавшим поздней осенью в открытых вагонах людям, речи не шло.
Та же ситуация повторилась во время транспортировки пленных в декабре 1941 года из Смоленска в город Двинск. За время пути погибло и расстреляно как минимум полторы тысячи военнопленных.
При конвоировании военнопленных из Вязьмы в Смоленск команда конвойных, в которой состоял Генчке, получила усиленный боекомплект до 90 штук патронов. За время пути все они были израсходованы. Дорога, по которой пролегал маршрут, оказалась усеянной трупами.
Подсудимый отправился с военнопленными за дровами в лес, и поскольку те не могли справиться с заданием, расстрелял их.
Райшман Иозеф – старший солдат «хунде-фюрер» 350-го пехотного полка 14 пехотной дивизии служил в качестве ротного собаковода. Натравливая собаку на пленных содержавшихся в концлагере Гранки-Голынки действовал, как правило, по собственной инициативе, вызывая одобрительный смех сослуживцев. То же самое происходило и в поселке Монастырщина где он затравил собакой, после чего изнасиловал 14-и летнюю девочку.
Так в тексте.
«Общая часть.
...Раздел 2. Пределы действия Уголовного Кодекса.
...4. Иностранцы за преступления, совершенные на территории Союза С.С.Р., подлежат ответственности по законам места совершения преступления.»
УК РСФСР, редакция 1926 г.
Из приказа командования 2-й танковой армии от 11 мая 1943 года:
«...При занятии отдельных населенных пунктов нужно немедленно и внезапно захватить имеющихся мужчин в возрасте от 15 до 65 лет, если они могут быть причислены к способным носить оружие, под охраной отправлять их по железной дороге в пересыльный лагерь №142 в Брянске. Захваченным объявлять, что они впредь будут считаться военнопленными и что при малейшей попытке к бегству будут расстреливаться...»
За несколько дней до оставления немцами Орла комендантом был издан специальный приказ, в соответствии с которым всё население от 14 до 55 лет подлежало явке в лагеря, а оттуда — угону в тыл. Лица, отказавшиеся от добровольной явки, вылавливались и загонялись в лагеря силой.
25 июля 1942 г. оккупационными властями была закрыта Орловская психиатрическая больница в с. Кишкинка, больные были расстреляны.
Из письма унтер-офицера 473-го немецкого пехотного полка 253-й пехотной дивизии Карла Петерса своей жене:
«Дорогая Герда!.. Теперь я стою в Брянске. Через город проходит передовая линия. Но это уже не город, а груда развалин. Да, когда мы сдаем город, то оставляем только развалины. Справа, слева и сзади нас высоко поднимаются взрывы. Фабрики сравниваются с землей. Огонь не берет только печи, они выглядят как лес из камней. Мосты и железные дороги летят в воздух. Громадные глыбы домов рассыпаются при хорошо организованном взрыве. Громадные пожары превращают ночь в день. Поверь мне, таких разрушений никакими бомбами англичанин не в состоянии добиться...
И если мы отойдем до границы, то у русских от Волги до немецкой границы не останется ни одного города, ни одного села. А этого они, наверное, не выдержат… Да, здесь господствует «тотальная война» в высшем совершенстве. То, что здесь происходит, — это нечто невиданное в мировой истории. И несомненно, это явится решающим для исхода войны, а именно — в нашу пользу. В этой великой борьбе нашего народа наша собственная судьба не имеет значения, для этого будет время, когда мир будет завоеван.
Гор. Брянск. 15 сентября 1943 г.»
Ремлингер — до того как получить назначение во Псков, был начальником военной тюрьмы Торгау (1936—1943 гг.), комендантом Биаррица — французского курортного города. Короткое время был комендантом Опочки...
Все другие, кроме Эдуарда Зоненфельда, служили в первом и втором батальонах «особого назначения» 21-й авиаполевой дивизии (известна также как «Дивизия Майндль»), а Зоненфельд, бывший лейтенант, был командиром «особой группы» 322-го пехотного полка.
Зимин — защитник Ремлингера. Борхов, Волков, Галебский, Кроленко — для всех других.
Обвинительное заключение было подписано военным прокурором Ленинградского Военного округа, генерал-майором Петровским и утверждено главным военным прокурором Красной Армии, генерал-лейтенантом юстиции Афанасьевым.
Все преступления, поставленные в вину обвиняемым, совершены в 1943—1944 годах.
Заседания проходили в зале Выборгского дворца культуры.
В зале присутствовало более двух тысяч человек, велась киносъемка. Среди присутствовавших руководители партийных и общественных организаций, члены Ленинградской государственной чрезвычайной комиссии по расследованию немецких злодеяний, фронтовики — защитники Ленинграда: генералы, офицеры, солдаты, матросы; командиры и комиссары партизанских бригад, отличившиеся в годы войны рабочие ленинградских заводов, представители интеллигенции, делегации из всех районов, на территории которых происходили преступления обвиняемых.
Перевод обвинительного заключения был предоставлен подсудимым за 48 часов до начала процесса.
«— По чьему приказу?
— Действовали на основании приказа командира батальона подполковника Клозе — первого батальона, и во время отступления командовавшего всеми тремя батальонами вместе. Подполковник Клозе получал приказы от Лихта, генерал-майора, командира 21-й авиаполевой дивизии.»
Приказ Клозе гласил:
«...Сжигать на своем пути все населенные пункты, выгонять скот и, если население не будет эвакуироваться, рассматривать его как партизан и расстреливать...»
Сообщение об этой награде вызвала в зале оживление и смех:
«— Как называется эта медаль?
— «Восточной медалью» или «Медалью за зимние битвы на Востоке». Давалась тем, кто перенес тяжелую зиму. Все время был на фронте.»
Похоже присутствующим эта награда известна под другим, неофициальным, названием «Мороженное мясо».
В эпизоде со стариком, так же как и в эпизоде приведенном ниже (речь о мирных жителях, прятавшихся в кустах в стороне от села), подсудимый ссылается на то, что события происходили в сумерках и он не мог видеть, что имеет дело с безоружными людьми.
