И куда ни глянешь — бесконечная зелень виноградников.
Цепкие лозы стелятся по серовато-бурой земле — спрессованной, слежавшейся вулканической пыли.
Лоза и вулканический пепел (из смеси этого пепла с пемзой получается отличный цемент). Вздыбленные, круто уходящие вверх скалы. Огромные камни, иногда одиночные, чаще по два, по три, а то и целые нагромождения. Седловины гор. Разломы. И голубое, высокое небо над иссиня-голубым морем.
Люди жили тут издавна.
С каких же пор окаймляют острова Тира, Тирасия и Аспрониса эту огромную, наполненную водой воронку?
Здесь самое время напомнить, что Санторин, в общем, довольно давно привлек внимание ученых. Первым сюда приехал известный уже нам француз Фуке. Он прибыл на Тирасию в 1866 году. А четырьмя годами позже его соотечественник Горсей занялся изучением Тиры.
Исследования эти засвидетельствовали, что в свое время, до того, как центральная часть острова ушла под воду, а сам он оказался расчлененным на пять островов и островков, на Тире существовала довольно высокая цивилизация. Ученые разыскали каменные орудия, черепки расписной посуды, в первую очередь кувшинов, нашли сделанные из окаменевших лавовых выбросов жернова, миски, ступы. В некоторых сосудах так и остались навеки ячмень, горох, чечевица. Были найдены и остатки соломы и даже медная пилка, и бараньи и козьи кости. А в одном из домов, раскопанных близ Акротири, к юго-западу от Тиры, обнаружили на стене фресковую роспись.
Судя по находкам, древние жители Санторина пользовались гирями, знали меры веса, меры длины. Умели они изготавливать гипс, алебастр, умели возводить своды. Высок был уровень ткачества, керамики.
Изыскания, в частности, проведенные в самые последние годы, помогли ученым получить очень любопытные сведения и несколько иного характера.
Мы уже упоминали: в Тире издревле существуют карьеры, в которых добывают окаменевший вулканический пепел. Пепел отправляют в Афины, и там он служит для приготовления цемента. Так вот, один из этих карьеров находится в нависшей над морем скале на высоте 25–30 метров. Скала эта состоит из спрессованного, окаменевшего вулканического пепла и пемзы. Попробовали покопать у ее основания. И выяснилось: первоначальный нижний слой не содержит ни пемзы, ни вулканической пыли — обычная коричневатого цвета земля вперемешку с камешками.
В 1956 году вслед за случившимся на Санторине извержением вулкана здесь произошло очередное землетрясение. Один из карьеров был разрушен. Слои сдвинулись, и вдруг обнаружились остатки каких-то, несомненно, древних построек, а также несколько человеческих костей, человеческих зубов, наконец кусочки дерева.
…Наверное не все знают о радиоуглеродном, или, как его называют специалисты, радиокарбонном методе установления датировок. Тем более что открыт он был относительно недавно, в послевоенные годы.
Где-то в верхних слоях атмосферы под влиянием космических лучей, идущих из глубин Вселенной, образуется избыток углерода, который, в отличие от обычного, имеет атомный вес не 12, а 14 — С14. Он вступает в соединение с кислородом. Образуется углекислый газ, в котором содержится радиоактивный углерод.
Попадая из воздуха в растения или животный организм, он спокойно пребывает там, вступая во взаимодействие с обычным углеродом, и чувствует себя совсем неплохо до тех пор, пока организм живет, пока идут процессы обмена. Но как только организм погибает, доступ новых порций изотопа углерода прекращается. С14, однако, остается и постепенно, очень медленно начинает распадаться.
Скорость его распада ученым удалось установить. Она величина постоянная. На этом, собственно, все и построено. Сличая органические остатки и зная, в каких пропорциях по отношению к обычному углероду должен в них находиться С14, ученые, пользуясь радиоактивным счетчиком, вычисляют, и достаточно точно, когда начался распад, иными словами, когда органическое вещество перестало быть живым.
Вот к этому исследованию прибегли ученые, работавшие на Санторине. Они подвергли испытанию несколько кусков дерева, извлеченных из-под низших слоев пемзы, и пришли к выводу, что, если взять среднюю цифру, эти кусочки дерева относятся примерно к 1400 году до нашей эры с колебанием в 50–100 лет в ту или иную сторону.
В 1967 году случилась еще одна находка: обуглившийся ствол небольшого дерева, стоявший вертикально. Это означало, что дерево было живо в тот час, когда его залила лава. Естественно, что датировка приобрела особый интерес.
С огромным волнением ждал результатов анализа Маринатос. Результат был таков: примерно 1559–1456 годы до нашей эры.
Итак, где-то около 1550 года до нашей эры весь остров — его поля, виноградники, дома — был погребен под мощным слоем пепла. 5 метров 40 сантиметров — такова толщина этого слоя в карьере возле города Тира.
Потом на какое-то время вулкан прекращает свои бесчинства.
Тира все еще сохраняет свой изначальный вид. Кальдеры нет и в помине. Обвал не произошел. И вулкан, высота которого в те времена намного превышала тысячу метров (сейчас пик Святого Ильи, самый большой на острове, равен 566 метрам), какое-то-время пребывает в относительном спокойствии.
…Над упомянутыми нами пяти с половиной метровым слоем пепла видны еще несколько розовых, белых, серых слоев шириной от 5 до 30 сантиметров. Вроде бы ничего опасного. Подобного же мнения, очевидно, придерживались и жители. Отстраиваются города, возводятся новые дома.
Люди привыкают ко многому. Даже к соседству с вулканами.
Да и что удивительного! Как свидетельствует известный современный вулканолог Гарун Тазиев, если лавы в силу самого характера их образования, исключающего возможность концентрации металлов, бедны рудами, то зато благодаря им возникают замечательные пахотные земли, обогащенные к тому же выпадающим при каждом извержении вулканическим пеплом. Виноградная лоза, хлебные злаки, рис растут на таких землях прекрасно.
Соседству этому на сей раз, однако, не суждено было оставаться долгим.
Как показали дальнейшие исследования, над неширокой лентой вулканического слоя находится еще один слой вулканического пепла. В одном из карьеров он достигает 20 метров толщины. Впрочем, на острове нашли и такие места, где он значительно больше.
В 1967 году на Санторине был найден городок, захороненный под этим слоем вулканического пепла и пемзы. Сначала обнаружили жилой дом, а в нем много совершенно целехонькой глиняной посуды — вазы, тарелки, кувшины, и все они расписаны и явно относятся к минойским временам. Были найдены и обломки ткацкого станка.
Несколько позже удалось обнаружить фасад виллы, принадлежавшей, очевидно, богатому и знатному человеку.
Как и на Крите, богачи и здесь обладали немалыми состояниями: оливковое масло и вино были неплохими статьями дохода, солидный капитал давала транзитная морская торговля. Не брезговали, очевидно, и пиратским промыслом: на Кикладах это было в порядке вещей, и недаром лучшие экипажи грозного флота Миноса как правило, состояли из лихих кикладских матросов.
…Дома знати здесь тоже напоминали критские постройки: удобные, просторные, с большими окнами, с ванными комнатами, всячески украшенные.
В найденной вилле перед археологами предстали фрески удивительной красоты и своеобразия: лилии, летящие ласточки, быки, антилопы. Даже голубая обезьяна — такие водились только в Африке. На одной из фресок были изображены и раскидистая пальма и голова молодого человека явно негроидного типа.
Яркие, блестящие, право, нисколько не потерявшие первозданной свежести, прямо-таки сияющие краски. По меньшей мере одно из помещений в каждом доме здесь было сплошь украшено фресками.
…Будто фантастическое видение возникает перед тобой: дикий уголок горного пейзажа с голыми вершинами скал, на которых — весна пришла! — расцветают лилии. Они словно символизируют буйство весенней природы, празднество всего живого. Красные лилии на диких утесах, благоухание трав, а в чистом небе по одиночке и парами стремительно проносятся ласточки-вестники весны…
А знаменитые «боксирующие дети». Нет, бой не «взаправдашний», это, конечно, игра. Но отлично переданы не только движения, даже характеры — у одного более решительный, наступательный, у другого более спокойный, хладнокровный.
А великолепный юноша-рыбак, несущий свой улов, — тонкая талия, правильные черты лица. Впрочем, уж если быть точным, на фреске были изображены два рыбака, но одна роспись сильно пострадала.
…Еще одна фреска, пожалуй, единственная в своем роде. Это остатки большого фриза. Мы видим две реки, три города и флотилию. Корабли взяли приступом один из городов и теперь победоносно возвращаются назад, все разукрашенные гирляндами. Женщины и дети, стоя на балконах и крышах, бурно приветствуют победителей.
