«Из Таганрога, — писали Бредаль и Дибриний, — российское купечество может иметь меньше и утраты, время в проезде, нежели из других мест, и в Россию немалый прибыток последовать может… А ежели комерса (торговли — А. К.) до Константинополя не иметь, то и Таганрогской гавани строить и трату делать не к чему, разве только надлежит починить крепость».
Положительное заключение экспедиции по вопросу восстановительных работ в Таганроге способствовало их расширению. Город стал получать лес, железные изделия и другие строительные материалы. Постепенно возрастало количество присланных работных люден.
В крепости велось восстановление каменных строений: жилых домов, казарм, складских помещений. В гавани шла очистка дна. Приводились в порядок молы и причальные слепки. В этих работах участвовали команды, созданные из солдат Донской армии и матросов флотилии. Руководство восстанови тельными работами осуществляли специалисты экспедиции. В результате возрождаемый город и его гавань смогли разместить часть сухопутных войск и флот. Однако большая их часть размещалась в Азове. Повсеместно проводились учения, приводились в порядок суда, вооружение, обмундирование. По Дону и суше поступали боеприпасы, продукты питания. В 1736 году для Азовской флотилии было построено свыше 500 больших лодок. Донская армия и Азовский флот готовились к новой кампании.
В кампании 1737 года Донская флотилия содействовала Донской армии генерал-фельдмаршала П. П. Ласси, направленной для боевых действий в Крыму. Взяв на свои суда 10,6 тысячи войск, боеприпасы и продовольствие, флотилия, состоящая из 449 лодок, 19 мая 1737 года вышла из Таганрога и направилась вдоль северных берегов Азовского моря на запад. В это же время прибывшие к Павловской крепости войска фельдмаршала П. Ласси соединились с корпусом генерала Дугласа и двинулись в сторону Крыма побережьем Азовского моря.
30 мая, переправив через р. Кальмиус 14 пехотных полков, флотилия двинулась к Геническу, прикрывая армию с моря и доставляя ей провиант и снаряжение. В пути систематически проводились замеры глубин, съемки берега и кос, определялось расстояние между отдельными объектами. 9 июня флотилия достигла Генического пролива и стала на якорь. Чуть раньше сюда подошли войска, шедшие по побережью.
Командующий Донской армией П. П. Ласси решил войти в Крым не через сильно укрепленный Перекоп, а по Арабатской косе. Для переправы через Генический пролив была использована флотилия. В своем донесении в кабинет ее императорского величества от 26 июня 1737 года П. Бредаль писал: «…Здесь в проливе Геничи по ордеру генерал-фельдмаршала для переправы конного войска и пехоты на другую сторону, на устьях сей проливы от берега до берега на 45 лодках сделан мост, и в бытность стояния нашего здесь прибыло к нам из Азова 5 больших ботов и 170 лодок с провиантом и артиллериею, и в провианте мы нужды не имеем, а через сделанный мост армия Вашего императорского величества перебралась И по силе данного мне от генерал-фельдмаршала ордера показано мне с 227 лодками немедленно следовать»[48].
29 июня отряд русской флотилии из нескольких лодок, шедший из Геничи в Азов, был атакован у Федотовой косы во семью турецкими галерами и вынужден был сдаться после непродолжительного боя, а через несколько дней флотилия из 217 лодок под командой П. Бредаля, находившаяся в 35 километрах к югу от Геническа, при местечке Салсы-Денис, оказалась прижатой турецким флотом к Арабатской косе. Эскадра неприятеля состояла из двух кораблей, одного фрегата, пятнадцати галер и семидесяти мелких судов. Близился бой. Но неожиданно наскочивший шторм оказался страшнее турецкой артиллерии. Сутки подряд налетали огромные волны, нанося страшные удары по русским и турецким судам. Флотилия Бредаля за ночь потеряла 170 вымпелов — более трех четвертых своего состава. Многие корабли и суда были уничтожены бурей и в турецком флоте. Но как только ураган закончился, начался бой. К этому времени на берегу у русских выросла батарея из корабельных пушек. Четыре часа длилось сражение, пока турки не ушли «в великом замешательстве». Однако вскоре турецкие гребные суда вернулись и пытались подойти в этом месте к берегу. Метким огнем береговой и судовой артиллерии русские вынудили турок отказаться от высадки десанта. Во время боя ни одно из 47 оставшихся после бури судов не погибло. Отогнав неприятельские корабли и суда, отряд Бредаля снялся с якорей и поспешил на помощь сухопутной армии.
В это время переправившаяся через Генический пролив на Арабатскую Стрелку 40-тысячная Донская армия продвигалась на юг к г. Арабат, расположенному у основания косы. Туда же с 60-тысячным войском двинулся крымский хан Менгли-Гирей. Узнав об этом, генерал Ласси направил к Арабату часть войск для демонстрации наступления, а сам с основными силами переправился через Сиваш против устья р. Салгир и вошел в Крым. Менгли-Гирей, полагавший, что главные силы русских направляются к Арабату, выслал навстречу армии Ласси лишь 15-тысячный конный отряд, который 12 июля атаковал авангард русских войск на р. Салгир. К середине дня к месту сражения подошли главные силы Донской армии, состоящие из 10 кавалерийских и пехотных полков, и разбили противника. Оставив на поле боя до 600 убитых и раненых, татарское войско обратилось в бегство. Через два дня русские войска вошли в город Карасубазар, ставший после разгрома Бахчисарая войсками Миниха столицей Крымского ханства.
В то время, как Донская армия, форсировав Генический пролив, двигалась в Крым по Арабатской Стрелке, Днепровская армия под командованием генерал-фельдмаршала Б. К. Миниха 2 июня штурмом овладела турецкой крепостью Очаков, а затем и Кинбурном. Помогавшая ей Днепровская гребная флотилия под командой вице-адмирала Н. А. Сенявина после взятия этих крепостей в основном вела оборонительные действия, так как выход из Днепровского лимана блокировала сильная турецкая эскадра, стремившаяся не допустить проникновения русских кораблей в Черное море.
К сожалению, оторванность от баз, недостаток продовольствия, фуража, воды, эпидемические болезни заставили Ласси прекратить военные действия и оставить Крым. Отступление его войск в район реки Молочной было осуществлено при помощи казачьих лодок через Сиваш и Чонгарский полуостров, а остатки флотилии вернулись к Геническу прежним путем, вдоль Арабатской Стрелки. Принимая решение о возвращении армии на свою территорию, Ласси приказал придать огню и вторую столицу Крымского ханства — Карасубазар.
В канун боев в Крыму возникла необходимость направления с воинскими грузами части судов Азовской флотилии в г. Азов. Транспортный отряд был сформирован в Геническе в составе палубного бота и 10 больших лодок. 7 июля 1737 года отряд, возглавляемый капитаном 2 ранга Петром Дефремери[49], двинулся в направлении Азова. В инструкции, данной ему вице-адмиралом Бредалем, указывалось на ценность груза и предписывалось «…неприятелю, каков бы он силен не был, ни под каким видом отнюдь не отдаваться и в корысть ему ничего не оставлять… Впрочем имеете поступать по регламентам Ее Императорского Величества и по прежней своей должности, как честному и неусыпному морскому капитану надлежит».
При выходе из Геническа отряд встретил сильный встречный ветер и быстрое течение. Чтобы не задерживать движение всех судов, Дефремери приказал гребным лодкам идти самостоятельно. 10 июля около 17 часов оставшийся в одиночестве бот был застигнут в 20 милях от Федотовой косы турецкой эскадрой в составе 1 линейного корабля и 30 галер. Пользуясь преимуществом в скорости, турки отрезали русским морякам путь к отступлению и погнались за ботом. Когда Дефремери убедился, что до наступления темноты уйти от неприятеля не удастся, он собрал команду и объявил ей свое решение: «Всем сойти на берег, а бот сжечь». Выбрав наиболее подходящее место, капитан поставил судно на мель. По его приказу, команда разлила по палубе горючую смолу и посыпала ее порохом. После этого, взяв с собой личное оружие, она перебралась на берег. На борту бота остались только Дефремери и отказавшийся покинуть судно боцманмат Руднев[50].
Тем временем, подойдя к боту на дистанцию орудийного выстрела и увидев реющий российский флаг, турки открыли по кораблю огонь. Добравшиеся до берега моряки, возглавляемые мичманом М. Рыкунковым, видели, как капитан Дефремери и помощник боцмана Руднев разрядили по противнику все 4 корабельных орудия, а когда вражеские суда подошли близко к боту, они хладнокровно подожгли рассыпанный под ногами порох. Бот охватило мощное пламя, а через некоторое время раздался сильный взрыв, разломивший судно надвое. Так мужественно погибли офицер и боцманмат русского флота. Пропал без вести кинувшийся к месту взрыва бота мичман Михаил Рыкунков, пытавшийся вызволить тела погибших от турок.
