В чем же была истинная причина благополучия Великого Новгорода? Отдавая должное лесам и болотам, природному щиту Новгородской земли, надо признать, что новгородцы смогли проявить необыкновенную жизнестойкость благодаря своевременному и жесткому ограничению прав князя. «Власть князя в Новгороде была сломлена, благодаря чему Новгородская земля избежала дробления, внутренних войн и анархии, которые вели к деградации политической культуры и упрочению владычества завоевателей-монголов на территории Северо-Восточной Руси»{121}. Под власть Орды попали именно те русские земли, которые по вине своих князей многие десятилетия опустошались и обагрялись кровью междоусобиц.
* * *
«С начала XIV века, — писал А. В. Арциховский, — Новгород уже обходится вовсе без князей. Ни в XIV, ни в XV веке, до самого падения Новгорода, князя в нем не было.
Новгород признавал своим верховным феодальным сюзереном великого князя, сначала тверского, потом в течение полутораста лет московского. Но князь этот не жил в Новгороде и, как правило, даже не посещал города. Ни одна средневековая республика не обходилась без такого сюзерена. Подобным образом города Германии и Италии признавали императора Священной Римской империи, магометанские республики Испании признавали халифа и т. д.
Сохранившиеся в архивах новгородские государственные акты XII–XIII веков написаны от имени князя, посадника, тысяцкого и всего Новгорода. Акты XIV–XV веков написаны от имени посадника, тысяцкого и всего Новгорода. О князе там речи нет.
На новгородских монетах изображен не князь, а олицетворение Новгорода, София (ангел, представляющий собой мудрость). На них стоит надпись „Великого Новгорода“, тогда как на монетах русских княжеств всегда стояли имена князей»{122}.
Чем объяснить столь решительный отказ новгородцев от обычая приглашать князей? Братоубийственное соперничество уронило авторитет Рюриковичей среди русского народа еще до Батыева нашествия. Унижения же князей перед ханами ради сохранения власти и служение инородцам ради корысти привело к тому, что многие Рюриковичи окончательно утратили доверие русского народа. Особенно той части русских, которые проживали на свободном Северо-Западе.
«Михаил Ярославич Тверской, верховенство которого Новгород вместе со всей Русью сначала признал, не стоял ни разу во главе новгородской рати. Наоборот, рать эта выступала против него. Юрий Данилович Московский был при этом союзником Новгорода. Позднее, когда он сел во Владимире, ему два раза пришлось командовать новгородским войском: сначала против шведов, а затем на Двине (1322–1324 гг.). Это был последний в своем роде случай, обусловленный, впрочем, уже не княжьим правом, а скорее военным союзом. Как бы то ни было, с тех пор в новгородской рати уже никогда не развевались великокняжеские знамена.
Великий князь ни в XIV веке, ни в XV веке, до самого падения Новгорода, нигде и никогда не называется новгородским князем. Этот титул был установлен только Иваном III в конце XV веке.
Необходимо отметить, что феодальный суверенитет великого князя признавался в Новгороде непрерывно с XI века. Это не мешало в XI, XII и XIII веках существованию особых новгородских князей. В XIV и XV веках этих князей не было. Все новгородские государственные акты подтверждают упразднение княжеской должности в Новгороде в начале XIV века»{123}.
В летописях встречаются упоминания об отдельных князьях из рода Рюрика, которые в XIV–XV веках занимали различные должности в новгородском войске. Надо особо отметить, что эти князья несли воинскую службу на договорной основе и не принимали участия в управлении государством.
«Новгород XIV и XV веков, как правило, в глаза не видал того человека, которого историки считают новгородским князем. Последним великим князем, сравнительно подолгу гостившим на Волхове, был Юрий Данилович. Александр Михайлович не был в Новгороде вовсе. Иван Данилович был два раза, в 1329 и 1335 годах, оба раза недолго — с весны до лета. Семен Иванович был один раз — зимой 1346 года, три недели. После этого Новгород 88 лет не принимал подобных гостей. Не были в нем ни Иван Иванович, ни Дмитрий Иванович, ни Василий Дмитриевич. В 1434 году княжеская усобица загнала, наконец, в Новгород князя, изгнанного из Москвы: „В лето 6942 князь Юрьи Дмитриевич взя град Москву, и сяде на великом княженьи. Того же лета, в весне, прииха князь великой Василий Васильевич в Новгород, на святой недели, априля в 1“. Он не пробыл и месяца и 26 апреля выехал обратно в Москву. Второй раз он был в Новгороде в 1460 году — пять недель. Иван III до своей Шелонской победы в Новгороде не был{124}».
Государственный строй Великого Новгорода в XIV веке и в первой половины XV века был чисто республиканским. Об этом свидетельствует анализ богатейшего археологического материала: печатей, грамот, монет.
Заведующий кафедрой археологии МГУ А. В. Арциховский, всю свою жизнь изучавший истории Великого Новгорода, с горечью отмечал: «Среди историков укоренились представления, будто княжеская власть, хотя и урезанная, в Новгороде всегда существовала. Так полагали выдающиеся историки С. М. Соловьев и В. О. Ключевский, знаток Новгорода И. Д. Беляев, в XX веке — Н. А. Рожков, М. Н. Покровский и многие другие. Доныне во всех учебниках, учебных пособиях и других изданиях повторяются эти утверждения, противоречащие всем источникам»{125}.
* * *
Почти с самого начала своей политической истории, которая известна нам по письменным источникам, Великий Новгород считался владением князей из дома Рюриковичей. Однако реально никакая ветвь этого многочисленного княжеского рода не смогла укрепиться на Новгородской земле. Новгород продолжительное время считался общим наследием всех потомков Рюрика. «У Новгорода не было своих постоянных князей. По идее общее достояние княжеского рода, владеемое по очереди старшими его представителями, великими князьями, он стал ничьим на деле. Выбирая князей по произволу на условиях найма и корма, он был всем чужой, и все князья были ему чужие»{126}.
Тем не менее новгородцы не решились упразднить традицию, согласно которой великий князь считался их верховным правителем. Отжившая свой век символическая традиция, своевременно не упраздненная, стала для Великого Новгорода одной из причин, приведших его к гибели. Конечно, этот обычай давал некоторые выгоды Новгороду, но в определенный момент он явно стал вреден для эволюционного развития новгородской государственной системы.
Вспомним Древний Рим. Там решительный отказ от монархии дал мощный импульс для развития республиканского народовластия. Римская государственность приобрела четкие очертания и основы. В Новгороде власть князя стала со временем формальной и призрачной. Новгородцы, фактически лишив князя всех властных полномочий, могли без всякого для себя ущерба вообще упразднить институт княжения. Однако они упорно продолжали держаться за древний обычай. Что из этого вышло?
До тех пор, пока Великий Новгород признавал над собой символическую власть князей, которые не обладали достаточными силами, чтобы установить контроль над городом, республике опасаться было нечего. Она могла менять князей по своему усмотрению в любое время. Однако резкое усиление мощи московской ветви Рюриковичей, за которыми стояла Орда, привело к тому, что Новгород уже не мог не признавать (попробуй не признай!) верховной власти московского князя. Формальная традиция вдруг обрела реальную и жестокую силу.
С течением времени эта традиция стала древней. А в глазах Москвы к тому же еще и настолько безусловной, что великие князья начали считать Новгород своей «отчиной» и всякое поползновение новгородцев признать своим правителем князя со стороны стали расценивать не иначе как предательство и посягательство на свои права. И эти «права» московские князья подкрепляли постоянно возрастающей военной мощью. Каждый раз за попытку «непризнания» следовал карательный поход в Новгородские земли. Чем все это закончилось, хорошо известно. В конце концов, Иван III, основываясь на древних и не очень древних традициях, решил реально, а не формально, возглавить свою «отчину» и лишить ее независимости.
К этому моменту на Руси уже не осталось ни одного князя, который бы мог во главе своего войска противостоять великому князю Московскому. Новгород со своей привязанностью к древнему обычаю дождался того, что приглашать из Рюриковичей на свою защиту уже было некого. На Руси наступила эпоха безраздельного господства московского князя.
Оказать помощь новгородцам могли только иноземцы. Более всего на роль защитника свободы Новгорода в ту пору подходил великий князь Литовский. Однако решиться на такой беспрецедентный шаг могли не все. Немалая часть новгородцев считала, что если больше некого приглашать из русских князей, то пусть уж лучше Новгородом безраздельно правит Московский православный государь, чем на договорной основе, но иноземный и иноверный монарх.
