Ознакомительная версия.
В итоге время правления князя Дмитрия Ивановича оказалось необыкновенно тяжелым для Руси. Непрерывной чередой тянулись внешние и междоусобные войны, страшные пожары и эпидемии уничтожали ее города и села. Засуха губила всходы на полях обезлюдевшей от чумы Руси. Но благодарные потомки забыли неудачи правления князя Дмитрия Ивановича: в памяти народа он остался прежде всего великим полководцем, впервые победившим не только войско Мамая, но и страх русских людей перед ранее несокрушимой и страшной силой Орды. И впоследствии имя победителя на поле Куликовом вспоминали всякий раз, когда враг угрожал независимости России.
Правление Василия I Дмитриевича
После набега Тохтамыша гнет Орды над Москвой усилился. Когда в 1383 г. Дмитрий послал в Орду сына Василия Дмитриевича за подтверждением своего ярлыка, Тохтамыш оставил 11-летнего Василия Дмитриевича (род. в 1371 г.) в Орде как аманата – заложника. Впрочем, то же он проделал и с князем Александром, сыном соперника Дмитрия, тверского князя Михаила. Только через 3 года князю Василию удалось бежать на Русь.
Итак, Василий I Дмитриевич стал великим князем по завещанию отца, чего ранее не бывало. И это, несмотря на восстановление формального докуликовского положения, можно рассматривать как свидетельство укрепления власти великого московского князя. Справедливости ради отметим, что выбор Дмитрия одобрил и хан Тохтамыш. Его посол Шихмат участвовал в церемонии провозглашения Василия великим князем во Владимире. А сам Тохтамыш дружелюбно встретил в 1392 г. Василия в Орде, когда тот прибыл для подтверждения своего данничества. Отметим, что царь сменил гнев на милость не по доброй воле. Страшась приближавшихся из Средней Азии войск непобедимого Тамерлана, он ублажал своего данника: отдал ему Нижегородское княжество и даже не гневался, когда осмелевший Василий запросил в придачу еще Муром с другими городами. Конечно, злато и серебро, щедро раздаваемые московскими послами в ханском окружении, тоже сыграли свою роль!
Словом, начало княжения для Василия Дмитриевича оказалось удачным. Да и сам он потом старался не раскачивать лодку: правил Москвой осторожно и расчетливо долгих 36 лет. При нем мелкие князья начали забывать о своей прежней воле (насколько она была вообще возможна под ханской пятой) и постепенно превращались в великокняжеских слуг. Василий стал чеканить свою монету, заставил ранее освобожденную от дани церковь участвовать в платеже ханского «выхода». Хотя он не был, в отличие от своего отца, победителя Мамая, отважным воином, но показал твердость в отношениях с Великим Новгородом, прибрав к рукам его северные владения. Впервые рука Москвы протянулась и к Булгарии на Волге: дружины Василия сожгли Казань. Рязань, долго соперничавшая с Москвой при смелом князе Олеге, уже в правление Василия Дмитриевича подпала под влияние Москвы.
Церковная жизнь Московской Руси при Василии не стояла на месте. Монах Кирилл, святитель праведный и суровый, основал в угрюмых северных местах («удобных для безмолвия»), у Белоозера, монастырь, прославленный аскетизмом и нестяжанием своих монахов. К голосу Кирилла прислушивались русские князья. После смерти Кирилла в 1427 г. Кирилло-Белозерский монастырь стал не только святым местом, но и узилищем для знатных преступников.
Время Василия I Дмитриевича оставило заметный след в истории русской культуры. Именно при нем соборы в Кремле расписывал знаменитый Феофан Грек, прибывший из Византии сначала в Великий Новгород (его фрески там сохранились до нашего времени), а потом переселившийся в Москву. Впервые он упомянут в 1399 г. как мастер, расписавший Архангельский собор Кремля. Феофан Грек производил незабываемое впечатление. Как писал о нем Епифаний Премудрый, Грек был не только творец, но и «преславный мудрок, зело философ хитр». Удивительной казалась его манера письма. Он не был похож на других живописцев, которые не отрывали взгляда от образца (старой иконы), а творил как бы небрежно: «Ногами без покоя стояша, языком же беседуя с приходящими глаголиша, а умом дальняя и разумныя обгадываша (угадывая)». При этом великом художнике сложился тип русского высокого иконостаса, главным украшением которого стал «Деисус» – композиция с изображением посередине Иисуса Христа и по бокам Богородицы и Иоанна Крестителя. Изобразительное пространство деисусного ряда Грека было едино и гармонично, а живопись, как и фрески, полна чувства и внутреннего движения.
Когда в 1386 г. юный Василий бежал на Русь из Орды через Литву, он познакомился с князем Витовтом. Смелый княжич, бросивший вызов воле хана, понравился Витовту, и он пообещал ему в жены свою дочь Софью. Венчание произошло в январе 1391 г. Вскоре Витовт стал великим князем Литовским. Конечно, государственные интересы тестя и зятя оставались выше личных – ведь Москва и Литва тогда остро соперничали за пограничные земли.
Но все же Софья оказалась хорошей женой и благодарной дочерью – она делала все, чтобы Василий и Витовт не стали заклятыми врагами, хотя для этого имелись все основания: Витовт был сосед неспокойный и нахрапистый – в 1395 г. он обманом овладел Смоленском, пытался захватить Рязань. В 1399 г. Василий Дмитриевич, не желая участвовать в задуманном Витовтом опасном походе на Орду, послал Софью к отцу – и она сумела отговорить того от совместного с Москвой похода. Василий, чтобы сгладить конфликт, поехал на Пасху к Витовту в Смоленск, где дружески пировал с ним. Вообще же отношения Москвы и Литвы никогда не оставались ровными и спокойными. Витовт был энергичнее и опытнее своего зятя. Он постоянно держал в напряжении Василия, проводя активную завоевательную политику в окрестных с Московской Русью землях. Так, в 1400 г. он решил поставить у власти в Золотой Орде своего ставленника Тохтамыша, бежавшего от войск Тамерлана в Литву. Для этого он отправился в поход против укрепившегося в Орде хана Темир-Кутлука, за спиной которого стоял влиятельный эмир Едигей. Но в сражении на реке Ворскле 12 августа 1400 г. непобедимый ранее Витовт (вместе с войском Тохтамыша) потерпел страшное поражение от Едигея. То-то, наверное, радовался Василий, что не пошел войной на Орду в компании со своим тестем и разорителем Москвы Тохтамышем. В 1405 г. из-за нападения Витовта на Псков, который Москва считала «своим», дело дошло до прямого столкновения – русские и литовские полки сошлись на реке Плаве под Тулой. Однако старая дружба и родство возобладали, и кровопролития удалось избежать.
Вообще княгиня Софья Витовтовна была женщиной незаурядной: волевой, упрямой и решительной. Она родила Василию четырех дочерей и пятерых сыновей, а после смерти мужа от чумы яростно отстаивала права младшего сына Василия II Васильевича во время страшных усобиц, тогда снова захлестнувших Русь. Умерла великая княгиня в 1453 г., пережив мужа почти на 30 лет.
1395 – Нашествие Тамерлана
В 1360-е гг. в Средней Азии возвысился Тимур (Тамерлан), выдающийся властитель и полководец, известного своей хромотой, военными подвигами и невероятной, поражавшей даже современников, жестокостью. Он создал огромную империю и хотел завоевать весь мир. Разгромив турецкого султана Баязида, добивавшего некогда могучую Византийскую империю, Тимур тем самым помог Константинополю продлить существование еще на полвека. В 1395 г. на реке Терек Тимур уничтожил войско хана Тохтамыша, который после этого бежал в Литву. Тимур вторгся в татарские степи, а потом и в рязанские земли. С ним шло гигантское 400-тысячное войско. Ужас охватил Русь, помнившую Батыево нашествие, а теперь знавшую, что Тимур победил самого ордынского царя! Князь Василий не мог противостоять новому беспощадному завоевателю. Захватив Елец, Тимур двинулся было на Москву, но 26 августа остановился и, простояв две недели, повернул на юг. Накануне москвичи пытались укрепить свой город, начали рыть огромный ров, но работали впопыхах, бездумно: «И много убытка людям причинили: дома разметали, но ничего не сделали». Приходилось уповать на счастливый случай или волю Бога. Так и случилось. С тех пор как «железный хромец» повернул назад, на Москве считали, что Русь спасли не стратегические расчеты Тимура, не захотевшего в начале осени увязнуть на Руси, а знаменитая икона Богоматери Владимирской, некогда привезенная Андреем Боголюбским из Киева. Ее срочно доставили из Владимира в Москву, и как раз в тот же день Тимур повернул назад. Люди верили, что именно их отчаянная общая мольба отвратила приход страшного завоевателя на Русь.
За отношениями Литвы и Московской Руси внимательно наблюдал из Орды эмир Едигей, фактический правитель при сменявших друг друга ханах-марионетках Темир-Кутлуке, Шадибеке и Булат-Салтане. В 1408 г., не сумев столкнуть лбами Московскую Русь с Литвой, он напал на Москву, которая к этому времени 13 лет не платила ордынский «выход», «задолжав» 90 тыс. рублей (!), и вообще стала вести себя независимо. В 1408 г. Едигей с укоризной писал Василию: «Как царь Темир-Кутлук сел на царство, а ты улуса своего государем стал, с того времени у царя в Орде не бывал, царя в очи не видел и князей его, ни бояр своих, никого иного не присылал, ни сына, ни брата ни с каким словом». И далее: «И как шлешь к нам жалобы и жалобные грамоты, а в них говоришь так, что „улус истомил, выхода взять не на ком“? Будто мы прежде сего твоего улуса не видали, а только о нем слыхали! а что твои послания или твои грамоты к нам, то это все ложь, а что ты имал для своей державы со всякого улуса с двух сох рубль, и куда ты серебро это дел?»
Ознакомительная версия.
