тангутских источниках XII века всё население Монголии называется
татарами. Название кочевников «монголы» впервые встречается у Плано Карпини, и с этого времени этнонимы «татары» и «монголы» в латинской литературе Средневековья становятся взаимозаменяемыми {179}. «
Есть некая земля среди стран Востока, о которой сказано выше и которая именуется Монгал. Эта земля имела некогда четыре народа: один назывался йека-монгал (Geke Mongol), то есть великие монгалы; второй называется су-монгал, то есть водяные Монгалы, сами же они себя именовали татарами от некой реки, которая течёт через их страну и называется татар; третий народ назвался меркит, четвёртый – мекрит» {180}.
Не исключено, те, кого сегодня называют монголами, узнали, что являются наследниками Чингисхана, лишь в XIX столетии, но возражать не стали {181}. И на карте государства Ся в XI веке население Монголии именуется татарами.
Рашид ад-Дин свидетельствовал, что «по причине былого могущества татар… все тюркские племена называют татарами». В том числе и монголоязычные племена назывались татарами. Несмотря на то что в его «Сборнике летописей» большое место занимает легенда о древнем племени этнических первомонголов – родном племени Чынгыз-хана, и об их войне с племенем плохих татар, скорее всего, они действительно не были знакомы со словом «монгол».
Рафаэль Хакимов, ссылаясь на Рашид ад-Дина, отмечает: «…Уже в глубокой древности татары подчинили себе другие тюркские племена, вплоть “до границ Хитая”, которые стали называться по имени господствующего племени. В этом случае этноним “татар” становился политонимом». Нечто аналогичное происходило с именем “монгол”, который с возвышением Чингисхана становится политонимом», а потому многие племена стали называться монголами, как раньше назывались татарами, свидетельствует Рашид ад-Дин. Однако при этом он делает весьма существенное примечание, что, мол, и поныне от Китая до Дешт-и Кипчака и Магриба все тюркские племена называются «татарами». Даже впоследствии, когда Чингисхан прославился на весь мир как великий завоеватель, летописцы Монгольскую империю неизменно называли Татарией, но не Монголией. Со временем вся Евразия стала отождествляться с «Татарией», что и зафиксировано на средневековых картах {182}.
Тем не менее у нас историки поддержали тезис об истреблении племени татар Чингисханом, не утруждаясь объяснениями, почему впоследствии подданных империи, её воинов называли татарами. Причем сами истребленные татары составляли в т. ч. личную гвардию Чингисхана. Возможно, какое-то из мятежных татарских племён, не пожелавших признать власть Чингисхана, было разбито и даже уничтожено, но это не изменило этнического состава его армии, и за ними прочно закрепилось название «татары».
Расшифрованные профессором В. Л. Томсеном тюркские руны на каменных памятниках периода Тюркского каганата VI–VIII вв. свидетельствуют о деяниях тридцати татарских племён («утыз татар») [32]. О более многочисленных племенах в Евразии раннего Средневековья нигде не упоминается. И в русских летописях ордынские завоеватели назывались «татары» или «татарове».
Известный британский историк-ориенталист, дипломат Эдуард Паркер (1849–1926) к татарам относил скифов, хуннов, гуннов и тюрок; в итоге двадцатилетних исследований он пришёл к заключению, что между указанными народами существовала этнографическая связь. В своем знаменитом произведении «A Thousand Years of the Tartars» он объединял все народы, стреляющие из лука с лошади, назвав их «татарами» {183}. Северных кочевников в III веке до н. э. «татарами» называли китайцы и основатель империи Хунну шаньюй Модэ. В одном из посланий императору владыка китайского Кантона старый Вэньди писал: «Модэ … поведал, что ему удалось объединить под своей властью всех татар – или, как их назвал Модэ, “все народы, стрелявшие из лука с лошади”» {184}.
Таким образом, среди потомков древних уйгуров, каев, кимаков, огузов (гузов, торков), берендеев, печенегов, кыргызов, половцев, черкесов (черкасов) и многих других обитателей Великой степи в ордынские времена могли быть те, кого называли «татарами». Татарами (арами) могли называть динлинов и россомонов, часть потомков которых в ранние Средние века получили этноним «рус», если принять собирательный смысл названия «ar» древнетюркского словаря, о чем говорилось выше.
Сторонники ассимиляции монголоязычных народов в тюркоязычном обществе монгольской империи к концу XIII в. не объясняют отсутствия государственных актов на халха-монгольском языке. Возникает вопрос: на каком же тогда языке отдавали приказы военачальники своим подчинённым татарам? И почему хану Берке, сменившему на престоле Улуса Джучи хана Батыя, письмо египетского султана было переведено с арабского языка на тюркский, после чего его и прочитали хану {185}? То есть внуки Чингисхана говорили на тюркских наречиях. Что это: тюркизация монголов, они были двуязычны или же изначально завоеватели были тюркоязычными?
Также для воинов хана Хулагу не было проблем в языковом общении с тюркоязычными мамлюками египетского султана на берегах Средиземного моря.
Однозначно можно трактовать и обращение главного полководца Чингисхана, прославленного Субэдея к половцам во время первого похода на запад: «Мы с вами одного племени и происходим из одного рода, а аланы нам чужие…» То есть те, кого называют «монголами», были одного рода с кипчаками (половцами).
Рафаэль Хакимов считает, что на основе существующих данных в разговорной речи, литературе и в канцелярии Золотой Орды пользовались татарским языком, вначале на уйгурской рунике, а затем на арабской графике {186}.
Ещё одним неразрешённым вопросом истории Золотой Орды является антропология завоевателей. Археологи с антропологами определяют, что к началу XV в. её городское население составляли люди смешанного европеоидно-монголоидного типа с преобладанием европеоидного компонента: «…По всей видимости, сын монгола и, например, половчанки мог занимать высокое социальное положение, осознавать себя татарином и иметь при этом европеоидную внешность» {187}.
Такую интерпретацию находок археологов в аристократических склепах Нижнего Поволжья времён Золотой Орды приводит Леонид Яблонский, совершенно справедливо считая, что половчанка могла иметь европеоидную внешность. Но сегодня в Восточной Сибири дети от смешанных браков, например, бурятских парней и русских девушек, имеют типичную монголоидную внешность. По-другому практически не бывает, если только среди предков этих парней не было русских или, например, татар; монголоидные антропологические признаки являются доминирующими. Это означает, что в Нижнем Поволжье и Северном Причерноморье появление полчищ монголов должно было привести к монголоидизации тех, кого называют европеоидами, а не к европеидизации тех, кого сегодня называют монголами!
Вероятно, прав Гали Еникеев в том, что в XII в. такого сообщества, как «монголы» – ни этнического, ни политического, – ещё не было. В XIII в. государствообразующим народом монгольской империи были татары, а название «монголы» имело «учёное», официальное» значение {188}. То есть это не этническое, а политическое название образовавшегося государства и населяющих его народов.
Также и по Рашид ад-Дину целый ряд племён, «подобно джалаирам», татарам, ойратам, онгутам, кераитам, тангутам и прочим, из которых каждое имело определённое имя и специальное прозвище, – все они из-за самовосхваления называют
