отрезанные от Салоник гарнизоны Серр и Драмы остались без провианта. 10-11 января 1916 г. началась высадка новых англо-французских войск в Салониках. Под казармы был занят замок Ахиллейон, являвшийся собственностью германского императора. Над замком был водружен французский флаг. Союзники, особенно французы, не считались с греческими властями в Салониках; все приказы издавались во французских штабах на кораблях «Сен-Луи» и «Эрос», а также в английском штабе, располагавшемся в гостинице «Сплендид». В январе 1916 г. англичане и французы распоряжались уже на островах Лемнос, Лесбос, Самофракия, Аргостоли, Кефалини, Имброс, в Судской бухте на Крите и на других островах. Англо-французские войска заняли Халкидикский полуостров и большую часть Македонии, а также прервали телеграфное сообщение Греции с внешним миром. Болгарская газета «Препорец» делала из этого вывод, что «Греция уже не суверенная и не независимая страна». 15 января французы высадились на острове Корфу. В конце месяца французские войска оккупировали форт Карабурну у входа в Салоникскую бухту, нарушая этим соглашение с греками от 23 ноября 1915 г. Газета «Атинэ» в связи с этим отмечала, что «вооруженный нейтралитет Греции становится после захвата форта Карабурну бессмыслицей, так как войска держав Согласия являются ныне почти полными хозяевами в Салониках».
Однако между союзниками существовали серьезные разногласия в отношении их политики в Греции, которые объяснялись в значительной мере их военными целями. Так, французское правительство, отстаивавшее план активных наступательных операций на Балканах, решило поддержать существующее в Греции проантантовское движение венизелистов, противопоставив его сторонникам короля и прогерманскому правительству Скулудиса. По словам российского посланника в Афинах Е. П. Демидова, оно не останавливалось даже перед возможностью свержения греческого монарха, а за содействие Греции наступательному плану на Балканах готово было передать ей болгарскую Фракию.
В Англии также существовали сторонники радикальных мер. Так, в октябре 1915 г. В. Эрскин, консул Англии в Афинах, писал Э. Грею, что «заполучить Грецию можно только, убрав короля. Если Венизелос один будет возглавлять движение, все будет в порядке».
Он предлагал послать эскадру в Пирей «в нужный момент». Генерал Г. Вильямс также предлагал в целях привлечения греческой армии на сторону союзников «взять греческого короля за горло». Английский посланник в Афинах Ф. Эллиот считал необходимым поддержать венизелистов. Однако большинство в английском правительстве в этот период было против усиления венизелистского движения, предпочитая не осложнять отношения с Грецией. Это объяснялось нежеланием правящих кругов Англии начинать наступательные операции на Балканах в то время, когда необходимо было поправить дела на Ближневосточном фронте. Известный английский дипломат лорд Крю, например, считал, что поддержка венизелистского движения приведет к «опасной революции» или гражданской войне в Греции, что может ослабить английские позиции в Средиземноморье.
В то время как французские представители все меньше считались с мнением короля и греческого генштаба, в Англии пришли к выводу о необходимости проводить в Греции умеренную политику и оказывать сдерживающее влияние на Францию. Английская дипломатия стремилась смягчить топ многочисленных нот и заявлений с требованиями союзников к Греции. Король Георг V в письме к премьер-министру Франции резко осуждал методы французской дипломатии в Греции. Автор в передовой статье о внешней политике Англии на Балканах в «Морнинг пост», выражая мнение многих политических деятелей Англии, считал необходимым учитывать факт усиления роли короля в определении греческой политики. Английские газеты настойчиво убеждали, что Англия питает глубокое уважение к греческому монарху и предоставляет Греции полную самостоятельность в выборе курса своей дальнейшей политики. Англичане были более дальновидны и осторожны в своих действиях в греческом королевстве, в результате чего, как доносил Е. П. Демидов, инициативу «стесняющих Грецию мер» и король и общественное мнение стали приписывать Франции. В беседах с английскими представителями король неоднократно жаловался на действия Франции, несмотря на то, что Англия принимала участие в оккупации греческой территории и островов. 18 февраля 1916 г. англичане заняли один из крупнейших греческих островов — Хиос. Грубо нарушая неприкосновенность греческой территории, англичане ссылались на военную необходимость, временный характер оккупации, а также на то, как писала «Дейли график», что греки, помогая германцам, сами вынуждают союзников на эти меры. Так, 4 мая 1916 г. в ответ на запрос греческого правительства Англия заверяла греков, что оккупация английскими войсками греческой территории и установка сетей на море носят временный характер и как только военная необходимость отпадет вновь будут восстановлены статус-кво и все суверенные права Греции, однако при условии, что она будет придерживаться нейтралитета. Такое заявление должно было, по мнению Грея, облегчить оккупацию территорий, которые могли потребоваться в «военных целях». 1 мая 1916 г., не желая осложнять отношения с Грецией, Англия попыталась даже склонить Францию к перевозке сербских армий частично кружным путем, частью Коринфским каналом.
Э. Венизелос
Греческий король Константин
Командующий Салоникским фронтом французский генерал М. Саррайль (1915-1917)
Ф. Эллиот Посланник Великобритании в Греции (1904-1917)
Германский аэроплан, сбитый союзниками на Салоникском фронте. 1916 г.
Дом в Силовиках, разбомбленный германским цеппелином. 1916 г.
Французские солдаты на улицах Салоник. 1916 г.
Уголок старых Салоник. Открытка времен первой мировой войны
В отличие от руководителей внешней политики Франции, которые не скрывали своего стремления вовлечь Грецию в войну, а также Англии, действовавших руками французов, правительства России и Италии придерживались иной точки зрения. Россия строила свои отношения с Грецией в зависимости от сохранения в силе греко-сербского договора. «Путь наш в Афины, — писал Е. П. Демидов, — лежит через Белград. При тесном сплочении Сербии и Греции мы сможем с помощью первой воздействовать на последнюю и, пользуясь этим звеном, отвлечь внимание Греции от утопических ее замыслов на Востоке». Идея русского дипломата была также утопической.
Итальянские политики, такие, как граф Боздари, посланник в Афинах, считали, что вступление Греции в войну не отвечает их планам, и боялись возвращения к власти Венизелоса, с которым они связывали возможность получения Грецией компенсаций от держав Антанты в ущерб интересам Италии. «Можно, не ошибаясь, утверждать, — писал С. Л. Урусов из Афин, — что ослабление Греции является если не прямой целью, то бесспорным вожделением Италии». Он объяснял это тем, что после оккупации Италией Додеканеса к торгово-мореходному соперничеству и неприязни на экономической почве прибавилась вражда на почве национально-политической. Албанский вопрос
