Александра III
1881-1894
После того как Александр II в 1881 г. был убит революционерами, царем стал его сын Александр III, приостановивший все военные и гражданские реформы. Подавший в отставку с поста военного министра генерал Милютин уехал в Крым, в свое имение. Не одобряя новое направление политики, избранное царем, он отмечал: «Мы оказались стадом баранов, которое бежит туда, куда бежит первый баран. Вот что грустно».
Однажды, когда Александр III удил в гатчинском саду рыбу, подбежал его адъютант и доложил: «Ваше величество, посол Франции прибыл к вам для аудиенции!» Александр, не поворачивая головы, ответил: «Пока русский государь удит рыбу, Европа может подождать».
Когда Александр III решил послать эскадру с дружественным визитом во Францию, он приказал дать ему список контр-адмиралов с отметками — кто из них хорошо владеет французским языком и кто его знает похуже. Взяв список говорящих похуже, он велел узнать, кто говорит по-французски хуже всех. Оказалось — контр-адмирал Ф. К. Авелан. Его царь и распорядился послать во Францию с эскадрой, говоря: «Будет меньше там болтать».
О генерале П. Ванновском, военном министре в 1882—1898 гг., говорили, что он больше командовал, чем управлял, и предпочитал, чтобы его больше боялись, чем любили. «Ведь я — собака, не правда ли? — спрашивал Ванновский у одного из своих помощников.— Я всех кусаю, никому дремать не даю, а потому и порядок такой, как, может быть, ни у кого не было. Когда вы будете начальником, советую вам также быть собакой».
Одни видели в требовательности военного министра Ванновского только привычку властвовать, другие различали за этой властностью доброе отношение к военным людям. В. Михневич ставил ему в заслугу следующее: «Он солдата бережет как в военное время, так и в мирное, как от внешних неприятелей, так и от внутренних (в интендантских мундирах), в чем удостоверяет, между прочим, тот красноречивый факт, что из сих последних столько в его управление перебывало на скамье подсудимых».
Генерал-майор С. Зыков активно проявлял себя на поприще писателя и издателя, за что получил однажды от критики такую характеристику: «Был ли когда в походах и сражениях — неизвестно, но на литературном поприще совершил немало молодецких набегов и смелых завоеваний в чужих трудах и книжках, при составлении своих компилятивных и отчасти спекулятивных изданий, тяжеловесных по слогу и объему».
Адмирал А. Попов много потрудился для обновления корабельного состава российского военного флота. Но одно из его созданий — броненосные суда круглой формы («поповки») — себя не оправдало, что привлекло к себе внимание язвительных критиков. Истории, писал В. Михневич, известны «три великих эксперимента гения человеческого»: Ноев ковчег, плавание Ионы во чреве кита и «поповка». «Маленькая только разница есть между этими чудами: первые два, по свидетельству Библии, увенчались полным успехом, между тем как „поповка" признается очень дорогостоящей кораблестроительной фантазией».
Генерал А. Толстов рассказывал о таком эпизоде из своей военной биографии. Когда он был командиром полка, то однажды получил от своего начальника письменное внушение в самых резких тонах. Обидевшись, Толстов подал начальнику (им был генерал Пестов) рапорт об увольнении с должности и вскоре был вызван в его кабинет. Пестов, улыбаясь, сказал: «Так это вас бумага огорчила? Зря, батенька. Службой вашей я вполне доволен, а канцелярия есть канцелярия, какую бумагу подаст мне, ту и подпишу. Вы уж не обращайте внимания на подобные глупости».
Известный военный картограф генерал А. Ильин открыл в Петербурге торговое заведение, где публике предлагались самые различные карты, альбомы и атласы России. В связи с этим «Фельетонный словарь современников» в шутку дал ему такую характеристику: «Главная специальность г. Ильина как картографа — Российская империя, которую он создает и продает оптом и вразброд или генерально и по частям, на аршины и вершки, по самой сходной цене».
При царе Александре III, правившем в 1881—1894 гг., Россия укрепила свой международный авторитет без участия в каких-либо войнах, за что царь получил имя «Миротворца». Сложнее было с внутренними делами: в стране нарастало революционное брожение. Распространилось мнение, что его источником являются евреи, и на последних накатилась волна погромов, которые останавливались не без помощи полиции и войск. Когда генерал Гурко пожаловался царю, что войска неохотно усмиряют погромщиков, Александр сказал: «А я, знаете, об этом не сожалею».
На похоронах Александра III в 1894 г. процессия двигалась по Невскому проспекту вдоль расставленных рядами войск. В одном из эскадронов по приближении катафалка вдруг раздалась бравая команда: «Смирно! Голову направо, смотреть веселей!» «Кто этот болван?» — распорядился узнать министр Витте, шедший в процессии. То был ротмистр Трепов, будущий жандармский генерал, прославившийся в годы революции 1905—1907 гг. приказом «Патронов не жалеть!».
Учитель детей Николая II П. Жильяр как-то дал задание Ольге Николаевне найти в описании битвы под Ватерлоо на страницах романа В. Гюго «Отверженные» незнакомые слова, а затем перевести на русский, и в их числе оказалось неприличное слово, создавшее славу герою, командовавшему гвардией. Николай, встретив учителя, сказал ему: «Вы, однако, обучаете моих дочерей странному подбору слов!» Услышав сбивчивые объяснения француза, что это вышло случайно, царь расхохотался и перебил его: «Ладно, не смущайтесь, я знаю, что случайно, и разъяснил моей дочери, что это выражение, которое повторять не надо, но что в устах генерала, его сказавшего, оно было в ту минуту самым прекрасным словом французского языка».
Слабостью адмирала А. А. Бирилева, ставшего видным морским деятелем при Николае II, было собирание орденов. Во время средиземноморской экспедиции он не пропускал возможности встречаться с высочайшими особами разных стран, которые из уважения к России добавляли ему на грудь звезд и крестов. Когда Бирилев вернулся в отечественные воды, о нем говорили: «Его превосходительство благополучно завершил свой крестовый поход».
Генерал Драгомиров недолюбливал жандармских офицеров. Однажды на большом званом обеде к нему подошел с рюмкой в руках начальник Киевского губернского жандармского управления генерал Новицкий с предложением выпить за здоровье Драгомирова, командующего Киевским военным округом. Михаил Иванович учтиво отказался и с улыбкой заметил Новицкому: «Пьете за мое здоровье, а потом донесете, что командующий округом пьянствует».
Имея генерал-адъютантское звание, М. Драгомиров должен был время от времени ездить на дежурство во дворец, где он не раз сталкивался со спесивостью и надменностью царских придворных. Однажды царь Николай II, позвав к себе Драгомирова и разговорившись с ним, перешел на шутливый тон и спросил: «Отчего, Михаил Иванович, у вас красный нос?» — «Это оттого,— нашелся Драгомиров,— что меня во дворце то и дело щелкают по носу всякие молодые щенки ».
Командир 1-й гвардейской кавалерийской дивизии, квартировавшейся в Петербурге, генерал князь Голицын был очень строг в обращении с подчиненными офицерами. Однажды, проезжая по Большой Морской улице в закрытой карете, он заметил не отдавшего ему честь корнета лейб-гвардии Конного полка и приказал посадить его на гауптвахту. Когда Голицыну доложили, что, по заявлению офицера, он и не видел командира дивизии, князь без тени раздумий отрезал: «Еще бы он меня видел да не отдал чести! Я бы его и не так наказал!»
ВИЦЕ-АДМИРАЛ
Макаров Степан Осипович
1849—1904
Русский флотоводец, океанограф, ученый. Окончил морское училище (1865). С 1876 г. служил на Черноморском флоте, участник русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Руководитель кругосветных плаваний 1886—1889 и 1894—1896 гг. Инициатор создания ледокола «Ермак». С 1899 г.— главный командир Кронштадтского порта. В начале русско-японской войны 1904—1905 гг.— командующий Тихоокеанской эскадрой. Погиб на броненосце «Петропавловск».
