Командарм Ржевский отдал приказ Николаевской бригаде взять Уральск, Новоузенскому полку обеспечить правый фланг бригады с юга, Московско-Саратовскому полку — прикрыть тыл и охранять обозы. Когда бригада перешла в наступление, оборонявшиеся встретили ее огнем пулеметов. Особенно метким и губительным был огонь, который вели офицеры. Сразу появились раненые и убитые. Почувствовалась стойкость противника, его намерение дать решительный бой. Артиллерия бронепоезда била по левому флангу 2-го полка. Наступление развивалось медленно. Отходя, казаки оставляли на флангах пулеметы, которые сильным косоприцельным и фланговым огнем прижимали цепи наступавших к земле.
Бригаде удалось продвинуться на 2 километра. Намереваясь поднять полки в очередную атаку, Чапаев послал связного к соседу с просьбой не отставать и ликвидировать образовавшийся разрыв между бригадой и Новоузенским полком. Через час новоузенцы дружно перешли в атаку. Противостоявшие им казаки дрогнули и отступили. Но в разрыв между новоузенцами и бригадой не замедлила ударить казачья конница со стороны форпоста Круглоозерный.
Новоузенский полк с боем стал отходить, а бригаде пришлось отбиваться от казачьей конницы — с тыла и и от перешедшей в контратаку пехоты — с фронта. В бой против конницы был брошен последний резерв бригады — конная разведка полков и пулеметные тачанки. Атака конницы была отбита, но и полки под натиском противника отошли в исходное положение.
Всю ночь противник вел огонь и демонстрировал атаки. С рассветом атаковал конницей с юга обозы в районе хутора Халилов. Обозы защищались четырьмя ротами, выделенными от полков, ранеными красноармейцами и самими обозниками. Атака была отбита прибывшими на помощь броневиками. Во время налета погибло около ста человек. Такие же потери понес и противник. С началом действий казачьей конницы в тылу управление армии перешло в район обозов.
В полдень по приказу командующего части перешли в наступление в том же порядке. Начался упорный огневой бой. До конца дня удалось продвинуться вперед до 3 километров. Левофланговый полк бригады Чапаева вышел к реке Чаган. Но под вечер противник при поддержке броневика и артиллерийского огня с бронепоезда снова заставил полк отойти.
Силы частей за неделю боев заметно убавились, запасы истощились, подвоза за все время не было. Красноармейцы воевали голодные. Командарм приказал держаться на занятых позициях до прихода транспорта. Но противник перешел в атаку и отбросил части бригады в прежнее их положение.
Сил двух ослабленных полков бригады для преодоления обороны противника и средств борьбы с его пулеметами было явно недостаточно, а сильная казачья конница парализовала действия наступающих и их тылы.
Армия оказалась в тяжелом положении. Измученные боями красноармейцы уже двое суток питались колосьями ржи. В войсках росло недовольство. Надежды на подвоз боеприпасов и продовольствия уже не было. К тому же командование, и раньше проявлявшее пассивность, теперь вовсе бездействовало.
Обеспокоенные создавшимся положением, командиры прибыли в штаб бригады. Из докладов заместителя начальника штаба армии, возглавлявшего полевое управление, и командиров частей выяснилось катастрофическое положение войск, при котором пришлось думать не о наступлении, а о том, как избежать нависшей над армией угрозы полного ее уничтожения. В итоге совещания пришли окончательно к выводу о необходимости отступать. Возглавить управление войсками при отступлении доверили Чапаеву. Тут же на совещании был выработан план отхода, который немедленно начали приводить в исполнение.
В ночь на 13 июля бесшумно снялись с позиций. В окопах оставалась спешившаяся конная разведка полков, продолжавшая вести ружейно-пулеметный огонь. Некоторые участки железной дороги Чапаев приказал заминировать. В полночь чапаевские полки снимались последними, оставив на позициях от каждого полка по роте. До отхода полков артиллерия вела редкий, беспокоящий огонь по противнику, давая понять, что войска стоят на месте, и тем притупляя его бдительность. Оставленное прикрытие вело перестрелку до рассвета, после чего снялось и выступило вслед за ушедшими, частями на Переметное.
В авангарде отходивших частей шел Московско-Саратовский полк, в арьергарде — полки Чапаева. Всю ночь безостановочно двигались войска, отрываясь все дальше от противника. Остановившись утром на привал, бойцы свалились с ног и тут же заснули, не получив даже куска хлеба.
Обнаружив отступление, командование противника направило для преследования конницу, бронемашину и бронепоезд. Когда войска готовились к движению после привала, охранение бригады Чапаева заметило бронемашину, идущую полным ходом со стороны противника. Артиллерийская батарея изготовилась и открыла огонь, но он был не точен. Броневик, маневрируя, приближался и, выскочив на дистанцию действительного огня, стал безжалостно расстреливать людей из пулемета. Обозы понеслись вперед. Произошло замешательство и в рядах частей, готовых последовать примеру обозников. Появление выехавшего вперед Чапаева, наблюдавшего за действиями машины и батареи, возымело действие. Неразбериха была прекращена. Бойцы успокоились и быстро стали занимать места в боевых порядках. Батарейцы, видя, что они не оставлены пехотой, спокойнее и точнее повели огонь, пока один из снарядов не угодил в машину, и она замерла на месте. Плененный экипаж машины показал, что у разъезда Ростошский подорвался их бронепоезд.
Через некоторое время после того, как было покончено с бронемашиной, показалась казачья конница. Ее полки развернулись и, сверкая обнаженными клинками, пошли в атаку на шедшую в арьергарде бригаду Чапаева. Не рассыпаясь широко, части приняли боевой порядок почти вкруговую. Подпустив конницу на дальность действительного огня, по команде командиров батареи открыли беглый огонь картечью, сметавшей всадников. Буквально косили скакавших конников из пулеметов, большой урон врагу наносили все бойцы. Каждый знал, что все решается минутами. Не отбить атаку, а тем более дрогнуть перед конницей означало верную гибель. И противник не выдержал губительного огня — отхлынул, понеся большие потери, рассыпался по степи. Организованность и стойкость бригады Чапаева передались и другим частям. В них тоже был установлен твердый порядок, и войска за все время отступления отходили организованно, без паники.
Конница противника, оцепив отступавшие войска, весь день продолжала их обстреливать, но бросаться в атаку больше не решалась. Во время одной из ожесточенных перестрелок на рубеже Цыганов — Асерчево (между станциями Деркул и Шипово) был смертельно ранен командир 1-го Николаевского советского полка И. В. Топорков. В командование полком вступил И. М. Плясунков. К вечеру армия достигла станции Шипово и остановилась на ночь в том же порядке, как двигалась. Беспрерывный суточный марш, равный 75 километрам, был совершен голодными людьми под огнем противника с колоссальным напряжением моральных и физических сил. Усталость испытывал и противник и не предпринимал никаких действий, поэтому ночь прошла спокойно.
Утром бойцы были подняты огнем противника. Был отдан приказ продолжать движение, но около четвертой части личного состава стрелковых полков не могли двигаться из-за чрезмерной усталости, многие бойцы натерли ноги. До полудня размещали больных и обессиленных солдат на подводы в обозах. Движение продолжалось чрезвычайно медленно. При подходе к Семиглавому Мару казаки навязали красным еще один бой, заняв удобные позиции. С севера был атакован Московско-Саратовский стрелковый полк, с юга — Новоузенский. Артиллерия противника била по обозам, подводы которых метались от Московско-Саратовского полка к бригаде Чапаева и обратно. От артиллерийского огня гибли люди, находившиеся в обозах. Противник намеревался разбить изнуренные голодом и походами части, но это ему не удалось. Войска напрягали все силы, чтобы пробиться в Семиглавый Мар. Красноармейцы экономили последние патроны и отражали атаки только организованным огнем. Бой проходил в 6—10 километрах от Семиглавого Мара и длился всю ночь. Утром оттуда пришел на помощь Пензенский полк. С его появлением в тылу противника казаки отошли на фланги и дали возможность продолжать движение. В первой половине дня 15 июля главные силы армии вошли в Семиглавый Мар. Бригада Чапаева остановилась на их прикрытие с юго-востока. Воины, наконец, получили горячую пищу, отдых и боеприпасы.
Противник продолжал распространяться на запад. Опасаясь быть отрезанным от Саратова, командарм приказал Московско-Саратовскому и Новоузенскому полкам в 16 часов 15 июля выступить из Семиглавого Мара и занять Озинки[261]. Через сутки под прикрытием Николаевской бригады с севера до Синих гор и пензенцев с юга из Семиглавого Мара убыли последние поезда. Выполнив задачу сопровождения, 1-й полк Николаевской бригады согласно приказу командарма направился в деревню Столяры, 2-й — в Самовольное[262].
