Ознакомительная версия.
Между колонией и метрополией
Анатолий Ремнев
Университетский вопрос в Сибири XIX столетия
22 июля 1888 года в Томске состоялось торжественное открытие первого в Сибири университета. Его ректор произнес речь, которая имела не только программный, но и полемический характер, понятный тогда многим. В ряду положенных по такому случаю торжественных слов, он объявил:
Пусть откроет он в недрах народной жизни источники новых деятельных сил и докажет потомству, что при помощи света, правды и разума можно превратить страну ссылки, скорби и запустения в благоустроенную, равноправную и равносильную с остальными русскими областями, нераздельную часть великого Российского государства!1
Чтобы понять, в чем был смысл этих слов, следует обратиться к истории университетского вопроса в Сибири, который был гораздо шире учреждения высшего учебного заведения.
Тяжба сибиряков по поводу университета имела уже к тому времени длительную историю, начало которой может быть отнесено к первым годам XIX столетия. Действуя в духе эпохи Просвещения и верный заветам царственной своей бабки Екатерины II, Александр I в самом начале своего царствования принялся за реформирование системы образования. Главным побудительным мотивом такой просветительской политики являлась острая нужда в образованных людях на государственной службе. Преобразования государственного устройства должно было сопровождаться мерами по улучшению качественного состава бюрократии. Указом 24 января 1803 года «Об устройстве училищ» предусматривалось: «Ни в какой губернии спустя пять лет… никто не будет определен к гражданской должности, требующей юридических и других познаний, не окончив учения в общественном или частном училище»2. В стране создавалась единая система учебных заведений, разделенных на разряды: приходские, уездные, губернские (гимназии). Центром образования в учебном округе являлся университет. Было организовано шесть учебных округов, открыто несколько высших учебных учреждений. Упоминалась в этом указе и Сибирь. Александр I, намечая места, в которых следует в будущем открыть университеты, считал, что таким городом для Сибири должен стать Тобольск. Видимо, царские планы подвигли горнозаводчика П.Г. Демидова, внука знаменитого Никиты Демидова, пожертвовать в 1803 году на сибирский университет 50 тысяч рублей. Но это не помогло, вопрос о сибирском университете отложили на неопределенное время, а демидовский капитал под проценты был помещен в Московскую сохранную казну, а затем был частично использован на содержание тобольской гимназии.
Следующим правительственным актом, повысившим образовательный ценз для получения классного чина, стал известный указ 6 августа 1809 года, подготовленный М.М. Сперанским. Согласно этому указу, для получения чина коллежского асессора необходимо было иметь свидетельство об окончании университета или требовалось сдать экзамен университетской комиссии3. Для последней категории организовывались университетские курсы4. Однако Сибирь была избавлена от действия этого указа, и за Урал на службу поспешили титулярные советники, которые из-за образовательной преграды не смогли получить следующий чин, а значит, и потомственное дворянство в Европейской России.
На какое-то время острота нехватки чиновников в сибирских губерниях могла быть снята за счет льгот и привилегий за службу в отдаленных местах империи. Но это отнюдь не улучшило качественный состав сибирской бюрократии, что не могло не беспокоить местную администрацию. Сибирский генерал-губернатор И.О. Селифонтов полагал, что льготы не смогли положительно изменить состав сибирских чиновников, «ибо, привлекаема будучи сею приманкою, набрела туда всякая сволочь»5. М.М. Сперанский, проводивший в 1819–1821 годах ревизию сибирских учреждений, жаловался, что заменить замеченных в злоупотреблениях чиновников некем. Но каких-либо новых мер по подготовке чиновников для Сибири Сперанский не предложил, лишь зафиксировал в «Сибирском учреждении» 1822 года прежнюю систему привилегий службы за Уралом. Сохранилось в том числе и право посылать на казенный счет стипендиатов в высшие учебные заведения Европейской России, но и эта льгота оказалась малоэффективной из-за слабого развития сибирских гимназий и нежелания выпускников университетов возвращаться в Сибирь.
Вновь к идее создания сибирского университета вернулся первый западносибирский генерал-губернатор П.М. Капцевич, назначенный на эту должность в 1822 году. Уже 20 марта 1823 года он ходатайствовал перед Сибирским комитетом об учреждении в крае высшего учебного заведения. Столкнувшись не просто с недостатком толковых сотрудников, но и с откровенным противодействием старых сибирских чиновников, Капцевич остро почувствовал необходимость обновить состав здешнего бюрократического аппарата. В своем рапорте он ярко обрисовал бедственное состояние образования в Сибири, в которой было только две гимназии – в Тобольске и Иркутске.
По его свидетельству, оканчивали полный гимназический курс из-за бедности родителей всего «пять учеников, если еще не менее». Поэтому ожидать, что эти выпускники поедут учиться в российские университеты, тогда как «нет средств пользоваться и местным учением», не приходилось. Отправлять желающих за казенный счет дорого, да к тому же это совершенно не решает проблемы: что будут значить для Сибири два-три студента?6 Капцевич попытался обратить внимание на нужды Сибири самого царя: «Примыкаясь к своему отечеству одною линиею и продолжаясь между неприступным морем и чуждающимися соседями, Сибирь что иное представляет, как не колонию сиротствующую, которая по сему самому и должна чаще взывать к отцу ее отечества»7. Официальное ходатайство западносибирский генерал-губернатор подкрепил частным письмом к своему петербургскому покровителю, всесильному тогда гр. А.А. Аракчееву, питая надежду, что тот примет «дело сие ближе, нежели кто другой». В письме Капцевич не жалел черных красок: «Не можно равнодушно видеть начальнику, до какой степени гниет нравственность в состоянии даже высших чинов. Она долго будет поддерживаться перепискою людей порочных из России, да и как иначе!»8
П.М. Капцевич предлагал избрать для Высшего училища, как он именовался в документе, один из городов, удобный как для Западной, так и Восточной Сибири. В рапорте такой город не назывался, указывалось только, что лучше всего остановить выбор на одном из городов на юге Сибири, «куда населенность по естественным причинам сама собою склоняется». В дальнейшем все же будут иметь в виду Тобольск как административный центр Западной Сибири, где есть гимназия, хотя Капцевич уже отдавал пальму первенства Омску, куда и перенес свою резиденцию. Проектировалось установить казенное содержание воспитанникам из Западной Сибири: в гимназии 120 человекам, а в Высшем училище – 60. Число воспитанников из Восточной Сибири должен был определить местный генерал-губернатор. По учебной части Высшее училище предусматривалось подчинить Министерству народного просвещения, а по хозяйственной – Главному управлению Западной Сибири.
Ходатайство Капцевича об устройстве высшего учебного заведения в Сибири подало попечителю Казанского учебного округа (в состав которого входила вся Сибирь) М.Л. Магницкому мысль реорганизовать тобольскую гимназию, присвоив ей особый статус. В представлении министру духовных дел и народного просвещения кн. А.Н. Голицыну 30 марта 1823 года Магницкий предложил расширить программу обучения в ней, что позволило бы готовить хороших чиновников. Такая гимназия, по его мнению, помогла бы решить целый ряд проблем:
Доставляла бы из нужного числа казенных воспитанников: i, студентов университету, 2, учителей для училищ сибирских, 3, таких чиновников для сего края, кои бы, имея о нем хорошее понятие и зная обычаи разных к нему принадлежащих областей и языки маньчжурский и монгольский, могли с пользою быть употребляемы в разные гражданские по Сибири и пограничные должности, и, наконец, 4, купеческих детей, которые имели бы нужные для торговли с Китаем познания в языках, законах и обычаях сей империи9.
В целом, по его представлению, во всех сибирских гимназиях в дальнейшем должны преподаваться восточные языки, право, основы судопроизводства. Желательно было бы также усилить изучение естественных наук и истории. Отлично закончивший такую гимназию выпускник мог бы сразу при поступлении на гражданскую службу получать XIV классный чин по Табели о рангах. Главное затруднение в благоустройстве Сибири, подчеркивал попечитель Казанского округа, заключается в отсутствии не просто благонадежных чиновников, но чиновников, связанных своим происхождением с этим краем. Одно воспитание, писал Магницкий, совершенно в духе формировавшейся уже в те годы «официальной народности», «может дать Сибири, отдаленной от прочих стран империи природою, постановлениями и обычаями, учителей, судей, полицейских чиновников, которые бы были не пришельцы под величественным ее небом и берегли ее как свою родину»10.
Ознакомительная версия.
