Примерно то же самое имело бы место во Франции, в Дании, а также где-либо еще. Но в России, повторяю, попросту не было тогда закона, который Иван нарушил бы, своей волей арестовав Шуйского. К слову сказать, боярская дума, которую Шуйский возглавлял, опять-таки не предусматривалась никакими писаными законами. И главенство Шуйского в думе никакими законами не подкреплялось. Такая вот юридическая ситуация.
Повторяю, многие области русской жизни регулировались не писаными законами, а обычаями отцов и дедов. Грубо говоря, «понятиями». По этим понятиям бояре много лет творили самый настоящий беспредел. А потом Иван обратил против них их же оружие, те самые понятия. Только и всего. Упрекать тут нужно не его, а тех, кто гораздо раньше не озаботился ввести на Руси писаные законы… Так-то.
Когда через два года некий Бутурлин изрек что-то совершенно неподобающее (что именно, сегодня уже не доискаться), ему по царскому приказу принародно отрезали язык, а еще нескольких представителей знати отправили в ссылку. И снова бояре утерлись. Мальчишка вырос…
Правда, это еще не означает, что они успокоились. В ближайшее время произойдут два крайне загадочных инцидента (впрочем, второе событие трудновато назвать «инцидентом») - коломенская стычка летом 1546 г. и московский бунт июня 1547 г. Что хотите со мной делайте, но я убежден: это были если не попытки убийства, то по крайней мере стремление проверить молодого царя на прочность…
Сначала, как и следует из хронологии, о Коломне. Поступили сведения, что возможен набег крымских татар - и войско, к которому присоединился и юный царь, встало лагерем на берегу Оки (сведения оказались ложными, но не в том дело).
Именно там, в военном лагере, к царю нагрянула депутация из пятидесяти новгородских пищальников. Пищаль, если кто запамятовал, - это тогдашнее ружье. Заряжать долго, порох поджигается горящим фитилем - но пуля тяжеленная, в несколько раз крупнее нынешних, и на сотне шагов валит надежно, а уж с близкого расстояния…
Так вот, пищальники явились на поклон, все поголовно вооруженные «орудиями производства». Какая-то у них была к царю челобитная, так они сами говорили. Чем-то их там обидела местная администрация, вот и явились искать правды.
Иван допускать к себе правдоискателей не велел - учитывая их количество и вооружение, совершенно правильно: кто знает, что у них на уме? Пищальники оказались нахальными и стали прорываться к государю силой. Охрана Грозного, как ей и полагалось, вступила в бой. Именно в бой: с той и с другой стороны загремели пищали, зазвенели сабли, и у охраны, и у челобитчиков оказалось по пять-шесть убитых, не считая раненых. Телохранители Грозного повели кавалькаду в объезд - потому что на дороге продолжалось настоящее сражение…
Интересный инцидент. И далеко не столь пустячный, каким может представиться. Странновато выглядят «мирные челобитчики», собравшиеся рассказывать о своих обидах с боевым оружием на плече - особенно учитывая, что стволов аж пятьдесят. Попробуем перенести эту историю в день сегодняшний (страна, право же, несущественна).
«Сегодня, во время посещения президентом воинской части №… вооруженные автоматами десантники в количестве пятидесяти человек пытались передать ему жалобу на действия командования военным округом. Когда президент отказался их выслушать, они вступили в перестрелку с охраной. С обеих сторон имеются убитые и раненые».
Как звучит? В таких условиях даже самая нерасторопная и ленивая секретная служба моментально начнет расследование. Потому что за подобными «челобитными» может скрываться что угодно - покушение, попытка переворота…
Иван так и поступил. К самим пищальникам никаких репрессий не применялось. Зато «ближний дьяк» Василии Захаров-Гнильев немедленно произвел на Москве расследование - и быстро установил, что пищальников подучили с неизвестным целями бояре Иван Кубенский, Федор и Василий Воронцовы, Иван Федоров.
Часто можно встретить утверждение, что дело это - липовое и всех причастных к нему оклеветали самым беззастенчивым образом, ну а царь, уже в юные годы отличавшийся жестокостью, подмахнул приговор, не особенно и разбираясь.
Против этого свидетельствует странная избирательность последовавших репрессий. Кубенского и обоих Воронцовых казнили, Федорова отправили в ссылку, а пищальникам так ничего вообще и не сделали. Между тем «тиранство» выглядит совершенно иначе: если бы Грозный захотел потешить свою кровавую натуру, он непременно покарал бы всех одинаково. Но этого-то как раз и не произошло! Как сообщают документы того времени, Федоров получил послабление потому, что «против государя» не шел. А другие, выходит, замышляли что-то именно против государя?
Темное дело, в общем. Особенно если учитывать, что в подобной заварушке (если бы не грамотные действия охраны) пулю мог ненароком схлопотать и сам царь - и разбирайся потом, из чьей пищали она прилетела, особенно если учесть, что сегодняшних методов баллистической экспертизы тогда, конечно, и в проекте не было…
В общем, все это очень похоже на заранее обдуманное покушение - по крайней мере и эта версия имеет право на существование.
Между прочим, в этой истории Грозный как раз проявил гуманность, западноевропейскому писаному правосудию решительно не свойственную. На Западе в подобной ситуации вздернули бы всех до единого. В Англии подобные «челобитные» подпадали под статью «великая измена» или «умышление смерти короля». Или, при особо благоприятном исходе дела, «незаконное сборище с целью учинения беспорядков», «сговор двух или более лиц с противозаконными намерениями» - что опять-таки считалось «изменой», преступлением против государственной безопасности…
Кстати, в Англии под ту же самую «великую измену» версталось даже вступление постороннего лица в интимные отношения с королевой, незамужней старшей принцессой, женой старшего королевского сына-наследника. Даже если кто-то из упомянутых дам сам впустил бы любовника, для того дело все равно обернулось бы обвинением в «изнасиловании»…
Во Франции подобное подпадало под формулировку «оскорбление величества» - самое тяжкое преступление по тогдашним законам, а во Франции, кстати, за некоторые особо тяжкие политические преступления ответственность нес не только сам виновник, но и члены его профессиональной корпорации, члены семьи… Во Франции, наконец, в аналогичной ситуации перед судом предстали бы не только оставшиеся в живых пищальники, но и трупы погибших: согласно тамошним законам, наряду с живыми уголовной ответственности подвергались и трупы преступников (а также животные и предметы, явившиеся причиной смерти человека).
Один печальный пример (из множества). Гораздо позже описываемых событий, в 1687 г. некий пятнадцатилетний ученик портного по имени Жан Эре по дурости ляпнул на публике: он так нуждается в деньгах, что за звонкую монету готов и короля убить. У нас, на Руси, он и кнутом по заднице не получил бы - дали б подзатыльник и посоветовали сначала думать, а потом болтать. Во Франции же беднягу моментально арестовали и в обход всех и всяческих законов, без суда упрятали «на вечные времена» в знаменитую крепость Пиньероль, ту самую, где обитала загадочная Железная Маска… Так его след и потерялся во французских тюрьмах.
Теперь - вторая история. 21 июня 1547 г. в Москве вспыхнул жуткий пожар, по оценкам живших в то время самый страшный со времен основания Москвы. Выгорел даже Кремль, сгорела большая часть Китай-города, вся западная сторона Москвы, много церквей и монастырей, взорвался порох в одной из крепостных башен, разметав ее… Едва спасли митрополита Макария. Общее число погибших составляло около двух тысяч, а согласно некоторым источникам - даже около четырех. Как вспоминали уцелевшие, из пылающих мастерских потоком текла расплавившаяся медь…
Тут же поползли слухи, что это не случайность, а поджог. Власти начали расследование, было выявлено немалое число «поджигателей», которые во всем повинились - правда, под пыткой, так что нельзя говорить с уверенностью, как обстояло дело.
Гораздо интереснее другое. То, что после пожара началось. Было проведено еще одно расследование, оформленное странновато даже по меркам того времени. Бояре собрали народ на одной из площадей и стали спрашивать: не знает ли кто, отчего сгорела столица?
Из рядов «электората» раздались подозрительно слаженные крики, что все дело тут в колдовстве. Мол, некие чародеи «вынимали сердца человеческие», вымачивали их в воде, а потом разъезжали по городу, кропили этой водой повсюду, и там, куда попадали капли, разгорался огонь.
И тут же раздались еще более слаженные вопли, точно называвшие «чародеев» по имени, фамилии и отчеству: княгиня Анна Глинская, родная бабушка царя, Юрий Глинский, родной дядя царя - и все прочие Глинские, сколько их ни есть. Вопли перерастали в призыв: бей колдунов, ребята!
