Свидетельство Лангвагена дополнил член правления Первого акционерного Общества Московской конно-железной дороги, исполнительный директор В.И. Иванов. В июльские дни он находился в Петрограде и видел, как вооруженная группа солдат на улице Гоголя и Шлиссельбургском тракте громила лавки и выражалась площадной бранью. На одной автомашине, ехавшей с вооруженными солдатами и рабочими, он прочитал на плакате: «Долой Временное правительство». Из машины раздавались одиночные выстрелы в воздух. Прохожие испуганно пригибались. Возвратившись в Москву, В.И. Иванов рассказал обо всем увиденном Л.Н. Каверину, соседу по даче в Лосиноостровском.
Весть о вооруженном мятеже долетела до всех уголков России. 7 июля был издан правительственный приказ об аресте Ленина и Зиновьева.
В связи с организацией мятежа были произведены обыски в помещениях, занятых большевиками. Документы, обнаруженные при обыске в особняке примы-балерины Кшесинской, занятого большевиками после Февральской революции, свидетельствовали о том, что заговорщики действовали в тесном контакте с немцами и черносотенцами. «Петроградская газета» в этой связи писала, что «Ленин, Вильгельм II и д-р Дубровин218 в общем союзе. Доказано: ленинцы устроили мятеж совместно с марковской219 и дубровинской черной сотней»220. 8 июля в «Известиях Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов» было опубликовано сообщение о том, что 7 июля правительство разослало радиотелеграмму «всем», в которой говорилось: «С несомненностью выяснилось, что беспорядки в Петрограде были организованы при участии германских правительственных агентов… Руководители и лица, запятнавшие себя братской кровью, преступлением против родины и революции, – арестуются».
После провала контрреволюционного мятежа, в результате которого было убито и ранено несколько сот человек (в их числе женщины и дети), Ленин и Зиновьев ушли в подполье. Выступив с краткой сумбурной речью с балкона особняка Кшесинской (во второй половине дня 4 июля) и призвав рабочих, солдат и кронштадтских моряков к стойкости, выдержке и спокойствию, Ленин переходит на нелегальное положение.
Брошенные на произвол судьбы мятежники были деморализованы. Понеся большие потери и отрезвев от попоек, они начали понимать, в какую опасную политическую авантюру их втянули большевики; теперь им приходилось расплачиваться за те 10-15 рублей, которые им выдали организаторы мятежа. Они ясно стали понимать, что совершили преступление и за него придется нести наказание по законам военного времени.
Между тем организаторы этой военно-политической акции скрылись, нисколько не чувствуя моральной и юридической ответственности за содеянное.
Вооруженный мятеж, организованный большевиками в тылу, когда Россия вела кровопролитную войну с внешними врагами, был, по сути дела, открытым предательством, ударом в спину Российского государства. Эта преступная и омерзительная акция, совершенная вождями большевиков в угоду Германии и в своих политических интересах, давала Временному правительству полное основание применить против большевистской партии самые жесткие санкции, вплоть до издания постановления, ставившего партию большевиков вне закона. Однако Керенский на эти решительные меры против изменников родины не пошел. Совершенно очевидно, что это было его роковой ошибкой.
После июльских событий в массах стали проявляться антибольшевистские настроения. Солдаты Петроградского гарнизона открыто признавали свою ошибку, публично раскаивались на митингах и собраниях, а потом дали клятву на верность Временному правительству. Так, в резолюции, принятой 9 июля на массовом митинге солдат гвардейского Литовского полка, говорилось: «Сознательно не присоединившись к вооруженному выступлению 3 и 4 июля, мы клеймили это выступление как вредное и позорное для дела революции… Мы всех призываем к безусловному исполнению непреклонной воли Центр. Комит. с. р. с. и крестьянских деп. и поддерживаемого им Временного правительства… Мы призываем товарищей Петроградского гарнизона присоединить свой голос к нашей резолюции и этим выявить единую и сознательную волю гарнизона, направленную к защите свободы от посягательства на нее со стороны немецких шпионов, объединившихся с контрреволюционерами и использующих невежество и темноту некоторой части солдатской и рабочей массы»221.
На собрании солдатских комитетов 1-го пехотного запасного полка 10 июля его участники вынесли решение арестовать большевистских активистов и передать их властям. А 12 июля эти же комитеты в специальной резолюции возложили главную вину за участие части солдат полка в мятеже на большевиков – Василия Сахарова, Елизара Славкина, братьев Ивана и Гавриила Осиповых, подчеркнув, что именно эта четверка вела опасную агитацию среди солдат, подстрекала их к выступлению против законного правительства, обманным путем доказывала, что восстание было санкционировано Советом рабочих и солдатских депутатов222. Подобные митинги, на которых обсуждались экстремистские действия и подстрекательства большевиков, прошли и в других войсковых частях Петроградского военного округа.
Как видим, большевики организовали вооруженный мятеж с целью свержения законного правительства. Между тем советская историография утверждает, что это была «демонстрация», которая якобы «носила мирный характер». Но парадокс в том, что эти вымыслы опровергает один из большевистских вождей – Я. Свердлов: «Около 9 часов вечера весь пулеметный полк в полном вооружении подошел к зданию, где заседала конференция»223 (выделено мной. – А.А.). Вот такая была «мирная демонстрация» вооруженных до зубов солдат!
Антибольшевистские настроения в различных формах стали проявляться и в рабочей среде. На этот счет имеются многочисленные свидетельства, но я сознательно хочу сослаться на сугубо большевистские источники, в частности, на выступления представителей с мест на совещании Петербургского комитета большевиков, состоявшемся 10 июля, и на заседаниях II Общегородской партийной конференции224.
Так, представитель Невского района сообщил, что «заводы не принимали участия в демонстрации и работали непрерывно. Настроение по отношению к большевикам носит погромный оттенок… Рабочие в большей своей части питаются слухами и зачитываются бульварной печатью. Состоявшийся вчера на Обуховском заводе митинг был неудачным для нас; главными противниками выступают эсеры»225. Вот так, а профессора из Института истории Академии наук СССР и Московского университета пишут, что «революционные массы Петрограда готовы были свергнуть Временное правительство». Они же утверждают, что правительство, с молчаливого согласия меньшевистско-эсеровского ВЦИК, якобы учинило над мирными демонстрантами «кровавую расправу»226.
Однако выступавший на заседании Петроградского комитета РСДРП(б) Подвойский сам указывал на «1-й пулеметный полк, допустивший 3 (16) и 4 (17) июля много эксцессов». Он также сказал, что «на открытие огня пулеметчиками гренадеры заявили, что будут в них стрелять, если они не прекратят пальбы… У пулеметчиков, по-видимому, вообще было настроение пострелять»227 (выделено мной. – А.А.). Но даже после этого заявления члена Военной организации при ЦК большевистской партии, когда стали известны имена зачинщиков перестрелки, Ленин нагло заявил, что следствие должно было поставить вопрос, «кто начал стрельбу».
Тревожную информацию сообщали представители районных партийных организаций. После июльских событий были отмечены выходы из партии в Выборгском, Колпинском, Нарвском и других районах228. Из сообщения представителей всех партий и ячейки РСДРП(б) завода «Промет» стало известно, что рабочими была принята резолюция: «1-й пункт – полное доверие С(овету) Р(абочих) и С(олдатских) Д(епутатов), полное подчинение всем его постановлениям… 4-й пункт – Ц(ентральный) К(омитет) нашей партии должен сложить с себя полномочия ввиду возникшего следствия над ним. П(етербургский) К(омитет) нашей партии точно так же должен сложить с себя полномочия, так как за эти дни потерял авторитет… 8-й пункт – отныне (Петроградский) метал(лический) з(авод) действует совершенно самостоятельно, не считаясь с этими центр(альными) органами»229. Представитель Нарвского района отметил, что «настроение в рабочей массе вялое, апатичное – особенно это бросается в глаза на Пути(ловском) заводе»230. Примерно такое же положение было и в других районах. Вот свидетельство представителя Пороховского района: «Рабочая среда нашего района представляет из себя стоячее болото. После 5-6 июля особенно ярко это выражалось. Большевиков поливают гнусностями и преследуют»231. Нападки на большевиков наблюдались и в Василеостровском районе Петрограда232.
О недоверии местных организаций к ЦК РСДРП(б) прямо говорили Калинин, Невский, Минин233. Выступивший от Выборгского района Лацис отметил, что «на металлическом заводе на совместном собрании коллективов всех партий стали каяться друг перед другом и вынесли резолюцию о сплочении партий вокруг Советов. Бюро нашего коллектива вынесло соответствующую резолюцию и сложило свои полномочия»234. Винокуров (Невский район) сообщил, что «организуются ударные батальоны… Замечается подъем – погромный против большевиков»235.
