историю страны под названием «брюквенной», поскольку все основные продукты питания – молоко, масло, жиры животные и растительные, хлеб и другие – были заменены брюквой. В ответ по многим городам прокатились акции протеста. Попытки военного дуумвирата в лице назначенного начальником Генерального штаба фельдмаршала П. Гинденбурга и генерала Э. Людендорфа, овладевших фактически всеми властными полномочиями, не смогли переломить ситуацию [78]. Несмотря на то что «программа Гинденбурга», предполагавшая введение прямого контроля со стороны государства за деятельностью военной экономики, в целом отвечала интересам военных промышленников, предоставляя им возможности для получения дополнительных прибылей (в том числе и за счет получения сырья по сниженным ценам), межведомственные противоречия и соперничество за выгодные военные заказы во многом снизили ее эффективность. Несмотря на то что к концу войны производство вооружения и военного снаряжения достигло рекордных 75 % от общего объема выпускаемой Германией промышленной продукции, это сопровождалось перегревом экономики, перенапряжением ресурсной базы, перегрузкой и без того испытывавшей высокое напряжение транспортной системы, что привело зимой 1917 г. к острому транспортному кризису. Как следствие, снабжение многих городов и населенных пунктов продуктами питания шло с перебоями и задержками. Это, в свою очередь, привело к распространению спекуляции на товары первой необходимости и росту цен, в то время как заработная плата основных слоев населения оставаясь на прежнем уровне.
К началу 1918 г. стало очевидным, что военная экономика Германии больше не в состоянии функционировать в подобном напряжении. Ответом, как и следовало ожидать, стали многочисленные стачки, частота и размах которых стали нарастать с конца 1916 г. После успешного мартовского наступления 1918 г. германская армия столкнулась с чередой поражений, следовавших одно за другим, что окончательно подорвало моральный дух армии и общества. Усталость от войны достигла предельного уровня. Подписание перемирия в Компьене, последовавшая ноябрьская (1918 г.) революция, унизительный Версальский договор означали крах Германии как колониальной империи. Преемником Второго рейха стала скроенная по лекалам формальной демократии Веймарская республика (февраль 1919 г.), которой предстояло в полной мере испытать на себе горечь поражения. В соответствии с Версальским договором, Германия лишилась одной восьмой своей территории, где до войны проживала одна десятая часть населения, часть германских земель отошли к Франции, Бельгии, Дании, вновь созданным Польше, Чехословакии, Литве. Саарский угольный бассейн и Саарская область передавались Франции и под контроль Лиги Наций. Территория на запад от Рейна оккупировалась войсками союзников на срок от 5 до 16 лет.
Таким образом, вступив в бескомпромиссную борьбу за передел мира, Германия в конечном счете лишилась всех своих колоний и сфер влияния, а также собственности за рубежом. Более того, Версальский договор, введя жесткие ограничения на количественный и качественный состав ее вооруженных сил, казалось, лишил ее каких-либо перспектив для реванша в обозримом будущем. Впереди Германию ждали трудные послевоенные годы, промышленное производство к началу 1920-х годов едва достигло половины от уровня предвоенного 1913 г. Тяжелая экономическая ситуация способствовала развитию внутриполитической нестабильности, Веймарскую республику сотрясали ожесточенные классовые столкновения. Едва не катастрофой для нее закончился военный путч Каппа – Лютвица (март 1920 г.), последовавший в ответ на ратификацию парламентом статей Версальского договора, предполагавших сокращение армии.
В не менее сложном положении оказалась Австро-Венгерская империя. Вследствие морской блокады, организованной странами Антанты, Дунайская монархия, как и Германия, лишилась возможности импортировать жизненно необходимое для военной промышленности сырье. Это в еще большей степени усугубило кризис австро-венгерской экономики, с которым она вступила в Первую мировую войну. Однако в отличие от Германии трудности со снабжением имели для Дунайской монархии не только экономические последствия. В силу сложного многонационального состава страны они привели к росту межнациональной напряженности, прежде всего в отношениях двух основных частей Дунайской монархии: Австрии и Венгрии, тем самым создавая предпосылки для будущего развала страны.
Системный кризис, охвативший Австро-Венгрию, сопровождался растущими территориальными притязаниями соседей к «лоскутной» монархии, причем не только со стороны оппонентов, но и союзников. В частности, ее основной союзник Германия, озабоченная тем, чтобы привлечь на свою сторону Италию, уже в начале марта 1915 г. добилась от Вены согласия на то, что последняя уступит итальянцам часть своей спорной территории – Трентино. В качестве территориальной компенсации ей были предложены польские земли, которые еще предстояло закрепить за собой. Несмотря на то что в конечном итоге Италию «перекупили» страны Антанты, которые в апреле 1915 г. в обмен на обязательство Италии вступить в войну на их стороне пообещали итальянцам австрийское побережье Адриатики, Рим не отказался от остальных своих территориальных претензий к Австро-Венгрии.
Дезинтеграционным процессам, нараставшим в стране, способствовал уход из жизни 21 ноября 1916 г. императора Франца Иосифа I, находившегося у власти почти 50 лет (1867–1916 гг.), который одной своей личностью символизировал единство страны. Смерть Франца Иосифа была воспринята населением как смена исторических эпох.
После Февральской революции в России и падения русской монархии, произведшей тяжелое впечатление на правящую элиту Австрии, сепаратный мир стал рассматриваться в качестве едва ли не единственной панацеи, однако на фоне военных неудач он уже не мог стать реальной альтернативой. Существенное влияние на развал страны сыграла Октябрьская революция в России, одним из лозунгов которой был принцип самоопределения наций. 30 июля 1918 г., за несколько месяцев до официального выхода Австро-Венгрии из войны, французское правительство официально признало право чехов и словаков на самоопределение. Следом последовало признание польского государства. Вена уже не могла ничего противопоставить распаду страны. Вышедший 16 октября 1918 г. манифест нового императора Карла I о федерализации Австрии («Манифест о народах») стал запоздалой мерой. Обещанная в нем автономия для национальных меньшинств, даже смая «широкая», уже не могла удовлетворить тех, кто стремился получить всю полноту власти. 17 октября 1918 г. венгерский парламент разорвал унию с Австрией и провозгласил независимость Венгрии. В свою очередь, Народное вече хорватов в конце октября 1918 г. заявило о готовности взять власть в свои руки в югославянских провинциях, вслед за этим Хорватия, Славония, Далмация и земли словенцев объявили о выходе из состава Австро-Венгрии. Угроза голода и повсеместная анархия вынудили их в конечном счете искать поддержки у Сербии, результатом чего стало создание 1 декабря 1918 г. единого государства, получившего название Королевства сербов, хорватов и словенцев (будущая Югославия).
После заключения перемирия с Антантой 4 ноября 1918 г. немецкоязычные округа Австро-Венгрии (Цислейтании) сделали попытку присоединиться к Германии. Однако из-за противодействия Антанты и неготовности нового германского правительства, не желавшего осложнять и без того непростые отношения со странами-победителями, германо-австрийские переговоры по этому вопросу летом 1919 г. завершились безрезультатно [79]. Немецкая Австрия, как таковая, была упразднена, ряд ее земель (в том числе с преимущественно немецким населением) перешли под юрисдикцию других стран, что стало, в последующем, поводом
