он настаивал, гласил: «Защищайся любой ценой». Уверенный в том, что делает все, чего хотел бы Массино, Витале отрывисто отдавал приказы капо: «Вот как Джо хочет это сделать».
Массино также заставил Витале держаться поближе к своему влиятельному союзнику Гамбино Джону Готти, советоваться с ним по крайней мере раз в две недели и прислушиваться к его советам. Чтобы сохранить добрую волю Готти, Витале заказал убийство сообщника Бонанно Луиса Туццио в 1990 году. Готти был взбешен тем, что Туццио, выполняя заказ Бонанно, случайно выстрелил и ранил сына солдата Гамбино. Готти надул мускулы, и Витале пришлось его успокаивать.
В 1991 и 1992 годах Витале действовал с большей свободой действий, когда его прямая связь с Массино прервалась. Приближаясь к условно-досрочному освобождению, Массино исключил Витале из списка своих посетителей, опасаясь, что власти могут отказать ему в досрочном освобождении, заявив, что визиты Сэла использовались для обсуждения вопросов, связанных с организованной преступностью. Витале верил, что Массино по-прежнему «передает» ему важные инструкции, даже если сообщения были загадочными, через свою сестру Джози, которая, разумеется, продолжала видеться с мужем.
Отрезанный от Массино, Витале решил, что, как его заместитель, он обладает правом жизни и смерти, если чрезвычайная ситуация угрожает благополучию семьи. Он продолжал собирать откупные для себя и для Массино и пользовался верховной властью, обычно принадлежащей боссу. Он приказал совершить три убийства без ведома Массино. На улице никто не ставил под сомнение право Сэла на долю администрации в награбленном имуществе или на заключение контрактов на смертную казнь. «Все знают, что Сэл говорит от имени Джо», — заметил в свое время агент ФБР Джек Стабинг.
В своей камере в Талладеге Массино мог быть уверен, что интересы его мафиозной семьи и его финансовая казна находятся под защитой доброго Сэла. Он был готов к эффектному правлению, как только перед ним распахнутся ворота тюрьмы.
57. Гениальный крестный отец по кличке «Ухо»
Расти Растелли умер от рака печени в возрасте семидесяти трех лет в июне 1991 года. В следующем году, получив условно-досрочное освобождение (УДО) после шести лет отсидки, Джо Массино в первый же день свободы был встречен как крестный отец мафии. Перед условно-досрочным освобождением Массино наставлял Витале: «Если Растелли умрет, сделай меня боссом», и Сэл подчинился. Через несколько дней после похорон Растелли консильери Энтони Сперо, следуя мафиозному протоколу, созвал собрание примерно десяти капо на Стейтен-Айленде в доме капитана Чарльза «Сумасшедшего Чарли» Мусилло на Доусон-Серкл. Джо Массино, единственный кандидат, был избран единогласно.
Изучив тактику, используемую правительством в громких делах РИКО, Массино вернулся из тюрьмы, полный решимости избежать ошибок, постигших других донов. В сорок девять лет ему предстояла долгая карьера, если он сумеет избежать подводных камней РИКО. Первым его шагом по защите себя и перестройке семьи стало закрытие социальных клубов банды; он считал их открытым приглашением правоохранительным органам для электронного подслушивания и наблюдения. Стимул для запрета традиционных тусовок появился незадолго до его освобождения. Во время тюремного заключения Массино Витале способствовал созданию центрального места встреч членов группировки — одноэтажного здания в конце переулка рядом с публичной библиотекой Маспета на Гранд-авеню. Известный как «Социальный клуб Гранд-авеню», он был штаб-квартирой капо Майкла «Микки Бэт» Карделло. Витале часто посещал этот клуб и начал устраивать там еженедельные масштабные пирушки по вторникам для солдат из всех бригад. Он, по сути, подражал прежним еженедельным посиделкам Массино в старом клубе J&S, где мудрецы приходили выразить свое уважение Массино; теперь же они приходили, чтобы почтить Витале как высшего представителя Массино.
Праздник на Гранд-авеню был замечен ФБР, и агенты установили в главном зале видеокамеру и три «жучка». Хотя внутри клуба Карделло и солдаты вели себя осторожно, они свободно общались в переулке снаружи. Их разговоры в переулке улавливали два жучка, хитроумно спрятанные в наружных стенах, а также жучок в уличной телефонной будке, которую мафиози считали надежной линией связи. К досаде Массино, операция ФБР, получившая кодовое название «Гранд Финал», завершилась осуждением Карделло и семи его сообщников по рэкету незадолго до его условно-досрочного освобождения.
Витале, главная цель ФБР в операции «Гранд Финал», избежал преследования со стороны ФБР. Тем не менее разгневанный Массино укорял Витале за то, что тот спонсировал массовые сборища в клубе «Гранд-авеню», способствовавшие проникновению ФБР и предъявлению обвинений.
Закрытие клубов стало прелюдией к программе безопасности Массино. Чтобы оградить себя от потенциальных информаторов и избежать прямой причастности к преступлениям семьи, он децентрализовал структуру «Боргаты», создав более скрытные ячейки. Сплоченный отряд старших капо курировал одно из основных направлений деятельности, не вникая в чужие дела и отчитываясь перед ним косвенно, через Витале. Несмотря на размолвку с клубом на Гранд-авеню, он назначил Сэла младшим боссом, понимая, что его помощь будет незаменима в управлении боргатой до тех пор, пока он сам находится под надзором. Массино могли вернуть в тюрьму в любое время в течение следующих двух лет для отбывания наказания, если он нарушит условия своего условно-досрочного освобождения. Одним из запретов было общение с известными преступниками и осужденными мафиози. Несмотря на то что Витале подозревали в мафиозных связях, он никогда не был осужден за преступления, связанные с мафией. Будучи близкими родственниками, эти двое могли вполне обоснованно посещать друг друга у себя дома и встречаться на личных семейных ужинах и светских мероприятиях, не подвергая опасности свободу Массино. Это был незаметный способ общения, который не вызвал бы подозрений со стороны органов условно-досрочного освобождения и не осложнил бы попытку ФБР доказать наличие незаконного аспекта их связи.
Вернувшись в Квинс в ноябре 1992 года, Массино провел одно праздничное заседание со всеми своими капитанами в номере отеля недалеко от международного аэропорта имени Джона Кеннеди. Он использовал этот случай, чтобы заверить капитанов в их повторном назначении и сообщить им, что во время условно-досрочного освобождения он будет передавать им приказы через Витале. Кроме того, они будут продолжать перечислять ему денежные взносы через его шурина.
Для большей надежности он взял листок из книги Винсента Чина Джиганте, запретив использовать свою фамилию или прозвища. В батальонах Дженовезе Джиганте при обращении к нему постукивали пальцами по подбородку или указывали на него. Массино приказывал своим подчиненным дотрагиваться до ушей или указывать на них вместо того, чтобы упоминать его имя. В конце концов следователи раскрыли тайный приказ Массино и в шутку прозвали его «Ухо». Уважающие себя гангстеры из других семей прозвали его «Большой Джо», что означало его репутацию мафиозного светила, а также его
