- Давай его сюда! - потребовал Рюрик. Слуга выскочил из палатки и через мгновение ввел друида солнца, на котором была одежда простолюдина, грязная и разодранная. Лицо его посерело от усталости, щеки ввалились.
- Боги! Что с тобой?! - воскликнул Рюрик, усаживая Бэрина на свою постель.
Бэрин молча посмотрел на князя и закрыл глаза.
- Приготовь отвар наперстянки, пока он не заснул совсем, - приказал Рюрик слуге, а сам принялся растирать Бэрину шею.
Жрец глубоко вздохнул. Веки его приоткрылись и вновь крепко сомкнулись.
- Не засыпай, - попросил его Рюрик. - Ты мне что-то должен сказать?
Слуга уже развел огонь и кипятил воду в небольшом ковше.
Рюрик нетерпеливо еще раз потер шею жрецу, давая ему несколько минут отдыха.
- Ты от кого-нибудь скрывался? - не выдержал Рюрик, видя, как лицо друида солнца понемногу оживает. - Жрецы угрожали тебе?
Бэрин слабо улыбнулся:
- От укусов комаров... не скроешься, - отмахнулся он и, не поднимая головы, чуть слышно добавил: - Карл Лысый идет с войском на соединение с Лотарием и Людовиком...
- Что?! - вскочил Рюрик. -Но он же терпеть не может Лотария, который ему приходится братом по отцу и отцом по второму браку его беспутной матери Юдифи, - все еще не придя в себя от грозной вести, выкрикнул князь.
Бэрин слабо улыбнулся, так и не открыв глаз.
- Когда речь идет о гибели германского государства, то в счет не берутся путаные родственные связи.
В голосе жреца чувствовалась горечь. Он глубоко вздохнул и угрюмо добавил: - Этому учит христианская религия. Пора бы тебе об этом знать!..
- Отвар готов, - напомнил о себе слуга. Князь взял горячий, пахнущий дымом костра и ароматом наперстянки с душицей ковш, вдохнул любимые запахи и подал его жрецу:
- Выпей-ка скорей, потом отдохнешь, поешь и все обсудим. - Взмахом руки он подозвал слугу и сухо приказал: - Подогрей пищу и иди.
Пока Бэрин медленными глотками пил отвар (он чувствовал, как сладкие соки растекались по всем его жилкам), Рюрик ходил по палатке и старался спокойно обдумать грозную весть.
Бэрин проглотил последние капли отвара. Взгляд его стал более осмысленным.
- Не ломай голову...
Рюрик недоуменно посмотрел на жреца.
- Я уже все обдумал. - Бэрин потянулся и кулаками протер глаза. - Что ты на меня так смотришь? - неожиданно задиристо спросил он.
Рюрик улыбнулся и решил молчать, пока верховный друид не выскажется до конца.
- Я уже разослал людей с ложной вестью о месте, выбранном тобою для боя, - медленно проговорил жрец и хитро подмигнул князю. Тот снова улыбнулся и нетерпеливо кивнул ему: продолжай, мол, и жрец продолжил: - Тебе надо нынче же разбить германцев, и тогда Карл Лысый останется с носом, - быстро и горячо сказал Бэрин. Он помолчал минуту. - Нельзя допустить, чтобы его разведка сообщила точное место боя... Ты должен опередить их, - убежденно посоветовал Бэрин и вдруг жалобно попросил: - Дай мне что-нибудь поесть...
Рюрик позвал слугу, который расставил еду на походном столе и вышел, Бэрин прямо руками схватил теплый кусок мяса и запихал его в рот.
Пока Бэрин насыщал свою, казалось, бездонную утробу, Рюрик расхаживал по палатке и рассуждал как бы сам с собой:
- Надо предупредить, чтобы воины берегли дротики и метательные машины. Не забыть припрятать зажигательную смесь... Часть конницы отвести в коад [Коад (кельт.) - лес], навстречу Карлу Лысому, если тот все же выйдет на помощь Людовику... Кстати, как там Гамбург? - Он остановился возле стола. Взгляд его был сосредоточен.
- Норманны все еще держат его в своих руках, - невнятно ответил Бэрин, проглатывая очередной кусок, сразу поняв ход мысли молодого князя и похвалив его за догадливость.
- Это хорошо, - с удовольствием заметил Рюрик. - Неплохо бы там устроить мятеж... Отвлечь силы Людовика. - В голосе его прозвучали и вопрос и просьба.
- Это можно, - охотно согласился жрец. - Норманны терпеть не могут христианскую веру, которую им навязывают германцы. Но ведь это дело нескорое, - охладил он пыл молодого князя.
- Отчего ж? Норманны - это порох. Вспыхивают разом, а повод найти всегда можно: малоземелье, пошлины на немецкие товары, гонения на норманнских волхвов...
- Я подумаю, но это потом, - нетерпеливо перебил его жрец. - Я не сказал о главном: герцог Истрий вооружает подвластных ему славян и хочет направить их против тебя. - Жрец уже перестал жевать. Он сидел выпрямившись, и глаза его загорелись мрачным огнем.
Рюрик тяжело опустился на табурет.
- Он же клялся... еще моему отцу, что никогда не направит войска против соплеменников! - гневно выкрикнул князь.
- Я помню, - кивнул головой Бэрин. - Он не мог согласиться с тем, что земля Славянской марки стала принадлежать Карлу Великому. Старик совсем выжил из ума. Вряд ли он успеет довести своих людей до Людовика, предположил Бэрин, окинув жалеющим взглядом князя, и тихо добавил: - Я целую ночь провел у него в лагере как ополченец. Наутро войско двинулось в путь, но дорога была выбрана дальняя... Я вот уже у тебя, а их еще не слышно.
- Самые дальние наши костры на всех дорогах отсюда стоят на расстоянии одного дня, - пояснил Рюрик.
- Знаю, - отмахнулся Бэрин. Рюрик вспыхнул, но жрец устало продолжил: Ежли бы не они... я бы проплутал еще два дня. - И, услышав, что князь облегченно вздохнул, спросил: - Боишься, что часовые пропустят врага?
Рюрик развел руками и ничего не ответил.
- Выдели мне воинов, я встречу Истрия в укромном местечке и попугаю его. - Силы, казалось, окончательно вернулись к верховному жрецу. Он выглядел спокойным и уверенным в себе.
Рюрик внимательно посмотрел на жреца, словно прицениваясь, и вдруг решился, стыдясь сомнений, которые вновь всплыли из глубины его души. Эти опасения сумел развеять жрец своим поведением во время той, утренней, встречи в его доме, когда князь требовал освободить Аскольда.
- Дам тебе тысячу воинов во главе с Диром - согласен?
Жрец поморщился, но утвердительно кивнул головой.
- Что ж. Нынче же у излуки Ильмары мы их и встретим.
- Но ты не спал ночь! А действие наперстянки скоро кончится!
- Медлить нельзя, - твердо ответил Бэрин, и Рюрик не стал противиться: послать с Диром кого-либо из своих полководцев Рюрик не мог: каждый из них был занят в предстоящем бою.
- Буди Дира, - потребовал друид солнца. - Пока он готовится, я вздремну. Да, пусть приготовят мне в дорогу наперстянки.
- Ложись, Бэрин. Только наперстянка взбодрит тебя на день, не больше.
- А мне и хватит. Неужто восьмидесятилетний старик Истрий бодрее меня, пятидесятилетнего? - озорно спросил Бэрин и подмигнул князю.
Рюрик улыбнулся и ничего не ответил. Бэрин лег, повернулся на бок и почти сразу же захрапел.
Рюрик вышел из палатки в предрассветную темноту. Сторожевые воины размеренно прохаживались возле палатки, ежась от утренней сырости. Князь вгляделся в их лица и, позвав одного из них, тихо приказал:
- Разбуди Дира! Пусть поднимет свою тысячу и ждет меня.
Воин кивнул головой и пропал в тумане. Рюрик посмотрел ему вслед и тут вспомнил свои нынешний сон. Ему снились бесконечные громкие речи разных птиц. Что они вещали? Толковать сон было некогда. Он пожал плечами и, обратившись к слуге, который, как всегда, был уже рядом, распорядился:
- Приготовь в большой бадье отвар наперстянки со стефанией гладкой, чтоб хватило на тысячу воинов. Запас травы найдешь в походном сундуке.
Слуга повиновался. Рюрик выпрямился, глубоко вздохнул. Свежесть холодного утра окончательно отогнала от него сон. Слабый ветерок начал разгонять молочно-серые клочья тумана. Они плыли над высокой сочной травой, которая медленно выпрямлялась, сбрасывая крупные капли росы. По лесу стало разноситься сначала робкое, а затем все более звонкое пение птиц. Рюрик вслушался в этот хлопотливый птичий гомон и не услышал в нем того скандального, крикливого надрыва, какой бывает у птиц в пору их особого предчувствия и который так боялся князь услышать сейчас.
* * *
- Более пятисот лет назад наше племя, теснимое аварами, прибыло на эти земли, издревле заселенные родственными нам словенами. - Рюрик, сидя на коне, произносил речь перед конной и людной дружиной, готовой к решительному бою с врагом. - Наши вожди и жрецы сделали все, чтобы мы смогли здесь жить. Ныне же немецким королям, герцогам и маркграфам стало тесно на земле, отнятой у кельтов, чехов, моравов, саксов, сербов, фризов, ободритов и вильцев. Они хотят уничтожить племена венетов-словен и рарогов-русичей, отобрать у нас Рарожское побережье и забрать нашу землю себе.
Рюрик перевел дыхание и оглядел огромное войско соплеменников разгоряченным взглядом. Он чувствовал, что воины, проникаясь справедливым гневом предводителя своего, зажигались его порывом мести. В их сердца начинал уже проникать тот воинствующий, яростный дух, смешанный с жаждой лютого боя, который был свойственен любому справедливому противоборству. С этим духом когда-то были дружны деды и отцы всех разноязыких рарогов. И вот настал их черед - ибо враг этот не хочет угомониться, оставить в покое родную землю, их жен и детей.
