Подобный взгляд на мир требовал какого-то противопоставления, которое частично было представлено либеральным Западом, но в еще большей степени и более эффективно - евреями. Как мы уже говорили, одной из типичных черт новоиспеченных антисемитов-политиканов являлось то, что они рассматривали еврея не только как коварное демоническое существо, но и как олицетворение перемен, представителей современного мира, которого они страшатся и который ненавидят. То же произошло и с немецкими антисемитами типа фёлькиш, но лишь с некоторыми различиями. Когда эти люди заглядывали в прошлое, во времена "идеального государства", которое, как они предполагали, предшествовало современному веку, они уносились в неведомые дали, гораздо глубже трона и алтаря, в совершенно мифический мир. Для них еврей был не только губителем царей и врагом церкви - он был прежде всего исконным противником германского крестьянства, той силой, которая две тысячи лет назад подорвала истинный, чисто немецкий образ жизни. Историческое христианство объявлялось еврейской выдумкой, которая помогла разрушить архаичный немецкий мир. Теперь этот разрушительный процесс продолжали капитализм, либерализм, демократия, социализм и городской уклад жизни. Все вместе они создали "еврейский мир": современный век, который являлся делом рук евреев и в котором они процветали.
Первым выразителем подобного мировоззрения был эксцентричный ученый Пауль Боттичер, более известный под псевдонимом Пауль де Лагард[См.: F. Stern. The Politics of Cultural Despair. Los Angeles, 1961; I. L. Moosse. Crisis of German Ideology. New York, 1964. (Среди французов идеологом расизма в XIX в. был Гобино.) - Прим. ред.]. В своем основополагающем труде "Немецкие очерки", опубликованном в 1878 году, Лагард не скрывал своего разочарования только что возникшей объединенной Германией. Он требовал более высокого единения: единения немецкого народа, живущего так, как он жил в далеком прошлом, осуществляя таким образом свое божественное предназначение в мире. Но он понимал, что достижение нового порядка - задача трудная, и винил в этих трудностях евреев. По существу, ничего не зная об иудейской религии, он был убежден, что именно она явилась причиной современных перемен, гибельных для народа. Боттичер предсказывал борьбу не на жизнь, а на смерть между еврейским и немецким образами жизни. Говоря о борьбе, он подразумевал физическое насилие: евреи, утверждал он, должны быть истреблены, как бациллы. Неспроста в 1944 году, когда нацисты завершали свои широкомасштабные расправы, среди войск на Восточном фронте распространяли сборники статей Лагарда[F. Stern. Ор. cit., р. 63.].
Однако иногда Лагард проповедовал всеобщую ассимиляцию немецких евреев с немецким народом. Это объяснялось тем, что евреи в его глазах были просто последователями иудейской религии, или того, что он считал иудаизмом; раньше он не воспринимал их как особую расу. Тем временем псевдонаука немецкого расизма начала прокладывать себе дорогу. В 1873 году Вильгельм Марр - первым введший в оборот слово "антисемитизм" опубликовал книгу "Победа еврейства над германством, рассматриваемая с единой точки зрения". В 1881 году преподаватель экономики и философии Берлинского университета Евгений Дюринг издал очерк "Еврейский вопрос как вопрос расовый, моральный и культурный". В этих сочинениях евреи представлены не просто как зло, а как зло непоправимое; источник их порочности кроется не только в их религии, а заложен в них от рождения. В 1890-х годах эту точку зрения подхватил и начал пропагандировать неутомимый агитатор Теодор Фритш, тот самый, который поколение спустя опубликовал "Протоколы". В многочисленных памфлетах и периодических изданиях, выпущенных издательством "Хаммер", Фритш заявлял, что своими "научными" доказательствами порочности евреев и превосходства немецкой расы немецкие расисты способствовали не только мощному рывку вперед человеческого интеллекта, но и открывали новую эпоху в истории человечества. Этих писателей совершенно не смущал тот факт, что в науке не существует таких понятий, как "немецкая раса" или "еврейская раса".
Наконец, в 1899 году Хьюстон Стюарт Чемберлен, англичанин по происхождению, сын британского адмирала, немец по самосознанию - а значит, и по национальности, - выпустил в свет свое двухтомное сочинение "Основы девятнадцатого столетия", которое благодаря красноречию автора и псевдонаучности стало "библией" расистского движения фёлькиш. В нем вся история человечества представлена как неизбежная борьба между духовностью, олицетворением которой является "немецкая раса", и материализмом, нашедшим свое воплощение в "еврейской расе", - постоянная борьба между этими двумя единственными чистыми расами, тогда как все остальные представляли собой лишь "хаос народов". По мнению Чемберлена, еврейская раса на протяжении веков неустанно стремилась установить абсолютное господство над другими народами. Если хоть один раз нанести этой расе решающее поражение, то немецкая раса сможет свободно осуществлять свою собственную, Богом определенную судьбу, то есть создавать новый, сияющий мир, пронизанный благородной духовностью и таинственным образом соединяющий современную технологию и науку с сельским патриархальным укладом прежних времен[См. также: G.L. Mosse, G.J. Puizer. The Rise of Political Anti-semitism in Germany and Austria. New York - London, 1964.].
Безусловно, не все немцы разделяли это популистско-расистское мировоззрение. Аристократия и крупные промышленники относились к нему с презрением; на другом полюсе так же его расценивали представители индустриального рабочего класса, объединенные социал-демократическим движением. Дело в том, что эти слои германского общества чувствовали себя достаточно уверенно: аристократия и промышленники - поскольку они оказывали влияние на общественную и политическую жизнь, рабочие поскольку их марксистские убеждения, усвоенные глубже, чем в любой иной стране, давали им ощущение собственного исторического предназначения. Удивительнее то, что и крестьяне не проявили к этим идеям никакого интереса. Когда крестьяне превращались в активных антисемитов (а иногда это происходило в разные времена и в различных регионах), тому всегда находились специфические экономические причины, непосредственно затрагивавшие их интересы. Прославление идеологами фёлькиш некоего мифического крестьянства не способствовало распространению среди реального крестьянства антисемитских идей. Но расистские взгляды получили широкое распространение в определенных группах среднего класса. Это объясняется любопытной историей германского среднего класса в XIX и начале XX века[Социологический анализ расистского мировоззрения фёлькиш, помимо Пульцера и Мосса, см. в глубокой статье Г.П. Бардта (Н.Р. Bahrdt. - ln: Entscheidungsjahr 1932. Tubingen, 1965) и в работах П.В. Массинга, Евы Г. Рейхманн, А. Лешницера.].
Антисемитскими идеями оказались заражены два слоя среднего класса: ремесленники и мелкие торговцы, с одной стороны, а с другой студенты и выпускники университетов. Часто отмечалось, что ремесленники и мелкие торговцы были особенно подвержены антисемитизму и со временем в основном именно их голоса привели Гитлера к власти. Здесь нет ничего загадочного, так как эти слои населения рассматривались как пережиток более ранней эпохи и развитие современного капитализма грозило им уничтожением. Хотя марксистское пророчество о том, что они неизбежно сольются с пролетариатом, в целом оказалось ошибочным, эти слои действительно жили в постоянном ожидании кризиса. Эти люди с трудом адаптировались в новом мире гигантских индустриальных и коммерческих предприятий. У них отсутствовало даже то зачаточное понимание современного капитализма, которое промышленные рабочие восприняли благодаря марксизму; они отчаянно сражались за сохранение своего положения и ощущали настоятельную потребность в козле отпущения.
Евреи вполне годились на эту роль, но вовсе не потому, что они, по всеобщему поверью, "создали" современный мир капитализма и якобы занимали командные посты в немецкой экономике, жили обеспеченной жизнью или были чужды немцам. На самом деле немецкие евреи составляли меньшинство, показатель рождаемости был чрезвычайно низким, так что предоставленные самим себе, они, вероятно, полностью ассимилировались бы к исходу столетия. Большинство евреев искренне отождествляло себя с немецким "фатерландом". Значительная часть евреев принадлежала к среднему классу и переживала те же превратности судьбы, которые выпадали на долю этого класса. Среди воротил индустрии евреев не было, а их роль в банковском деле была крайне ограниченной. Но, несмотря на все это, немецкое еврейство оказалось тем самым козлом отпущения, на которого взвалили ответственность за все беды среднего класса.
Существовали и другие причины. В некоторых кварталах Берлина и Гамбурга жили очень состоятельные евреи; это давало некоторым безответственным людям повод кричать о том, что все евреи богаты, или даже более того, что всё богачи - евреи. Кроме того, сами евреи стремились во что бы то ни стало устроить своих сыновей в университеты и таким образом дать им свободную профессию, что зачастую вызывало столкновения с более консервативными представителями среднего класса. Но главное, евреи действительно произвели революцию в некоторых ремеслах, таких, к примеру, как пошив верхней одежды. И хотя от роста их предприятий клиентура только выигрывала, они представляли угрозу для многочисленных малых фирм. В то же время евреи были настолько различны, что не составляли четко узнаваемого меньшинства. Таким образом, вопреки действительности, в глазах антисемита, выходца из низших слоев среднего класса, этого разочарованного, преследуемого заботами, дезориентированного человека, евреи становились символом современного капитализма, процветающими при системе, которая несла среднему классу лишь страдания[См. вышеуказанный сборник (с. 87-131).].
