- Покажи-ка мне бумагу, где это написано, - спросил с раздражением в голосе агент.
- Мы не бледнолицые, - ответил Деревянный Нож, - и не носим с собой бумаг, мы только запоминаем слова, которые слышим.
- Ты сказал неправду, Деревянный Нож. И если вы собираетесь так со мной разговаривать, я не буду вас слушать.
С этими словами агент повернулся и направился к двери конторы. На этом закончилось собрание.
Индейцы приехали сюда в надежде, что их выслушают внимательно. Во всяком случае, они думали, что добьются того, что их выслушают.
Когда агент повернулся спиной, чтобы уйти, я заметил, как вспыхнул гнев на лицах индейцев, и знал, что беда пришла. В эту минуту индейцы подняли оружие.
Крики: "Убей его, убей его!"-раздавались со всех сторон.
Один из индейцев схватил агента за руку, когда тот переступил порог комнаты. Полисмен, который находился в конторе, схватил его за другую руку. Так они и тянули агента что было сил: индеец из толпы в одну сторону, а полисмен в другую. Скоро подоспело еще несколько человек полисменов, и им удалось, наконец, перетащить агента в контору.
Но в этот момент толпа индейцев ворвалась в контору, и полиция оказалась бессильной с ними справиться. Полисмены не решались стрелять, так как боялись, что попадут в своих. Агент пробежал через контору и выскочил через окно во двор, преследуемый толпой индейцев.
Как только толпа в зале совещания поредела, снова появилась полиция. Индейцы были сильно взволнованы и возмущены. В разных концах зала начались схватки с полисменами.
Я бегал по комнате из одного конца в другой и старался успокоить народ, так как знал, что если они будут продолжать рукопашную, то это к добру не приведет. Я пообещал им переговорить с агентом по их делу.
Скоро волнения улеглись. Индейцы из лагеря, где типи с черной верхушкой, отправились в обратный путь. А я, как и обещал, пошел к агенту и спросил, что он намерен делать в отношении этих индейцев. Он мне ответил, что отдаст им все, что для них предназначено.
Я тотчас же отправился в лагерь индейцев и передал им ответ агента. Они остались очень довольны тем, что я исполнил свое обещание. Через несколько дней индейцы получили вещи, которые им должно было выдать правительство по договору как компенсацию за отнятую землю.
НОВЫЙ АГЕНТ
Вскоре после описанных событий агент Райт покинул резервацию. Видно, он был напуган не на шутку и решил, что одной такой схватки с индейцами для него достаточно. Куда он скрылся, осталось неизвестно. Никто этим не интересовался. Но больше в нашей резервации он не появлялся.
Появился новый агент, по имени Спенсер. Это был человек с приятными манерами, но совершенно беспринципный, плохой человек.
Правительство начало выдавать индейцам больших рабочих лошадей для фермерских работ, так как маленькие индейские лошадки не были достаточно сильны для этого дела. Вместо того чтобы выдавать лошадей всем индейцам подряд, агент сначала присматривался и узнавал, у кого из индейцев сохранились старинные вещи: разные изделия из шкур бизона, вышивки и ожерелья из бисера, живописные головные уборы вождей и т. д. Эти вещи высоко ценились у колонизаторов. Он договаривался и совершал сделку: в обмен на старинные вещи давал лошадь.
Когда мой отец узнал, как бессовестно спекулировал агент, он отправился к индейцу, по имени Красное Перо. Посоветовавшись, они решили, что надо избавиться от такого нехорошего человека. План действий был такой: связать агента по рукам и ногам веревками, положить в телегу, отвезти на границу штата Небраска и там его выкинуть, чтобы и следа его не осталось в резервации.
Но каким-то образом до агента дошел слух о том, что его ожидает. Он хорошо знал, что это не пустые разговоры со стороны отца, и поспешил собрать свои вещи и скрыться, прежде чем отец и Красное Перо осуществят свои намерения. Рассчитывать на чью-либо помощь со стороны индейцев было бесполезно для агента, он хорошо знал об отношении к нему.
Куда он уехал и где скрывался, так никто и не узнал.
Несколько дней в нашей резервации не было никакого агента. Наконец появился молодой человек, по имени Джордж Райт, сын нашего бывшего агента.
НАРОД НЕ ДОВЕРЯЕТ
Прошло немного времени после описанных событий, и в резервации у нас появились уполномоченные, присланные из Вашингтона для первых переговоров о земельных наделах. Все наши вожди были против этой реформы. Издавна индейцы привыкли к тому, что земля, лес принадлежат всему народу, всему племени, они себе не могли представить, что такое частная собственность на землю, а так как от правительства колонизаторов они вообще не ждали ничего для себя хорошего, то их воображение рисовало им страшные картины. Они представляли себе, что получат кусок земли, который со всех сторон будет обнесен забором, как у бледнолицых, с той только разницей, что у индейцев не будет ни ворот, ни калитки и они там умрут с голоду.
Агент послал людей, чтобы созвать индейцев резервации на собрание. Вот они стали появляться со всех сторон на своих маленьких лошадках и расположились лагерем в ожидании, когда начнется собрание.
Вожди стали беседовать с народом относительно наделов и все вместе решили, что никто не будет больше подписывать никаких новых договоров с бледнолицыми.
Мы беседовали несколько раз с отцом по поводу наделов, и я объяснил ему подробно, что нам предлагают бледнолицые.
Отец пришел на совещание, которое происходило в лагере индейцев, и попросил слова.
- Друзья, - сказал он, - к нам приехали бледнолицые, которых правительство уполномочило поговорить с нами по вопросу о наделах земли, с тем чтобы заключить договор. Мой сын объяснил мне, в чем тут дело, и мне кажется, что нам следует хорошенько над этим задуматься. Каждому из нас будет отведен участок земли - это для того, чтобы его обрабатывать и сеять кукурузу и хлеб. Но земля здесь бесплодна, и вряд ли мы что-нибудь соберем, если посеем. Поэтому я предлагаю заявить, чтобы нам дали в два раза больше земли, с тем чтобы мы могли заниматься скотоводством. Если они на это согласятся, то мне кажется, что можно подписать соглашение. Наше племя, кроме того, получит три миллиона долларов за ту землю, которая отойдет от нас. Половина этой суммы пойдет на образование наших детей, остальную сумму правительство Больших Ножей обязуется выплатить нам на протяжении двадцати пяти лет. Когда умирают наши старики, у них нет ничего, что они могли бы оставить своим детям; если же у каждого из нас теперь будет своя земля, то он передаст ее по наследству своим детям, и никто не сможет отнять ее.
Тогда поднялся вождь Медведь Пустой Рог. Он был против наделов. Как главе другой родовой группы, ему предоставили слово.
- Мои друзья,-сказал он,-вы все слышали, что сказал мой тесть Отважный Медведь. Я его очень уважаю за его светлый ум, но мне кажется, что на этот раз он не прав. Он верит тому, что нам обещают бледнолицые, но на самом деле это лишь новая хитроумная выдумка, чтобы отнять у нас землю. Не раз они уже водили нас за нос, и мы оставались ни с чем. Мы не можем доверять бледнолицым. Они приходят к нам с речами слаще меда, но слова их лживы. Мы не будем больше подписывать договора с бледнолицыми.
Все индейцы закричали: "Хау!" Это означало, что они согласны с тем, что сказал мой шурин Медведь Пустой Рог (Вождь Медведь Пустой Рог был женат на моей старшей сестре Уостевин.).
Один за другим вставали вожди и обращались с речью к индейскому народу. Почти все говорили против наделов, так что едва ли можно было рассчитывать, что договор будет подписан.
Однако итоги этого собрания, на котором присутствовали одни только индейцы, не были зарегистрированы в официальных документах.
Индейцы настолько не доверяли этому предложению правительства Больших Ножей, что решили убить индейца, который первым подпишет соглашение с бледнолицыми; и люди, которые придерживались другого мнения, как и мой отец, не решались высказаться из-за боязни быть убитыми.
Наконец настал день, когда должно было произойти большое собрание в агентстве. На нем должны были присутствовать все вожди, так же как и весь индейский народ резервации, чтобы послушать, что скажут бледнолицые.
Уполномоченный, который выступил первым, подробно объяснил индейцам, что они должны получить и какое образование собираются дать их детям и т. д. Он упомянул также о школе в Карлисле и работе с детьми капитана Пратта. Потом выступили еще несколько человек представителей от вашингтонского правительства, которые тоже старались убедить индейцев, чтобы они подписали договор.
Один из индейцев встал и попросил слова. Он сказал, что их народ не разобрался еще в этом предложении правительства, и если агент обеспечит индейцев питанием на один день, то они созовут собрание еще один раз и, может быть, вынесут решение. Агент дал свое согласие. Как только индейцы вернулись в свой лагерь, они начали обсуждать волнующий их вопрос.
