Так появилась на свет работа Гаусса, которая никогда не издавалась даже на родине знаменитого математика.
Вскоре после ухода Крылова из Морского технического комитета вновь назначенный морской министр пригласил Алексея Николаевича быть у него в непосредственном распоряжении, для выполнения особо важных поручений. Крылов согласился. Теперь он по-прежнему участвовал в решении всех важнейших вопросов флота, но был избавлен от канцелярской волокиты.
Намечалась постройка новых линейных крейсеров. Возник вопрос, нужно ли их снабжать успокоительными цистернами,[18] или нет. Была назначена многочисленная комиссия. Комиссия проработала восемь месяцев, но ни к какому заключению не пришла. Одни члены комиссии, ссылаясь на иностранные источники, решали вопрос положительно. Другие, приводя тоже иностранные источники, но иные, делали отрицательный вывод. Министр пригласил на заседание Алексея Николаевича Крылова.
— Пока комиссия будет в своих суждениях руководствоваться иностранными источниками, она не придет к определенным результатам, — сказал Крылов. — К сведениям, помещаемым в иностранных журналах, надо относиться с большой осмотрительностью, ибо часто они диктуются не стремлением обнаружить истину, а стремлением извлечь коммерческую выгоду. Единственный способ решения поставленного вопроса — образовать комиссию из наших инженеров и моряков и произвести всесторонние испытания.
Так Крылов предостерегал членов комиссии от преклонения перед всем иностранным, что тогда у многих вошло в привычку.
После выступления Алексея Николаевича министр отдал приказ образовать комиссию под председательством Крылова и произвести испытания в Атлантическом океане. Через неделю Крылов вместе с помощниками на пароходе «Метеор» вышли в плавание. Испытания цистерн продолжались месяц. Они дали положительные результаты. Цистерны решено было ставить на суда.
Однажды министр срочно вызвал к себе Крылова и сказал, что в Государственной думе будет рассматриваться вопрос об ассигновании средств на строительство флота. Министр просил Алексея Николаевича составить доклад, из которого было бы видно, для чего нужны эти средства, как они будут распределяться.
Через день Крылов принес доклад. В нем он убедительно показывал неоценимую важность флота в деле обороны страны и подчеркивал такую мысль, что только тот флот является по-настоящему действенным и сильным, который состоит из кораблей всех кланов.
«Флот не может получать одностороннего развития одних классов судов в ущерб другим, — писал Крылов, — надо иметь суда всех классов и в определенной пропорции».
Свою мысль Алексей Николаевич подтверждал, разбирая ход морского боя при отсутствии того или иного класса кораблей.
Доклад Крылова, прочитанный морским министром, прошел с успехом. Необходимые для строительства флота средства были отпущены.
В 1911 году в России был спущен на воду новый тип боевого корабля — эскадренный миноносец «Новик». «Новик» развивал исключительную по тем временам скорость и был самым быстроходным кораблем своего класса. Он явился дальнейшим развитием идеи Макарова о корабле, основным оружием которого служит мина и торпеда.
По типу «Новика» были заложены и построены еще несколько миноносцев.
В 1915 году происходили приемные испытания этих миноносцев. Шла мировая война, и ввод в строй миноносцев имел первостепенное значение.
Согласно заданию, миноносцы должны были показать на испытаниях большую скорость. Однако, несмотря на то, что машины работали на повышенной мощности, нужной скорости достигнуть не удавалось. За кормой бежала огромная волна, и, хотя режим работы котлов форсировали до того, что едва не сожгли котлы, требуемой скорости не получили.
Испытания были прекращены. Никто не мог объяснить, почему так произошло. Как будто миноносцы построены по всем правилам корабельной техники, а вместе с тем — такая неудача. Морской министр обратился к Крылову.
Ознакомившись с обстановкой, испытаний, Алексей Николаевич сразу понял, в чем дело. Это было как раз то самое явление, на которое он обратил внимание еще при работе у Колонга, когда уничтожал девиацию на крейсере «Лейтенант Ильин». Позднее он не раз думал над этим вопросом и дал ему теоретическое объяснение.
А во время работы в Морском техническом комитете, по предложению Крылова, были организованы специальные испытания на крейсере «Кагул». Теория и испытания показали, что при определенной скорости корабля на неглубокой воде образуется спутная волна, на которую идет значительная часть энергии корабля. Если же перейти на более глубокую воду, такой волны образовываться не будет и можно достигнуть нормальной скорости.
Действительно, когда, по совету Крылова, испытания миноносцев перенесли на глубокое место, легко получили нужную скорость даже при мощности меньше нормальной.
В решении этого вопроса еще раз сказались наблюдательность и светлый ум Крылова, его умение видеть и изучать жизненные явления, давать им правильное теоретическое толкование и на основе этого решать потом важные практические задачи.
В марте 1916 года общее собрание академиков, признавая большие заслуги Крылова перед наукой, избрало Алексея Николаевича действительным членом Академии наук. С этих пор участие Крылова в работе Академии становится еще более активным. Он выступает с речами и докладами на заседаниях Академии, постоянно стремясь увязывать научные проблемы с вопросами практики, участвует в различных комиссиях. На страницах академических изданий чаще появляются статьи и научные работы молодого академика. Академия наук решает выпустить собрание трудов Алексея Николаевича Крылова.
Осенью 1916 года в Севастополе от пожара и взрыва пороховых запасов перевернулся вверх килем и затонул линейный корабль «Императрица Мария».
По приказанию министра Крылов вместе с другими членами комиссии выехал на расследование. После выяснения обстоятельств гибели линкора Алексей Николаевич составил проект подъема линкора. Впоследствии он был осуществлен. Крылов сам руководил работой. Впервые в мире корабль подняли со дна морского с помощью сжатого воздуха вверх килем. Это было чрезвычайно смелое и ценное решение сложного технического вопроса.
В дальнейшем во всех странах подъем больших кораблей стал производиться по методу академика Крылова.
Так, в неустанном труде, в решении самых разнообразных вопросов, выдвигаемых жизнью, и в разработке научных проблем, указывающих путь к решению практических задач, проходили дни, месяцы и годы жизни Алексея Николаевича Крылова, Он умел и любил работать. Работе он отдавал все свои силы, все свое творческое горение. В ней он находил радость, высокое удовлетворение и отдых, без труда он не мыслил жизни.
Короткая вспышка выстрела на миг осветила силуэт корабля. Над Невой, над настороженно притихшим Петроградом прокатился мощный гул. Это крейсер «Аврора» дал выстрел из шестидюймового орудия по Зимнему дворцу. Выстрел был сигналом к штурму Зимнего. Сразу же в стороне дворца застучали пулеметы, захлопали винтовки. Многоголосое «ура» потрясло воздух. Вооруженные рабочие, солдаты и матросы шли в решительный бой.
Штурм закончился победой революции. Зимний был взят. В раззолоченной комнате, за длинным, покрытым зеленым сукном столом красногвардейцы арестовали ненавистное буржуазное Временное правительство'. Отныне вся власть принадлежала народу. Открылась новая страница в истории человечества. На одной шестой части земного шара рабочие и крестьяне завоевали право строить новое, социалистическое общество.
Русская интеллигенция по-разному восприняла революцию: одни заявляли о своей «нейтральности»; другие открыто или скрыто вредили; и только небольшая часть интеллигенции самоотверженно и честно перешла сразу на сторону революции. В их числе был и Алексей Николаевич Крылов. Он приветствовал Великую Октябрьскую социалистическую революцию, считал ее «необходимой и неминуемой». Бунтарский дух Крылова никогда не мирился с отсталостью и косностью царского режима.
«Во всем видно стремление наверстать потерянное время, поднять производительность страны, восстановить на прочных началах ее промышленность, положив в основу гармоническое развитие науки и техники», — пишет Алексей Николаевич о деятельности советского правительства. И сам он энергично включается в работу.
Алексей Николаевич всегда был сторонником сближения науки и техники. Поэтому не случайно именно ему правительство поручает подготовку вопроса об организации кафедр прикладных наук в системе институтов Академии наук. Обосновывая необходимость и ценность прикладных наук, Крылов говорит:
