Значительное влияние, которым с самого начала пользовалась малогерманская партия, объяснялось тем, что ее требования в сфере экономической политики были уже осуществлены. Еще в 1834 г. под прусским руководством, прежде всего благодаря прусскому министру финансов Фридриху фон Моцу (1775–1830), был создан Германский таможенный союз, к которому накануне революции 1848 г. присоединились 28 из 39 государств Германского союза. Он вызывал недоверие Меттерниха, который считал, что этот Таможенный союз усилит «преобладание Пруссии» и будет способствовать распространению «в высшей степени опасной теории о единстве Германии». В действительности Германский союз, в котором доминировала Австрия, представлял собой лишь инструмент сохранения статус-кво, инструмент недопущения чего бы то ни было нового, в то время как Таможенный союз, руководимый Пруссией, был сообществом, устремленным в будущее, постоянно приумножавшим экономическую силу и оказывавшим магнетическое воздействие на близлежащие государства.
Но фактическое единство этого довольно большого экономического пространства не было установлено до тех пор, пока транспортные связи осуществлялись медленно и оставались громоздкими. Прежде всего следует поблагодарить ученого-экономиста Фридриха Листа (1789–1846) и некоторых рейнских промышленников за то, что после длительной борьбы против консервативных представлений, проникнутых недоверием к техническому прогрессу, 7 декабря 1835 г. открылась первая немецкая железная дорога. Протяженность железнодорожной линии от Нюрнберга до Фюрта составляла «целых» 6 км, в то время как в Бельгии было уже 20, во Франции — 141, а в Великобритании — 544 км железных дорог. Железнодорожная сеть в Германии росла, однако, очень быстро — накануне революции 1848 г. она насчитывала в границах Таможенного союза уже без малого 5 000 км, что было вдвое длиннее французских железнодорожных линий и вчетверо — австрийских. Именно железная дорога позволила создать рынок в рамках Таможенного союза, и только теперь сложился единый экономический регион, в котором могли соответственно формироваться предложение, спрос и цены, так как лишь теперь условия конкурентной борьбы оказались равными. К тому же железнодорожное строительство вызвало небывалый расцвет промышленности, связанной с железной дорогой, — понадобились локомотивы, машины, вагоны, рельсы. Росли машиностроительные заводы и предприятия-поставщики.
Тем самым около 1848 г. была заложена основа индустриального развития. Так как после революции до поры до времени не приходилось больше опасаться политических потрясений, имело смысл планировать долгосрочные капиталовложения. К тому же для предпринимателей начались золотые годы, поскольку после сенсационных открытий месторождений золота в Калифорнии и Австралии количество капитала резко возросло, кредиты подешевели, в то время как цены поднялись и увеличился спрос. Повсюду возникали новые банки, акционерные общества, что стимулировалось прежде всего потребностями в капитале для железнодорожного строительства, и с 1850 по 1857 г. обращение банкнот, количество банковских депозитов и выплаченный капитал на территории Таможенного союза утроились.
У экономического бума была и еще одна причина — дешевизна рабочей силы. Новые фабрики поглощали людей. Массы обнищавшего, пауперизированного народа были рады получить хоть какую-нибудь постоянную работу и обеспеченный заработок. При сколь угодно справедливой критике в адрес тяжелых условий жизни и труда этого первого поколения фабричных пролетариев следует иметь в виду, что по сравнению с массовой нищетой доиндустриальной эпохи средний рабочий новых времен находился в лучшем положении. Уменьшились безработица, недостаточная занятость. Снижение заработков в результате применения надомного труда, влияние на зарплату, вызванное английской и бельгийской конкуренцией, взвинчивание цен на продовольствие в связи с плохими урожаями в 1852 и 1855 гг. в этот раз не привели в Германии к голодным волнениям. Пауперизм — социальная угроза будущему Европы в первой половине столетия — поблек и поколение спустя был известен только по названию.
С индустриализацией Германии возникло новое общество. Старый мир преобразила не политическая революция, а революция в экономических и трудовых отношениях вследствие революционных преобразований коммуникационных средств — от железной дороги до телеграфа. Все это было связано друг с другом и взаимно обусловлено. Резкий рост численности населения и ухудшавшиеся условия жизни в сельской местности заставляли людей мигрировать. Известия о надежных рабочих местах в новых индустриальных районах Силезии, Саксонии, пригородах Берлина, на Рейне и в Руре вызвали самое большое массовое переселение в немецкой истории. Поток ищущих работу выплеснулся из аграрных остэльбских районов вначале в Берлин. Позже переселенческая волна распространилась на Центральную Германию, чтобы затем, примерно с 1860 г., постоянно возрастая, достичь рейнско-вестфальского промышленного района. Формировавшийся фабричный пролетариат — вчерашние батраки, не обученные ремеслу, — противостоял городским ремесленникам, которые не могли больше существовать за счет цеховых профессий, так как спрос на дешевые массовые товары фабричного производства все время превосходил спрос на дорогие ремесленные штучные изделия. Только с введением в 80-е гг. XIX в. электромотора — «электростанции маленького человека» — ремесленное предприятие смогло стать конкурентоспособным в индустриальную эпоху. Пророчество Карла Маркса о вымирании ремесленного производства не оправдалось.
* * *
Немецкая эмиграция с 1820 по 1913 г., тыс. человек
1820–1829 … 50
1830–1839 … 210
1840–1849 … 480
1850–1859 … 1161
1861–1870 … 782
1871–1880 … 626
1881–1890 … 1343
1891–1900 … 529
1901–1910 … 280
1911–1913 … 69
Начавшийся бум мобилизации капитала охватил также и широкие слои среднего бюргерства. Высвобождение капитала и труда в результате прусских реформ влекло бывших сельских ремесленников в города, а городских предпринимателей в растущие индустриальные метрополии с увеличивавшимися шансами оборота. Рост государственного управленческого аппарата стал обычной практикой перемещения административного персонала на территории, зачастую более отдаленные от места прежнего проживания. Одним словом, сословное аграрное общество старой Европы распалось, и его место заняло городское современное индустриальное общество, разделенное на пролетариат и буржуазный средний слой.
Прощание эмигрантов.
Антона Фольжар, 1860 г.Между 1830 и 1913 гг, Германию покинули более 6 млн. человек, из них более половины — с 1861 по 1913 г. Экономические тяготы были главной, но не единственной причиной эмиграции за океан, прежде всего в «страну обетованную» — Северную Америку. Возрастающие цифры эмиграции в США после революции 1848–1849 гг. во многом были связаны с надеждами на более свободную, демократическую жизнь на другом континенте.
Забвение корней стало преобладающим: семейные узы распадались, религиозные связи ослабевали, происходил отказ от обычных форм лояльности. Индустриальная среда ничего не предлагала взамен; превалировало чувство зависимости от неких анонимных сил, ощущение собственной ненужности и социальной атомизации. Теперь как никогда остро воспринималась утрата жизненных норм, потеря уверенности в общественных ориентирах и кризис идентичности. Там, где религия и прочные общественные нормы переставали служить опорой, их место занимало свойственное новому времени многообразие мифов и толкований действительности, конкурирующих между собой, самым жестоким образом враждующих друг с другом и категорически друг друга взаимоисключающих. Например, либерализм претендовал на осуществление свободы, счастья и как экономического, так и политического самоопределения индивида. Либерализм представлял собой светский принцип, противостоявший господствовавшим до революции абсолютистским и аристократическим властным структурам и связанный с идеей единства нации, в которой должна была воплотиться общая воля.
Наряду с ним сформировалась вторая великая оппозиционная идеология столетия — социализм как миф класса, стремящегося к солидарности масс и выступающего против своекорыстия властвующих, благосостояние которых только и оказывалось возможным благодаря труду на фабриках. Старый мир, с другой стороны, мобилизовал защитные силы, которые сформировали идеологию, также воздействовавшую на массы. Консерватизм создал оборонительный фронт традиционных правящих слоев против восстания «черни» и в не меньшей степени против подъема либерального капитализма. Наконец, политический католицизм представлял собой реакцию глубоко связанного с традициями, менее затронутого утратой общественных норм, меньшинства населения в Силезии, Рейнланде и Южной Германии. Это был стремящийся к господству агрессивный либерализм, преимущественно прусско-протестантский.
