острослова по имени Пётр, имевшего прозвище «Прохтомагистр» — магистр нищих. Монарху неведомы были изречения древних мыслителей и курьёзы, связанные с подобными бахвальствами, имени Диогена он не слышал, иначе не повторил бы историческую глупость. Представив мраморное стойло Петру, Михаил многозначительно заявил:
«Вечно меня будут помнить за постройку этого здания». На что мудрый грек ответил: «
Юстиниан построил Великую церковь, украсив её золотом, серебром и драгоценными мраморами, — и памяти о нём нет теперь (Собор Святой Софии был обновлён и получил величественную красоту в годы царствования византийского императора Юстиниана I "Великого". Построил храм, до него Констанций — сын Константина, основателя новой столицы)
. А ты, император, устроил склад навоза и стойло для скотов и говоришь, что тебя будут помнить за это?» Обиженный Михаил приказал побить мудрого соотечественника. Облечённая властью глупость не находит другого способа общения с теми, кто умнее. Таким образом, благодаря необразованности императора и мудрости его подданного анекдотичная история сохранила для нас памятное событие из жизни Михаила III.
Попойки царя сопровождались ужасными наказаниями лиц, на кого обратил гнев сквозь замутнённый взор самодержец. Продолжатель Феофана так описал происходящее во дворце: «Упившись же несмешанным вином и окончательно опьянев, он полностью терял разум, принимался за убийства, чудовищные пытки и казни безвинных людей и, рассказывают, приказывал слугам своим: того-то схватите и отдайте палачу, тому-то вырвите глаза, а тому-то отрубите руки и ноги. Этот пусть поплатится головой, а того надо сжечь живьём. Слуги хватали их и заключали в тюрьму, но наказаниям не подвергали, ибо знали, что не в своём уме был царь, вынося такие приговоры. Но нередко, если попадался человек, к которому они питали не дружбу, а вражду, то пользовались царским повелением и вершили суд над невинно осуждённым» (Продолжатель Феофана «Жизнеописания византийских царей», книга V, глава 26).
Утром царь просыпался и вызывал тех, кого в пьяном угаре приказал лишить жизни, но порой несчастных уже не было в живых. Узнав от прислуги о случившемся, Михаил плакал и раскаивался, а вечером начиналась новая попойка, и продолжался безжалостный кровавый круговорот. На увеселения и забавы император потратил практически все казённые деньги. 970 кентариев чеканного золота оставил сыну в наследство отец. После него, пока делами государства управляла мать, в хранилище добавились ещё 30 кентариев. Один кентарий составлял 36 килограммов. К началу самостоятельного правления в распоряжении царя оказалось 36 тонн золота. Михаил умудрился промотать всё. Сейчас вы узнаете, что случилось с беспутным самодержцем. К концу его карьеры в кладовых оставалось всего 3 кентария золотых монет.
Что же произошло с Василием, когда он вернулся из похода? Царь Михаил усыновил своего старшего товарища и удостоил титула магистра. После убийства Варды дела в государстве расстроились, отовсюду слышалось недовольство, роптали чиновники, войско, граждане. Грамотно управлять государством не означает раздавать должности друзьям. Сложная система требует противовесов, но вместо того, чтобы создать конкуренцию Василию, не желающий заниматься государственными делами Михаил III решает венчать высокопоставленного друга на царство с тем, чтобы он со сложными делами разобрался сам и избавил царя от забот. 26 мая 866 года Михаил с Василием торжественно отправились в Святую Софию. Многим константинопольским чиновникам подобная перспектива не сулила ничего хорошего, против венчания был в том числе и патриарх, для коронации ещё одного правителя второго символа не нашлось, это не остановило Михаила, твёрдо уверовавшего в спасение от несчастий с передачей власти лучшему другу. В храме Святой Софии он собственноручно надел снятый с собственной головы венец императора на голову Василию.
В новом достоинстве бывший товарищ по разгульному застолью всё больше погружался в государственные дела, между друзьями начались разлады. Василий более не желал участвовать в бесконечных пьянках и попытался отвадить Михаила от пагубного пристрастия, но это лишь усилило недовольство не просыхающего императора. Финальная сцена биографического триллера не заставила себя долго ждать.
1 сентября 867 года у жены Василия (любовницы Михаила III) Евдокии Ингерины родился сын Лев, радовался событию больше потомственный василевс, чем супруг.
Необходимо дать небольшую подсказку для не разобравшихся в хитросплетениях любовных уз подобных треугольников. Странно, что изучающие историю представители сильной половины человечества совершенно забывают о наличии похожего свойственного именно мужскому типу собственного эго.
Во времена римского императора Нерона (37–68) его друг и любовник получивший аналогичный сан чуть позже, для союза и поддержания своекорыстных взаимоотношений с возлюбленным взял в жёны (по просьбе друга) его любовницу красавицу Поппею Сабину, специально разведённую Нероном с прежним супругом. Существует другая версия, что Отон увёл жену у Руфа Криспина и свёл с Нероном дружбы ради (Тацит). Не суть важно, смысл посыла не кто у кого увёл, а что случилось дальше. Отон сам полюбил красотку и не пожелал делиться обворожительной супругой с Нероном (Светоний). За столь великое злодеяние Отон лишь чудом избежал гибели и отправился холостяком в Лузитанию по распоряжению бывшего друга и начальника (Плутарх). Мораль истинному мужчине понятна без слов.
В честь новорожденного 23 сентября Михаил устроил праздник с гонками на колесницах на ипподроме у дворца Святого Маманта. Вечером за праздничным застольем присутствовали Василий и разумеется Евдокия (мать ребёнка) в числе прочих приглашённых. Во время попойки Михаил вывел перед сановниками претендента на престол, обычного гребца с корабля. Царь приказал новому фавориту снять с ног цангии (обувь) красного цвета и надеть на себя. Собственноручно накинув на Василискиана царский плащ, император заявил, что этот гребец будет лучшим царём, чем Василий. Не в состоянии был затуманенный винными парами разум недальновидного правителя сохранить в тайне сокровенные замыслы и чаяния, с толком делать Михаил ничего не умел и несчастную свою судьбу сотворил собственным развязным языком.
В летописи продолжателя Феофана есть рассказ о том, как ненавистный всем император составил заговор с целью убить Василия на охоте. Был ли заговор, описанный в греческом повествовании? Записи очевидцев намного ценнее сочинений, написанных много лет спустя. Кого тронула история взаимоотношений двух закадычных друзей, может сам поискать ответ, кто из них первым хотел отправить в мир иной своего названного родственника. В ушедшем времени можно придумать оправдание убийству Михаила. Вполне возможно, что последующие летописцы с целью оправдать Василия I приписали покушение на него. В сумеречном состоянии, в каком пребывал злоупотребляющий государь, составить заговор было сложно без заинтересованных людей. Убить Василия мог покуситься человек с большой мотивацией против второго действующего императора, простой оруженосец вряд ли мог самостоятельно совершить покушение на могущественного властителя. В империи мало оставалось людей, готовых встать на сторону Михаила, нет ответа однозначного, всё возможно, но даже
