церкви было самым низким. В 1342 году Бенедикт XII, чтобы ослабить мятежного Людовика Баварского, подтвердил всем деспотам лангобардских городов власть, которую они взяли на себя вопреки императорским требованиям; Людовик, в отместку, дал императорскую санкцию деспотам, захватившим папские государства.16 Милан открыто игнорировал папу. Когда Урбан V послал в Милан двух легатов (1362 г.) с буллами отлучения для Висконти, Бернабо заставил их съесть буллы — пергамент, шелковые шнуры и свинцовые печати.17 Сицилия, со времен своей «вечерни» (1282), оставалась в открытой враждебности к папам.
Климент VI собрал армию, чтобы вернуть папские земли, но его преемник, Иннокентий VI, на некоторое время вернул их к повиновению. Иннокентий был почти образцовым папой. Потакая нескольким родственникам в назначениях, он решил остановить поток кумовства и коррупции. Он положил конец эпикурейской пышности и расточительности папского двора, уволил ораву слуг, обслуживавших Климента VI, рассеял рой искателей мест, приказал каждому священнику проживать в своем благочинии, а сам вел жизнь честную и скромную. Он видел, что авторитет Церкви может быть восстановлен только путем освобождения ее от власти Франции и возвращения папства в Италию. Но церковь, отторгнутая от Франции, вряд ли могла содержать себя без доходов, которые раньше поступали к ней из папских государств. Иннокентий, человек миролюбивый, решил, что вернуть их можно только войной.
Он поручил эту задачу человеку с горячей верой испанца, энергией Доминика и рыцарством кастильского гранда. Хиль Альварес Каррильо де Альборноз был солдатом при Альфонсо XI Кастильском и не оставил войну, став архиепископом Толедо; теперь, став кардиналом Эгидио д'Альборнозом, он стал блестящим полководцем. Он убедил Флорентийскую республику, которая боялась деспотов и разбойников, окружавших ее, выделить ему средства на организацию армии. Умелыми и благородными переговорами, а не силой, он сверг одного за другим мелких тиранов, захвативших папские государства. Он дал этим государствам «Эгидианские конституции» (1357), которые оставались их основным законом вплоть до XIX века и обеспечивали приемлемый компромисс между самоуправлением и верностью папству. Он перехитрил знаменитого английского авантюриста Джона Хоквуда, взял его в плен и вселил в кондотьеров страх если не перед Богом, то хотя бы перед папским легатом. Он отвоевал Болонью у мятежного архиепископа и убедил миланских Висконти заключить мир с церковью. Теперь путь для возвращения папы в Италию был открыт.
Урбан V продолжил аскетизм и реформы Иннокентия VI. Он старался восстановить дисциплину и честность среди духовенства и при папском дворе, сдерживал роскошь среди кардиналов, пресекал сутяжничество юристов и поборы ростовщиков, наказывал симонию и привлекал на службу людей с выдающимся характером и умом. Он содержал за свой счет тысячу студентов в университетах, основал новый колледж в Монпелье и поддерживал многих ученых. В довершение своего понтификата он решил вернуть папство в Рим. Кардиналы были в ужасе от такой перспективы; большинство из них имели корни и привязанности во Франции, а в Италии их ненавидели. Они умоляли его не прислушиваться к мольбам Святой Екатерины и красноречию Петрарки. Урбан указал им на хаотическое состояние Франции — ее король в плену в Англии, ее армии разбиты, англичане завоевывают южные провинции и все ближе подбираются к Авиньону; что сделает победившая Англия с папством, которое служило и финансировало Францию?
И вот 30 апреля 1367 года он отплыл из Марселя в радостном сопровождении итальянских галер. 16 октября он въехал в Рим под бурные аплодисменты населения, духовенства и аристократии; итальянские принцы держали уздечку белого мула, на котором он ехал, а Петрарка изливал свою благодарность французскому папе, который осмелился жить в Италии. Это был пустынный, хотя и счастливый Рим: обедневший от долгой разлуки с папством, половина церквей заброшена и обветшала, собор Святого Павла в руинах, собор Святого Петра грозит в любую минуту обрушиться, Латеранский дворец совсем недавно уничтожен пожаром, дворцы, соперничающие по ветхости с жилыми домами, болота там, где раньше были жилища, мусор, валяющийся неубранным на площадях и улицах.18 Урбан отдал приказ и выделил средства на восстановление папского дворца; не выдержав вида Рима, он уехал жить в Монтефиасконе, но и там воспоминания о роскошном Авиньоне и любимой Франции делали его несчастным. Петрарка слышал о его колебаниях и призывал его упорствовать; святая Бриджит Шведская предсказала, что он скоро умрет, если покинет Италию. Император Карл IV постарался укрепить его, дал императорскую санкцию на возвращение папе центральной Италии, смиренно приехал в Рим (1368), чтобы провести лошадь папы от Сант-Анджело до собора Святого Петра, прислуживал ему на мессе и был коронован им в церемонии, которая, казалось, счастливо уладила старые распри между империей и папством. Затем, 5 сентября 1370 года, возможно, уступив своим французским кардиналам и заявив, что желает заключить мир между Англией и Францией, Урбан отплыл в Марсель. 27 сентября он достиг Авиньона и там, 19 декабря, умер, одетый в одеяние монаха-бенедиктинца, лежа на жалкой кушетке и приказав впустить всех желающих, чтобы все увидели, как тщетно и кратковременно великолепие самого возвышенного человека.19
Григорий XI был произведен в кардиналы в восемнадцать лет своим гениальным дядей Климентом VI; 29 декабря 1370 года он был рукоположен в священники, а 30 декабря, в возрасте тридцати девяти лет, был избран папой. Он был образованным человеком, влюбленным в Цицерона; судьба сделала его человеком войны, и его понтификат был поглощен жестоким бунтом. Урбан V, опасаясь, что папа-француз еще не может доверять итальянцам, назначил слишком много французов легатами для управления папскими государствами. Оказавшись во враждебном окружении, эти прелаты строили крепости против народа, ввозили многочисленных французских помощников, облагали непомерными налогами и предпочитали тиранию такту. В Перудже племянник легата так прожорливо преследовал замужнюю даму, что она, пытаясь спастись от него, выпала из окна и погибла. Когда депутация потребовала наказать племянника, легат ответил: «К чему вся эта суета? Вы принимаете француза за евнуха?»20 Разными способами легаты заслужили такую ненависть, что в 1375 году многие государства восстали против них в ходе одной за другой революций. Святая Екатерина стала голосом Италии и призвала Григория удалить этих «злых пастырей, которые отравляют и опустошают сад Церкви».21 Флоренция, обычно союзница папства, возглавила движение и развернула красный флаг, на котором золотыми буквами было написано слово Libertas. В начале 1375 года шестьдесят четыре города признали папу не только своим гражданским, но и духовным главой; в 1376 году только один остался ему верен. Казалось, все труды Альборноса пошли прахом, и центральная Италия снова была
