Ознакомительная версия.
Вспоминая это время, А. Борщаговский анализирует критические статьи театральных критиков и не находит никаких упрощений и ошибок. Критики, обладая свободой мнений, высказывают то, что думают, и свободно излагают свои раздумья. Кому-то это нравилось, кому-то – нет. Но зачем же так терроризировать литературных критиков?
Сталин давно высказывал мысли о том, что русские люди слишком преклоняются перед Западом и после великой победы над фашистской Германией, а пора задуматься о патриотизме, о бесчисленных победах русского народа в мировой цивилизации.
В это время, 24 апреля 1950 года, Анна Ахматова написала Сталину трагическое письмо о своих переживаниях:
«Глубокоуважаемый Иосиф Виссарионович!
Вправе ли я просить Вас о снисхождении к моему несчастью.
6 ноября 1949 г. в Ленинграде был арестован мой сын, Лев Николаевич Гумилёв, кандидат исторических наук. Сейчас он находится в Москве (в Лефортове).
Я уже стара и больна и не могу пережить разлуку с единственным сыном. Умоляю Вас о возвращении моего сына. Моей лучшей мечтой было увидеть его работающим во славу советской науки.
Служение Родине для него, как и для меня, священный долг.
Анна Ахматова» (Родина. 1993. № 2. Цит. по:
Власть и художественная интеллигенция. С. 662).
И сколько таких писем, горьких и безнадёжных, сколько всего разного, в том числе трагического, стекалось от писателей и художников в ЦК ВКП(б)…
Ещё в годы Великой Отечественной войны, когда определились успехи Красной армии, в Агитпропе ЦК ВКП(б) заметили, что в Большом театре, в Московской консерватории, Московской филармонии, вообще в русской культуре у власти находятся нерусские люди. Чуть позднее наметилось вытеснение нерусских людей, чаще всего евреев, с командных высот в культуре. Это стало заметно и среди еврейских авторитетных деятелей.
Летом 1943 года делегация Еврейского антифашистского комитета (1942) во главе со знаменитым актёром С.М. Михоэлсом посетила США. Говорили о тяжёлом положении Советского Союза, о материальной помощи, вели переговоры с председателем Всемирной еврейской организации Вейцманом, будущим президентом Израиля, миллионером Розенбергом, всё чаще в переговорах с американскими финансистами упоминали о том, что материальная поддержка будет более значительной, если евреи поднимут вопрос о переселении евреев в Крым, возможно, о создании еврейской автономной республики в Крыму, как это происходило в 1927 году. В работе делегации участвовал и пролетарский поэт Ицик Фефер, завербованный НКВД, и режиссёр Калатозов. Действительно, в 1927 году один из крупных хозяйственных деятелей Ю. Ларин (Михаил Александрович Лурье), родившийся в Симферополе, окончивший там гимназию и написавший там первые листовки, меньшевик, большевик, один из организаторов военного коммунизма, автор книги «Евреи и антисемитизм в СССР» (М.; Л.: ГИЗ, 1929), предложил учредительному съезду Общества землеустройства евреев-трудящихся (ОЗЕТ) компактно переселить евреев Украины, Белоруссии, из других городов России в Крым и вести там благодатную хозяйственную деятельность, там много пустующих земель, хороший климат. «Речь шла не об автономии, – писал Александр Борщаговский, – а об устройстве жизни десятков тысяч евреев, жителей местечек и посёлков вчерашней «черты оседлости», получивших с победой революции и окончанием гражданской войны вожделенные свободу и равенство» (Борщаговский А. Обвиняется кровь: Документальная повесть. М., 1994. С. 145). Но это предложение не поддержало правительство, Троцкий, Каменев, Зиновьев ушли в отставку, а новое руководство страны увидело, что эту идею – переселение евреев в Крым – своими благотворительными акциями готовы были финансировать зарубежные организации «Джойнта», «Агроджойнта», ИКОР, и идея заглохла, хотя чуть-чуть теплилась в душах евреев. В Крыму появилось несколько своего рода еврейских коммун, которые занимались сельским хозяйством.
В годы великой войны этот вопрос снова возник, почва для организации переселения всех евреев в Крым была вполне подходящая: Крым был очищен от немцев, жестоко расправившихся с оставшимися евреями, в руководстве страной есть ещё влиятельные силы, которые могут помочь в организации этой идеи, к примеру Полина Жемчужина, жена Молотова, Мария Марковна Каганович, Дора Хажан, жена А.А. Андреева, жёны Ворошилова, Калинина, Будённого.
Этот вопрос был согласован с Вячеславом Молотовым, Соломоном Лозовским, поддерживали идею Каганович и Ворошилов. Существовал и второй проект – создать Еврейскую республику в немецком Поволжье. Перец Маркиш с этим предложением обращался к кремлёвским властям. Но победил в обсуждениях крымский проект. 15 февраля 1944 года Михоэлс, Фефер и Эпштейн обратились к Сталину с просьбой учредить Еврейскую республику в Крыму. Но Сталин не ответил на это письмо, промолчал. А с самого начала еврейские авторитеты обратились с такой же просьбой к Л. Берии, который подобрал документальные свидетельства о сотрудничестве татар с немцами, о позорном отношении татар к войне с гитлеровцами в Крыму и предложил выселить их из Крыма, а на их месте поселить евреев, создав Еврейскую республику. Известно, что татары сегодня резко возражают против депортации из Крыма, но историки приводят цифры и документы: «Говоря о депортации народов, забывают, что, скажем, 20 тысяч крымских татар, то есть каждый третий призывного возраста, надел немецкий мундир. 10 тысяч служили в армии, 10 тысяч были полицейскими, которые воевали против наших партизан» (Литературная газета. 2010. 8—14 декабря). Естественно, Сталин знал об этих фактах, а потому и дал жёсткое указание депортировать крымских татар. Но у Сталина были другие заботы – война была в самом разгаре. Берия тут же, сославшись на решение Сталина, приказал выслать татар из Крыма, обвинив многих из них в предательстве и сотрудничестве с немцами, но с переселением евреев в Крым возникли сложности. У Сталина были свои решения. После войны разгорелась борьба за создание самостоятельного еврейского государства Израиль. Сталин через своих дипломатов в ООН боролся за создание Израиля как самостоятельного государства в Палестине, и в мае 1948 года СССР признал независимость Израиля в надежде, что Израиль будет следовать его указаниям. Однако Израиль предпочёл следовать указаниям США. Еврейский антифашистский комитет проявил активность в связи с возникновением Израиля как самостоятельного государства, были призывы собрать средства для израильской армии, записаться в добровольцы, создать еврейскую дивизию (см.: Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина: Власть и антисемитизм. М.: Международные отношения, 2001. С. 403–404).
В сентябре 1948 года в СССР приехала как посол Израиля Голда Меир, бурно встреченная евреями, в том числе женой Молотова П.С. Жемчужиной и женой Ворошилова Голдой Горбман. Слежка КГБ установила, что авторитетные еврейские деятели собирают сведения о личной жизни Сталина. Ещё С. Михоэлс, узнав о том, что близкий ему человек доктор экономических наук И.И. Гольдштейн знаком с зятем Сталина Григорием Морозовым, попросил его познакомиться со Светланой Аллилуевой и кое-что узнать о Сталине. От знакомых и родственников Григория Морозова поступали просьбы, вопросы, однако Светлана не могла посодействовать. И вскоре она развелась с мужем. С. Михоэлс был крайне огорчён этим разводом. По словам И. Гольдштейна, он сказал: «Да, печальная история для нас, Морозову так и не удалось закрепиться в семье Сталина… Но надо восстановить этот брак» (Там же. С. 379). Да и С. Аллилуева признаётся, что и Сталин сказал ей о браке с Г. Морозовым: «Сионисты подбросили и тебе твоего первого муженька» (Аллилуева С. Двадцать писем к другу. С. 149). ЕАК приобретал огромное значение во внутренней и внешней политике Советского Союза, особенно тогда, когда отношения с Западом предельно обострились, становился «наркоматом для евреев», принимал письма, жалобы, хлопотал по всем этим вопросам. Ещё в январе 1946 года Г. Александров и А. Суслов написали в ЦК записку о необходимости распустить ЕАК, который «сыграл известную положительную роль, содействуя мобилизации зарубежного еврейского населения на борьбу с немецким фашизмом. С окончанием войны деятельность Комитета приобретала всё более националистический, сионистский характер, она объективно способствует усилению еврейского реакционного, буржуазного националистического движения за границей и подогреванию националистических, сионистских настроений среди части еврейского населения» (Сталин и космополитизм. С. 99). Эта записка, рассуждения о вхождении в семью дочери, показания арестованного И. Гольдштейна о С. Михоэлсе были представлены Сталину. С. Михоэлс становился грозной фигурой, он должен быть уничтожен. А все эти факты, вроде бы не имеющие отношения к истории русской литературы ХХ века, прямо влияли на литературную борьбу между различными группировками в стране, особенно между двумя – русскими патриотами и еврейскими националистами. В начале января 1948 года погиб народный артист СССР, председатель Еврейского антифашистского комитета Соломон Михайлович Михоэлс (настоящая фамилия Вовси). Как пишут сейчас в энциклопедии, произошёл «несчастный случай», организованный Министерством госбезопасности СССР. «Гибель духовного вождя потрясла и ужаснула советское еврейство», – писал А.И. Солженицын (Солженицын А.И. Двести лет вместе. Ч. 2. М., 2002. С. 400). А на самом деле исследователи и историки доказали, что вечером 12 января 1948 года отзывчивый С. Михоэлс принял предложение министра государственной безопасности Белоруссии приехать к нему на дачу и по дороге был раздавлен грузовиком. Сотрудники МГБ выполнили задание.
Ознакомительная версия.
