Ознакомительная версия.
«Режим нормализации» оказался неспособен на динамичное развитие, что в исторической перспективе означало все большее отставание от Западной Европы. Однако он не был и настолько невыносим, чтобы давать основания к каким-то радикальным выступлениям, подобным, например, периодически повторявшимся на предприятиях соседней Польши.
Закрытый советский блок с собственной системой цен и торговых отношений защитил ЧССР от нефтяного шока 1970‑х годов, но одновременно содействовал продолжению разбазаривания энергии, сырья и человеческого труда. Самые современные отрасли – электроника, биотехнология, информатика – находились в забвении, а также в зависимости от эмбарго Запада на экспорт новейших технологий.
Индустриализация Словакии продолжалась, как и прежде, но преимущественно путем развития металлургии, крупных химических предприятий и, как и в предшествующие годы, легкой промышленности с ассортиментом и качеством, рассчитанным преимущественно на восточноевропейский рынок. Между тем новые тенденции общемирового экономического развития связывались с рационализацией структуры производства и ресурсопотребления, которая обходила стороной чехословацкую экономику. Она продолжала развиваться в условиях замкнутого пространства СЭВ и подпитываться инъекциями со стороны СССР в форме поставок по заниженным ценам топливно-сырьевых товаров и оплаты по завышенным ценам готовой продукции. Как следствие – экономика Чехословакии шла по пути изыскания новых путей по наращиванию материальных ресурсов, в первую очередь ускоренного развития энергетических отраслей (включая участие ЧССР в разработке месторождений на территории СССР).
Вследствие этой стратегии темпы роста отраслей группы «А» превысили во второй половине 1970 г. аналогичный показатель по группе «Б» в 1,9 раза (в разгар индустриализации в 1950‑е годы это превышение составило 1,5 %). Сдерживался переход на ресурсосберегающие технологии, консервировалась техническая отсталость. Усиливалась тенденция к снижению конкурентоспособности на мировом рынке чехословацкой продукции, прежде всего машиностроительных отраслей.
В последующие два десятилетия Чехословакия из «практики социалистического строительства» более не выпадала. Страна полностью вернулась к административно-командной системе управления экономикой, добиваясь, однако, определенного прогресса в социально-экономической сфере, а точнее – формального благополучия. Все же обеспечение опережающих темпов роста тяжелой индустрии оставалось приоритетом экономической пол итики, что все более входило в противоречие с возможностями и потребностями современного народнохозяйственного развития, характеризующегося уже постиндустриализмом. В Чехословакии (как и в ГДР) люди жили лучше, чем в соседних странах социалистического содружества, однако страна все больше отставала по уровню жизни от государств Запада.
Внутренняя стагнация при внешнем благополучии, источники которого иссякали, во многом определяла характер оппозиционного движения в 1970‑е гг. Оппозиция переставала быть массовой и исключительно просоциалистической, однако, несмотря на жесткие и часто жестокие репрессии, не свернула своей активности. Более того, ее идеологический спектр становился более широким. Это видно на примере двух организационно оформленных оппозиционных структур – Социалистического движения чехословацких граждан (СДЧГ) и Чехословацкого движения за демократический социализм (ЧДДС).
После чисток главной силой оппозиции стали исключенные функционеры и активные деятели периода Пражской весны. Возник ряд нелегальных организаций, из которых наиболее значимым явилось Социалистическое движение чехословацких граждан (СДЧГ)[265]. К 28 октября 1970 г. оно выпустило манифест, а на рубеже января и февраля 1971 – «Малую программу действий СДЧГ»[266].
Программой СДЧГ стала линия на «социализм с человеческим лицом», которая базировалась на основных постулатах Программы действий КПЧ периода Пражской весны. В разработке манифеста приняли участие экс-коммунисты, прежде всего бывший член ЦК КПЧ и секретарь областного комитета в Брно Я. Шабата, с которым тесно сотрудничали историки М. Гюбл и Я. Тесарж.
Как уже отмечалось, этот важный сегмент оппозиционного движения продолжал ориентироваться на идеи «социализма с человеческим лицом». Но он испытал не меньшее давление, чем ДРМ. Таким образом, основой оппозиции стали те группы неполноправных граждан, которые более всего были затронуты «режимом нормализации», то есть интеллектуалы, в основном ранее состоявшие в рядах КПЧ, а также часть вузовской молодежи. Значительную и важную часть составляли бывшие коммунистические функционеры, которые в период Пражской весны составили опору руководства Дубчека. Его ведущие представители отошли на задний план, а главной силой сопротивления против «режима нормализации» стала «вторая гарнитура».
Однако экс-коммунисты ни в организационном, ни в идейном планах не составляли единое целое, дифференцированно реагируя на сложившиеся в стране условия. Из общего числа исключенных и «вычеркнутых» из рядов КПЧ в оппозиционное движение включился лишь небольшой процент. И. Пеликан выделил три группы экс-коммунистов, по-разному реагировавших на сложившуюся в стране ситуацию. Одна из них отрицала идею организованного оппозиционного движения и – с учетом международных условий – рассматривала КПЧ как платформу, на которой можно вести борьбу за обновление социализма. Однако после проведенных чисток и принятия «Уроков», когда лидеры «режима нормализации» дали ясно понять, что не допустят никаких реформ, эта альтернатива оказалась нереальной. Их оппоненты – представители второй группы – полагали, что в КПЧ нет места для внутренней оппозиции. Они не считали сложившиеся в стране условия приемлемыми для формирования внутреннего оппозиционного движения и советовали дождаться перемен прежде всего в СССР. Третья группа поддерживала их аргументацию относительно отсутствия условий для политической борьбы внутри партии. В целом же она занимала принципиально иную позицию, полагая необходимой «концентрацию акций вне партии». Именно они полагали, что организованная оппозиция «абсолютно необходима» для оказания давления на руководство КПЧ[267]. Как утверждает И. Пеликан, сторонники организованной оппозиции рассматривали две альтернативы развития в стране антинормализационного движения. Часть сторонников первой из них склонялась к мысли основания новой нелегальной компартии, однако перевес негативных аспектов этой идеи заставил от нее отказаться[268]. Следует отметить, что попытка такого рода предпринималась еще в сентябре 1969 г. и закончилась провалом. Тогда группа коммунистов выступила с «Призывом к марксистам Чехословакии» о создании нелегального Союза коммунистов Чехословакии. По мнению М. Отагала, «Призыв» являлся, скорее всего, единственным документом, который не нашел отзыва ни в обществе, ни у большинства активных экс-коммунистов[269].
Вторая альтернатива базировалась на идее социалистического движения, поскольку термин «движение» предполагал отсутствие жестко структурированной организации, какой являлась партия с ее иерархией, централизацией и строгой дисциплиной. Таким образом, заметная часть экс-коммунистов склонялись к идее создания организованного оппозиционного движения, подчинявшегося единому «интеллектуальному центру, который будет определять политический курс движения и выступать с практическими инициативами, предоставляя группам, которые могли бы свободно формироваться на предприятиях и в местностях, полную автономию в реализации общей программы»[270]. Тем самым центр, по замыслу экс-коммунистов, имел бы возможность распространять программу и издавать общие директивы, в частности листовки, а также выходившие в «самиздате» публикации. Любая группа или даже индивидуум, заявившие о своей поддержке программы, могли действовать, исходя из местных условий, и избирать соответствующие методы для ее реализации. Социалистическая оппозиция остановилась на данной структуре, поскольку учитывала наличие ряда оппозиционных течений, которые было чрезвычайно сложно интегрировать в единую организацию. «Следовательно, – подчеркивает И. Пеликан, – более целесообразным являлось предоставление ка ж дой группе и ли течению идеологи ческой и организационной свободы, чтобы каждая из них смогла внести свой вклад в достижение общей цели»[271]. Чехословацкая оппозиция отвергла создание «авангарда коммунистической партии» и поддержала различные формы организации не по причине «фундаментальной враждебности к концепции авангарда», а в целях обеспечения эффективности своей деятельности[272].
Ознакомительная версия.
