Вадим Долгов - Храбры Древней Руси. Русские дружины в бою

Войско степняков подошло по правому берегу Днепра и плотным кольцом окружило город. Связь Киева с внешним миром была полностью прервана. Запасы быстро таяли. Киевляне, страдавшие от голода и жажды, стали готовиться к сдаче…

Между тем на другой стороне Днепра показался на ладьях небольшой отряд. Это было ополчение жителей левого берега реки, которым командовал воевода Претич.

Ладьи Претича из осажденного города были хорошо видны. Печенеги тоже заметили русский отряд. Киевляне собрали вече. «Кто сможет пробраться на ту сторону? Если к утру не подойдет помощь, сдадимся печенегам!» И один юноша вызвался пробраться к Претичу.

Молодой киевлянин знал язык врагов. Он выбрался из города и побежал с уздой в руке через печенежский стан, спрашивая: «Не видел ли кто коня?» Ему удалось добраться до реки, он сбросил одежду и бросился в воду. Сообразив, что произошло, печенеги принялись стрелять по смельчаку из луков, но не попали. С другой стороны Днепра подошла ладья, люди Претича подняли юношу из воды. Выслушав рассказ киевлянина, Претич принял решение — подойдя к городу утром, забрать княгиню Ольгу и детей Святослава, переправить их на другой берег.

Возможно, Претич и не ввязался бы в бой против печенегов. Но, как и его степные противники, он боялся Святослава. Летописец приводит такое рассуждение воеводы: «Если мы этого не сделаем, погубит нас Святослав…»

С наступлением утра отряд Претича двинулся через Днепр на Киев. Чтобы произвести больший внешний эффект, воевода велел трубить в рога. Печенеги, решив, что на них напал сам Святослав, бросились от города. Ольга с внуками вышли из города к ладье, и тут к переправе подъехал печенежский хан.

«Кто это пришел?» — спросил хан. «Ладья с другой стороны», — ответили ему. «А ты князь ли?» — спросил хан у Претича. «Я муж его, — отвечал воевода, — и пришел с передовым отрядом, а сам князь с бесчисленным войском идет за мной». Печенег почел за лучшее заключить мир с Претичем. Воевода и хан обменялись оружием — степняк подарил Претичу коня, саблю и стрелы и в виде ответного дара получил доспех, щит и меч.

Мы не случайно так подробно останавливаемся на рассказе о Претиче и печенегах. Дело в том, что этот летописный рассказ очень хорошо отражает главную закономерность в развитии всей древнерусской материальной культуры — обмен традициями и технологиями.

Комплекс вооружения древнерусского воина сложился под влиянием двух традиций — европейской и восточной. Проводниками первой выступили в IX–X веках скандинавы, в большом количестве появившиеся в славянских землях. Вместе с норманнскими воинами на Руси появились европейские («каролингские») мечи и некоторые типы шлемов. С Востока, а точнее — из Степи, на Русь попадали сабли, топорики-чеканы, пластинчатые доспехи и шлемы. Заостренный шлем, в котором обычно изображают древнерусских воинов, — это именно степное заимствование.

В X веке предметы иноземного происхождения использовались русскими воинами в своем первоначальном виде. Если это меч — он будет точно таким же, как и в Европе. Если это степной шлем — он не будет сильно отличаться от своих венгерских или уральских собратьев. А вот позже началась выработка собственно русских оружейных традиций. Появилось свое, местное производство высококачественных клинков, развились древнерусские школы работы с металлом. Но и в XII, и в XIII столетиях русские мечи были похожи на мечи европейских рыцарей, а шлемы — на шлемы восточных воинов.

…Итак, печенежский хан получил доспех, щит и меч. Познакомимся с этим подарком поближе. Но, прежде чем начинать разговор о древнерусском оружии, о том, чем сражались с врагом наши воины, посмотрим на источники наших знаний о вооружении Древней Руси.

Главный поставщик сведений о древнем оружии — это археология. На втором месте окажутся источники изобразительные: иконы, фрески, произведения мелкой пластики и т. п. На третьем будут письменные источники, и в первую очередь — летописи.

Археология дает возможность изучать сами предметы вооружения в том виде, как они до нас дошли, позволяет установить их размеры, вес, форму, материал, технологию изготовления. Изобразительные источники покажут нам, как носилось и применялось древнее оружие, а также позволят увидеть в целости те предметы, которые археологически дошли до нас лишь в виде фрагментов (например, пластинчатые доспехи). Письменные памятники расскажут о применении оружия в бою, с их помощью мы можем узнать, как древний человек сам называл свое оружие и как к нему относился, какое место оно занимало в его жизни.

Наибольшее число археологических находок древнерусского оружия происходит из погребальных памятников-могильников, кладбищ древних поселений. В погребениях языческого времени оружие — обязательный атрибут воинов-дружинников и нередкая принадлежность рядовых общинников. Чтобы умерший не смог воспользоваться своим оружием для нанесения вреда живущим, оружие при помещении в могилу могли сломать. Такая ритуальная порча оружия была характерна, например, для скандинавских племен.

Традиция помещать оружие в погребения не исчезла и в христианское время, хотя общее число захоронений с оружием сократилось. Более того, оружие, и в том числе мечи, встречается не только в сельских могильниках (а в среду рядовых общинников христианство проникало, как известно, небыстро), но и в погребениях княжеских дружинников-христиан.

Предметы вооружения обнаруживаются также при раскопках городов, а иногда и просто случайным образом, например на местах сражений. Такие случайные находки сложны для изучения — ведь археологический контекст оружия неизвестен, датировка затруднена. В то же время случалось так, что известные по письменным источникам места больших древних битв разочаровывали исследователей бедностью находок. Например, на месте Куликовской битвы находки оружия XIV века немногочисленны. Объясняется это тем, что оружие представляло собой большую ценность и после сражений его тщательно подбирали.

Среди археологических памятников Древней Руси, сохранивших предметы вооружения, особенно интересны так называемые дружинные курганы, относящиеся к X веку.

Появление этих курганов связано с расцветом русской дружинной культуры. Дружины первых Рюриковичей были полиэтничными — в них входили и славянские воины, и скандинавы, в большом количестве приезжавшие на Русь торговать и воевать, и представители военной верхушки финских племен. Материальная культура русской дружины активно усваивала традиции соседей. Дружинники стали носить степные пояса и кафтаны, воевали европейскими мечами и степными саблями. Смешение традиций нашло отражение и в погребальной обрядности.

Памятники дружинной культуры на Руси концентрируются на торговых путях. Так, вблизи будущих древнерусских городов Смоленска и Ярославля задолго до их основания существовали открытые (то есть не имеющие укреплений) поселения. Они находились рядом с деревнями Гнёздово (под Смоленском) и Тимерево (под Ярославлем).

Оба древних поселения были связаны с торговыми путями: Тимерево — с Волжским, а Гнёздово — с Днепровским. Гнёздовское поселение несколько младше Тимеревского, но зато несравненно больше по размерам. Кладбище этого поселения — Гнёздовский могильник — это самое большое кладбище эпохи викингов в Европе.

Население Гнёздова было смешанным. Там обитали знатные скандинавы — купцы и воины, дружинники-русы, местные славяне — кривичи и даже балты. Гнёздовское поселение находилось вблизи волока, соединявшего Днепр и Ловать, и существование его было теснейшим образом связано с этим недальним волоком. В Гнёздове стояла дружина, которая, очевидно, занималась сбором дани с окрестных племен и сбором платы за прохождение волока.

Именно этим дружинникам-русам принадлежат так называемые большие курганы Гнёздова. В обряде «больших курганов» причудливо смешиваются скандинавские и славянские черты.

Население древнего Тимеревского поселения тоже было смешанным и большей частью финским. На поселении найдено немало вещей, свидетельствующих о торговых связях жителей Верхней Волги, например, вставка от перстня с арабской надписью (подобная вставка была найдена и в Ладоге).

В Тимеревском могильнике тоже есть «классические» захоронения дружинников — с наборными поясами, мечами, сумками-ташками, боевыми ножами — скрамасаксами. Но в сравнении с Гнёздовом их не слишком много. Масштаб древнего Тимерева гораздо скромнее.

Оба поселения прекратили свое существование в самом конце X века. Почему — на этот вопрос у историков нет однозначного ответа до сих пор. Скорее всего, это было обусловлено образованием древнерусского государства, связанного династическим единством. Центры власти князей из династии Рюриковичей неизбежно оказались вблизи старых поселений (ведь географический фактор никуда не исчез!), но сущность новых городов (Смоленска и Ярославля) была уже иной. Это в первую очередь резиденции князей Рюриковичей.