Вечером 5 марта 1945 года в Бреслау прилетел новый комендант крепости — генерал Нихоф. Он был старым приятелем генерала фон Альфена. Оба они учились в 1921–1922 годах в мюнхенском пехотном училище. Нихоф сразу же оценил обстановку, сложившуюся в Бреслау. Сам генерал фон Альфен попросил своего непосредственного начальника, командующего 17-й армией генерала Шульца, на несколько дней задержаться в городе, чтобы передать все дела Нихофу. Бывшему коменданту пошли навстречу. В итоге первая неделя марта 1945 года в Бреслау чем-то напоминала Древний Рим, когда там попеременно правили два консула. До 8 марта Альфен продолжал заниматься своими делами, посвящая в них генерала Нихофа. 9 марта новый комендант вступил в свои права. Теперь он сам должен был нести груз ответственности за осажденный город. Сам он не испытывал никаких иллюзий относительно его судьбы. Накануне своего отлета в Бреслау генерал Шульц передал ему оценку, которая прозвучала из уст генерал-полковника Шёрнера. «На юге Бреслау неприятель крупными силами смог проникнуть глубоко на территорию города. Если положение на фронте не изменится коренным образом, то падение крепости является вопросом нескольких дней, а возможно, даже нескольких часов». Если Шёрнер, как командующий группой армий «Центр», действительно придерживался подобной точки зрения, то посылка генерала Нихофа в Бреслау была форменным смертным приговором. В этой связи странным выглядело то обстоятельство, что, к моменту вступления в свою должность генерала Нихофа Бреслау продолжал успешно обороняться, хотя обозначенные «несколько дней, а возможно, даже несколько часов» давно уже истекли.
Генерал Нихоф был командиром воссозданной после полного уничтожения под Сталинградом 371-й пехотной дивизии, которая к началу 1945 года входила с состав 17-й армии. К моменту начала зимнего генерального наступления Красной Армии левый фланг прикрывал южный берег Верхней Вислы. Именно этим объясняется то обстоятельство, что дивизия не приняла на себя всю мощь удара Советских войск. Дивизия, которой командовал Нихоф, смогла выдержать несколько наступлений незначительных сил советской армии. После этого она получила приказ отступать, так как основная часть наступавших советских войск к тому моменту уже продвинулась далеко на запад. В итоге 371-я дивизия не смогла участвовать в обороне Кракова (что считалось ее основной задачей), так как к моменту ее отступления он уже был взят частями Красной Армии.
Теперь главной задачей дивизии было преграждение пути советским войскам далее на запад. Самой дивизии удалось выдержать удар советских танков, который был нанесен в местечке Кренау[23], располагавшемся между Краковом и Освенцимом. Когда к началу февраля 1945 года надо было уклониться от навязываемых Красной Армией боев в Верхней Силезии, генерал Нихоф вместе со своей дивизией защищал участок фронта Ратибор — Козель.
Сам генерал Герман Нихоф не сразу стал рассматриваться в качестве нового коменданта крепости Бреслау. Поначалу на эту роль Шёрнер наметил генерала Грайнера. Однако тот в силу тяжелой болезни не мог справиться с данным заданием. Только после этого выбор был остановлен на Германе Нихофе. Телеграмма, в которой генерала уведомляли о его новом назначении, представляет отдельный интерес, так как в ней говорится о том, что его функции выходили далеко за рамки командующего генерала. Приведу выдержки из нее:
«2 марта 1945 года, 9 часов 15 минут
Господин генерал-лейтенант Нихоф.
В соответствии с приказом… довожу до сведения господина генерала, что Вы по предложению генерал-полковника Шёрнера будете выполнять новое и весьма трудное задание. При его выполнении Ваши функции будут выходить за рамки командующего генерала….»
Назначенный комендантом Бреслау генерал Нихоф фактически стал заложником ситуации. Позже ему неоднократно заявляли, что положение в Бреслау было много выгоднее, нежели у многих частей Вермахта, которые находились вне кольца окружения. Кроме того, именно в тот самый момент в город был направлен «настоящий» парашютно-десантный батальон особого назначения «Шахт», который должен был стать ценным резервом, предназначенным для выполнения самых сложных заданий.
Генерал Герман Нихоф, комендант Бреслау с 9 марта по 6 мая 1945 года
Первой задачей, которую предстояло выполнить Нихофу, было налаживание отношений с гауляйтером Ханке. Надо было восстановить как можно быстрее подорванное доверие между партийным руководством и военным командованием. Для выполнения данного задания генерал Нихоф получил некую «помощь» от командования группы армий «Центр». Ему обещали деблокировать город, что должно было вселить надежду в солдат и гражданское население. В Бреслау об этом было объявлено сразу же двумя генералами: фон Альфеном и Нихофом. Отбывавшему на «большую землю» фон Альфену генерал Нихоф на прощание заявил, что для выполнения этого сложного задания у него были развязаны руки. При этом сам фон Альфен, который, даже не имея точных сведений, но представляя достаточно верную картину о соотношении сил, с определенным скепсисом отнесся к утверждениям о том, что деблокирование Бреслау было не за горами. При этом сам Нихоф, заявивший о подобной возможности, считал своим личным долгом сдержать данное слово. Впрочем, немецкие генералы могли уже не раз убедиться на практике в том, что обещания деблокировать окруженную воинскую группировку не всегда сдерживались (в качестве примера можно привести Сталинград и Будапешт). Сам Нихоф мог усомниться в реальности подобных обещаний, хотя бы в силу сроков, которые были озвучены генерал-полковником Шёрнером. Тот же заявил буквально следующее: «Если вы сможете удержать Бреслау хотя бы три-четыре дня, то Шёрнер пробьется к вам и протянет руку помощи». Нихоф был уже целую неделю комендантом крепости (обещанные три-четыре дня уже давно прошли), но снаружи не было никаких признаков того, что город предполагалось деблокировать. В итоге Нихоф попросил командование 17-й армии, которому формально подчинялся гарнизон Бреслау, дать более точные расчеты. На этот раз прозвучало, что срок, на который надо было удерживать Бреслау, составлял четыре недели. Утверждалось, что генерал-полковник Шёрнер уже завершал разработку плана по деблокированию Бреслау, для чего на участке фронта Штрелен — Мюнстерберг концентрировала силы мощная немецкая воинская группировка. Она должна была не только прорвать кольцо окружения вокруг Бреслау, но и выйти в тыл советским войскам, которые наступали на Берлин. В силу ограниченных возможностей немцев на Восточном фронте подобный план был скорее фантастической мечтой, нежели реальной возможностью. Когда истекли отпущенные четыре недели, командование 17-й армии рекомендовало генералу Нихофу продержаться еще шесть недель!
Спорное обещание деблокировать Бреслау и без того увеличивало груз бремени, который был возложен на плечи генерала Нихофа. Сам он подчеркивал, что осознать его был в состоянии отнюдь не каждый. В этой связи уместным кажется вопрос: не слишком ли осложняло выполнение и без того не самого легкого задания Верховное командование и командование группы армий «Центр» трем сменявшим друг за другом комендантам крепости Бреслау?
Первому коменданту отказали в полномочиях и необходимых средствах. Пренебрежительно относясь к предложениям второго коменданта, было отказано в доверии генералу фон Альфену. Не были сдержаны обещания, которые были даны третьему коменданту. Сам же Нихоф прекрасно понимал, что на карту было поставлено доверие к нему со стороны солдат и гражданского населения. Кроме того, не стоило списывать со счетов личностный фактор, что относилось не столько к защитникам Бреслау в целом, сколько к гауляйтеру и имперскому комиссару по вопросам обороны Ханке. Ради справедливости скажем, что сам Ханке не вмешивался в сугубо военные вопросы. Было бы ошибочным считать, что он смог припереть к стенке генерала фон Альфена. Собственно, Ханке удалось снять предшественника генерала Нихофа благодаря хитрым интригам и кляузам. Генерал Нихоф не хотел повторять путь своего армейского товарища, а потому сразу же попытался нейтрализовать Ханке. Это была весьма рискованная затея. С одной стороны, генерал Нихоф хотя бы формально должен был поддерживать хорошие отношения с гауляйтером Ханке. Но, с другой стороны, честолюбивый гауляйтер в своих радиограммах, адресованных в рейхсканцелярию Борману, описывал «благополучное» положение Бреслау, что, естественно же, являлось исключительно его «заслугой». В итоге в Берлине складывалось более чем неверное мнение о положении дел в крепости. Если дела в крепости шли настолько хорошо, то зачем же ей помогать? Генералу Нихофу потребовался немалый дипломатический талант, чтобы во время первой встречи с гауляйтером Ханке четко обозначить компетенцию сторон. Нихоф был уже проинструктирован генералом фон Альфеном о том, что ни одному слову гауляйтера нельзя было верить. Ханке еще в начале февраля 1945 года заявлял коменданту крепости: «Я являюсь гауляйтером Силезии, но отнюдь не гауляйтером Бреслау. В качестве гауляйтера Силезии большинство моих заданий находится за границами города. Но чтобы не подавать людям плохого примера, я решил остаться в крепости. По сути, я являюсь человеком без прав. Можете полностью рассчитывать на меня в будущем». Эти слова были одним сплошным лицемерием. Чтобы недвусмысленно показать, кто является в доме хозяином, генерал Нихоф потребовал от гауляйтера сдать мощную радиостанцию — мероприятие, которое требовалось осуществить с самого начала осады Бреслау.
