Третий епископ, Альберт фон Буксхевден, привел большую армию из Саксонии, принудил ливов принять христианство и основал город на Даугаве, около Риги. Спустя всего несколько лет под его руководством крестоносцы одолели сопротивление леттов, вторглись на эстонскую территорию на севере и востоке и заняли слабозаселенные земли на побережье и к югу от Двины.
Хотя почти каждое лето на защиту христианских крепостей прибывало достаточно крестоносцев, чтобы предпринимать даже наступательные действия, было понятно, что этих войск мало, чтобы обратить язычников во внутренней части Ливонии. Кроме того, эти крестоносцы приходили и уходили, не заботясь о том, кто будет защищать страну долгими зимами. Сначала епископ Альберт склонялся к мысли создать рыцарское сословие из местных вождей. Эту идею удалось воплотить лишь отчасти, так как мало у кого из местной знати было достаточно доходов, чтобы приобрести соответствующее вооружение. В Ливонии большую роль играли несколько вождей, в том числе Копо, который даже путешествовал в Рим, где встречался с папой. Эти «курляндские короли» играли большую роль в этих краях еще долгие годы. Затем Альберт решил передать налоговые феоды своим родственникам и друзьям, а также отдал небольшое количество феодов германским рыцарям в надежде, что они будут жить с доходов от своих полей[22]. Некоторые из них женились на женщинах из местной знати, и со временем их ряды должны были пополнить некоторые из местных рыцарей. Но все равно число германских рыцарей было невелико, а епископ не мог уделить им еще что-нибудь, урезая свой и без того скудный доход или покушаясь на доходы своих каноников. Его третьим планом стало создание нового военного ордена – ордена Меченосцев[23]. Меченосцы обеспечивали гарнизоны, защищавшие завоеванное в течение зимы, и служили советниками, которые повышали боеспособность «летних» крестоносцев.
Итак, армия крестоносцев, действовавшая в Ливонии в XIII веке, состояла из различных групп. Это были Меченосцы, вассалы разных епископов, ополченцы из Риги и других городов, местное ополчение и крестоносцы, прибывшие из других земель. Местные войска иногда сводились в особые отряды, сражавшиеся под собственными знаменами, и отправлялись служить в пограничных замках, где они отражали внезапные вражеские нападения. В битве эти отряды обычно располагались на флангах. Формирования местных племен обычно ставили подальше друг от друга, чтобы они не сделали ошибки, приняв союзника за врага, или не воспользовались случаем свести давние счеты со старыми соперниками в самый разгар битвы. Когда перспектива победы была очевидна, они сражались хорошо, однако всякий раз, когда ход битвы оборачивался против христиан, они поспешно спасались бегством, оставляя тяжеловооруженных немцев в трудном положении. Местная легкая кавалерия занималась разведкой и использовалась при набегах. Поскольку за ними особо не присматривали, они располагали большими возможностями для бесчинств – грабежей, изнасилований и убийств, чем медленно передвигавшиеся рыцари и пехота. Что касается прибывающих в летнее время крестоносцев, то многие из них были купцами, у которых хватало средств на коня и оружие. В целом ливонские крестовые походы значительно отличались от крестовых походов в Святой земле и даже в Пруссии.
После того как епископ Альберт перенес свою резиденцию в Ригу, этот город стал важным торговым центром. Сюда, вниз по Даугаве, приезжали русские купцы, чтобы продавать воск и меха, а вверх по реке германские моряки везли в Полоцк ткани и железо. Это еще более усложняло политику епископа. Православная церковь имела еще неустойчивое влияние в слабо заселенных лесах северной Руси. Титулы тамошних русских князей были звучными, что не вполне соответствовало их истинному положению. Тем не менее их земли были обширными, поля и леса – богатыми, торговые города, расположенные вдоль великих рек,– преуспевающими. И они гордились, что благодаря политике изоляции они хранят себя и своих подданных от искушений и развращенности западного католического мира. По отдельности русские князья Пскова, Новгорода и Полоцка пытались вытеснить епископа Альберта из Ливонии, заявляя, что приходят на помощь своим подданным. Только Меченосцы выручали епископа из этих военных неприятностей. Так же хорошо они охраняли земельные владения епископа от посягательств королей Дании, которые хотели сами стать хозяевами Балтийского побережья. Но Меченосцы отказывались становиться вассалами епископа, заявляя, что служат лишь папе и императору.
Со временем епископ Альберт отдал Меченосцам треть завоеванных земель, но крайне неохотно и не оставляя попыток утвердить над ними свою власть. Когда их ссоры начали угрожать крестовому походу, папа отправил туда своего легата Вильяма Моденского, чтобы на месте разрешить противоречия. В итоге епископу пришлось признать автономию Меченосцев, затем он отдал большую часть из оставшихся у него земель четырем подчиненным ему прелатам, двум аббатам и их каноникам. А поскольку он еще раньше наделял землями своих родственников, то у него оставалось совсем немного ресурсов, чтобы поддерживать свое немалое войско. Не мог он полностью полагаться и на местное ополчение, хотя те и желали участвовать в войне со своими традиционными соперниками. Ему нужны были опытные воины, знавшие местные языки и обычаи, чтобы обучать ополченцев западным приемам боя и вести их в битву. Но только братство Меченосцев располагало рыцарями, желавшими жить среди местного населения, и только Меченосцы могли исполнять эту задачу за разумную плату, поскольку бедность, целомудрие и послушание отнюдь не соблазняли честолюбивых светских рыцарей. Поэтому именно братство Меченосцев, чей военный контингент был необходимым в отсутствие армии крестоносцев и чьи рыцари могли обеспечивать организацию местных сил, стало во главе крестового похода в Ливонию.
Хотя организация ордена Меченосцев имела сильные стороны, ей были присущи и слабости. Во-первых, это касалось малочисленности их монастырей в Германии. Отсутствие связей в немецких землях сдерживало набор добровольцев и затрудняло сбор пожертвований. В результате орден постоянно испытывал финансовый кризис. Во-вторых, доходов ордена, получаемых с их владений и налогов в Ливонии, не хватало, чтобы набирать количество наемников, достаточное для должной поддержки рыцарей и сержантов ордена. Вечные финансовые кризисы вынуждали орден Меченосцев к расширению их владений в надежде на увеличение числа обращенных, которые будут платить дань и снабжать воинов необходимым, чтобы рыцарское войско стало равным по силе армии врага. Такие действия ордена привели к конфликту из-за Эстонии с королем Дании[24], а также с языческой Литвой[25] и православной Русью, особенно с Новгородом[26].
Конец Ордена Меченосцев
Военная катастрофа, постигшая орден в 1236 г., не была неожиданной. Уже многие годы в ордене понимали, что численность его войск не соответствует стоявшим перед ним задачам. Орден не отваживался отягощать еще больше своих данников, которые и так понесли значительный урон в ходе завоеваний, потеряв множество людей, скота и имущества. Руководители ордена считали, что лучшим способом увеличения доходов для содержания рыцарей, наемников и священников было бы получение владений в Германии. Но это было долгим делом, и для этого требовался могущественный покровитель. В 1231 году магистр Фольквин попытался разрешить экономический и политический кризис объединением с Тевтонским орденом. Он надеялся, что тевтонские рыцари предоставят ему людей и средства, необходимые для защиты Ливонии, их дисциплина укрепит дух монастырей Меченосцев, а их связи с папой помогут решить спор с епископом Риги. Что было еще важнее, в это время орден рассорился с папским наместником, оставленным Вильямом Моденским на время своего отсутствия. Этот клирик явно увидел свое назначение шагом к будущей блестящей карьере в церкви.
Великий капитул Тевтонского ордена, собравшийся в Марбурге, решил отказаться от предложения Меченосцев, но сама идея казалась им конструктивной. Встречаясь при дворах папы и императора, тевтонские рыцари, вероятно, учились у Меченосцев больше, чем учили сами. Братство Меченосцев имело больший опыт существования в Прибалтике, ведь они оказались там раньше на два с половиной десятка лет, чем тевтонские рыцари.
Чтобы изучить ситуацию в Ливонии, Герман фон Зальца послал туда из Германии двоих кастелянов. Они провели там зиму 1235/36 г. и доложили о своих наблюдениях на ежегодном Капитуле, состоявшемся вскоре после того, как Фридрих II и фон Зальца присутствовали на церемонии канонизации святой Елизаветы в Марбурге. Доклад кастелянов был настолько отрицательным, что дискуссии почти не было. Кроме уже упомянутых выше политических проблем тевтонские кастеляны нашли монастырскую жизнь меченосцев не соответствующей правилам Тевтонского ордена. К тому же Меченосцы требовали такой автономии в возможном объединенном ордене, что реформирование их монастырей было бы невозможным.
