После окончания войны и восстановления Польши на основе компромисса, достигнутого лидерами союзных держав в Потсдаме, в июле 1945 г. был сформирован коалиционный кабинет из представителей двух польских правительств — просоветского «люблинского» правительства во главе с социалистом Э. Осубка-Моравским и проанглийского «лондонского» правительства во главе с С. Миколайчиком. Первый стал премьер-министром нового правительства, а второй — занял посты вице-премьера и министра земледелия. В январе 1947 г. на президентских и парламентских выборах Польская крестьянская партия С. Миколайчика потерпела сокрушительное поражение и власть в стране перешла к Комитету национального освобождения Польши, а президентом страны и председателем Государственного совета стал один из лидеров польских коммунистов Болеслав Берут.
На территории воссозданной Чехословакии после окончания войны главой государства вновь стал Эдуард Бенеш, восстановленный в своих правах как полноправный президент страны. В мае 1946 г. на выборах в Законодательное собрание страны коммунистам удалось получить относительное большинство голосов, и новым главой коалиционного правительства стал их лидер Клемент Готвальд. Половину министерских постов в новом составе правительства заняли представители буржуазных партий, а ключевой пост министра иностранных дел — сын первого президента страны Ян Масарик, который был ярым сторонником прозападной ориентации.
По оценкам ряда историков (А. Богатуров, В. Аверков, Ю. Жуков, Н. Быстрова), в первые послевоенные годы, до середины 1947 г., советское руководство не ставило перед собой стратегической цели формирования во всех восточноевропейских странах однопартийных коммунистических режимов. В тот период основная задача заключалась в том, чтобы создать на западной границе СССР пояс безопасности из дружественных ему государств. Более того, И.В. Сталин, В.М. Молотов и А.А. Жданов поначалу очень терпимо относилась к умеренным, некоммунистическим партиям и всячески поощряли создание правительственных коалиций и объединение различных партий и движений во всевозможного рода «народные фронты», стоявшие на демократических позициях. Такой режим, который обеспечивал господство социалистических элементов в экономике и политическом строе этих стран без разрушения старой государственной машины и при сохранении старого парламентаризма, получил название «народной демократии».
Советский Союз в тот период вел себя в Восточной Европе крайне осмотрительно и явно не желал осложнений с Вашингтоном и Лондоном. Более того, такие режимы гипотетически могли существовать в форме нейтральных правительств без участия коммунистов, как это было в Финляндии после отставки в марте 1946 г. президента К. Маннергейма. Однако опыт этой северной страны, где не было советских войск, оказался неприменим к восточноевропейским странам, где постепенно стали преобладать значительно более радикальные формы экономических и политических трансформаций.
5. Зарождение «холодной войны» и «доктрины сдерживания» (1946―1947)
По оценкам большинства историков (В. Фалин, Ю. Жуков, Н. Быстрова, А. Богатуров, В. Аверков), зимой 1946 г. в западном общественном мнении начался серьезный перелом в отношении сотрудничества с СССР, поскольку на антисоветские позиции стали стремительно переходить многие представители либеральной части западных интеллектуалов. В феврале 1946 г. временный поверенный США в СССР Дж. Кеннан направил в Государственный департамент США донесение в форме знаменитой «длинной телеграммы», в которой дал развернутую и предельно жесткую оценку дальнейшему развитию отношений США с Советским Союзом. В частности, в своей телеграмме он предостерегал американское политическое руководство от продолжения рузвельтовской политики доверительного партнерства с СССР и призывал его скорее избавиться от прежних иллюзий и завышенных ожиданий в отношении возможностей дальнейшего сотрудничества с Москвой на общепринятой дипломатической основе. Также в этой телеграмме твердо заявлялось, что советское руководство уважает только силу и поэтому диалог с ним надо вести в не вызывающей, но твердой манере, давая понять, что США не пойдут ни на какие уступки без гарантированной взаимности со стороны СССР. В силу этих обстоятельств Дж. Кеннан считал единственным адекватным ответом на попытки и устремления советской стороны установить просоветские режимы в разных странах мира взять на вооружение принципиально новую внешнеполитическую доктрину — «доктрину сдерживания» Москвы.
Хотя «длинная телеграмма» была предназначена только новому государственному секретарю США Дж. Бирнсу, вскоре с ней ознакомились практически все заинтересованные лица, которые определяли внешнюю политику Вашингтона, в том числе министр военно-морских сил Дж. Форрестол, директор ЦРУ С. Соерс, посол США в СССР А. Гарриман и другие.
В ответ на эту телеграмму Дж. Кеннана в сентябре 1946 г. советский посол в Вашингтоне Н.В. Новиков направил на имя министра иностранных дел СССР В.М. Молотова аналитический обзор под названием «Внешняя политика США в послевоенное время», в котором констатировал, что:
• внешняя политика США «характеризуется в послевоенный период стремлением к мировому господству... С этой целью разработаны широкие планы экспансии, осуществляемые как в дипломатическом порядке, так и путем создания далеко за пределами США систем военно-морских и авиационных баз, гонки вооружений, созданием все новых и новых видов оружия»;
• этот внешнеполитический курс новой американской администрации во многом связан с приходом к власти президента Г. Трумэна — «человека, политически крайне неустойчивого, с определенными политическими тенденциями», а также назначением государственным секретарем США Дж. Бирнса, что привело к «резкому усилению влияния на внешнюю политику США самых реакционных кругов демократической партии»;
• зримым подтверждением агрессивных планов Вашингтона являются «факты резкого увеличения американской армии», рост военных расходов их госбюджета, а также «создание глобальной системы военных баз на Атлантическом и Тихом океанах, которым отводилась ведущая роль в планах установления мирового господства США».
Английское правительство Клемента Эттли уведомило американскую администрацию, что из-за внутренних трудностей не сможет продолжить оказание финансовой помощи греческому и турецкому правительствам. Опасаясь, что в случае ухода Великобритании из Восточного Средиземноморья политический вакуум быстро займет Советский Союз, в марте 1947 г. президент Г. Трумэн запросил у Конгресса США 400 млн долларов на оказание срочной помощи Афинам и Анкаре. Обосновывая свой запрос, американский президент сделал особый акцент на необходимости сдержать натиск «мирового коммунизма» и использовал в своей речи аргументацию и терминологию «длинной телеграммы» Дж. Кеннана.
В отечественной историографии (В. Фалин, А. Богатуров, В. Аверков, Ю. Жуков) принято считать, что именно эта речь Г. Трумэна в Конгрессе США положила начало печально знаменитой доктрине «сдерживания коммунизма», которая стала основой всей новой внешней политики США. После столетнего господства изоляционистской «доктрины Монро» в США началась эра американского интернационализма или, вернее, интервенционизма, основанного на идее особой мессианской роли США как первого в мире свободного и демократического государства.
В июне 1948 г. Сенат США принял так называемую «резолюцию А. Ванденберга», которая окончательно похоронила изоляционистскую доктрину американской внешней политики и положила начало курсу на создание постоянных военно-политических блоков с участием США.
Весь период «холодной войны» почти вся ее историография развивалась под заметным влиянием идейного противоборства самих научно-политических элит двух супердержав, которые были кровно заинтересованы в оправдании действий своих государств и обвинении противника во всех негативных последствиях их глобальной конфронтации. Особенно отчетливо это стремление проявляется в попытках двух «ортодоксальных» школ — советской и американской — переложить друг на друга ответственность за развязывание «холодной войны». По сути, этот вопрос — вопрос ответственности за начало глобальной конфронтации — и стал центральным во всей мировой историографии «холодной войны».
Известные американские историки и советологи (И. Фейс, Р. Пайпс, З. Бжезинский) всегда утверждали, что только экспансионистские устремления «ленинско-сталинского социализма», личные амбиции и идейный фанатизм И.В. Сталина и острая необходимость остановить советскую экспансию ради защиты «ослабших западных демократий» подвигли США через проведение «сугубо оборонительной политики» вступить в противоборство с СССР и вмешаться в решение глобальных мировых проблем.
