10. Е. Малов. Указ. соч., стр. 60.
11. И. Дубровин. Пугачев и его сообщники, т. I. СПб., 1884 стр. 364.
12. И. Дубровин. Указ. соч., т. I, стр. 50 - 56.
13. «Пугачёвщина». Сборник документов, т. II. M. 1926 - 1931, стр. 3-5.
14. Там же, стр. 27.
15. Е. Малов. Указ. соч., стр. 203.
16. «Сборник отделения русского языка и словесности Академии наук», т. XV, 1876, стр. 14 - 16.
17. «Исторический вестник», т. XVIII, 1884, стр. 131
18. П. Н. Луппов. Христианство у вотяков. СПб., 1899, стр. 316, 320.
19. А. Трефилов. Очерки по истории дореволюционной марийской школы. М., 1951, стр. 198.
20. А. Базанов. Миссионеры и миссионерские школы на севере. Л., 1936, стр. 9.
21. А. Базанов и Н. Казанский. Школы на крайнем севере. Л., 1939, стр. 48.
22. А. И. Герцен. Сочинения, т. VIII. М., 1956, стр. 562.
23. «Обзор деятельности духовного ведомства православного исповедания за время царствования Александра III». СПб., 1894.
24. А. И. Бобрищев - Пушкин. Суд и раскольники - сектанты. СПб., 1902, стр. 106 - 107.
Глава VI. Отлучение и анафема
Отлучение от церкви как церковное наказание в средние века часто применялось католической церковью. Отлучение (интердикт) налагалось главой католической церкви на целые области и государства, правители которых не желали подчиняться произволу папских сборщиков или отказывались признать папу «главой всего мира». В областях, попавших под интердикт, закрывались церкви, не совершались церковные обряды, жители освобождались от присяги своим правителям.
Православная церковь практиковала отлучение довольно широко, в зависимости от характера и суровости его последствий, оно называлось ещё «анафемой», «извержением», «неблагословением», «клятвой». Православная церковь также применяла отлучение не только к отдельным лицам, но и к целым городам и областям. Это был один из способов борьбы за свои привилегии, за церковную и монастырскую собственность, за власть московских князей над феодальными князьями. Посредством отлучения церковь и правительство расправлялись с антицерковными движениями, принимавшими форму ересей и раскола и являвшимися одной из форм социального протеста. Церковное отлучение было орудием борьбы с народно-освободительным движением, а также с Советской властью.
В феодальный период некоторые церковные иерархи активно выступали на стороне московских князей против феодальных княжеств и отлучали от церкви князей, не желавших подчиниться власти Москвы. Так, борясь с псковским князем Александром, митрополит Феогност отлучил его и всех псковичей от церкви до тех пор, пока те не выдадут своего князя на расправу князю московскому. Во время вражды Василия Тёмного с князем Дмитрием Шемякой митрополит Иона, защищая интересы Василия, обратился в 1448 г. к населению с посланием, в котором он освобождал его от присяги Шемяке. За неподчинение он обещал отлучить от церкви, закрыть все храмы и прекратить совершение церковных обрядов. В том же году митрополит Геронтий «в последний раз» угрожал отлучением вятичам за нежелание подчиниться московскому князю. «Если не послушаете нас, — писал разгневанный владыка, — и мы вашим игуменам и попам… приказали, чтобы они не благословляли вас… и церкви бы все затворили и от вас пошли бы из земли всей вон». Геронтий предупреждал жителей, что он затворит все церкви и отзовёт из их земли всех священников1.
В 1537 г., в малолетство Ивана IV, князь Андрей Старицкий хотел оставить Москву и уехать во враждебную Москве Литву. Митрополит Даниил послал к князю Андрею своих посланцев с угрозой, что если он выполнит своё намерение, то на него и на жителей его земли будет наложено церковное проклятие. Князю Андрею пришлось смириться.
Последователи новгородско-московской ереси конца XV-начала XVI в., представшие перед церковным судом, в 1490 г. были также отлучены от церкви и преданы церковному проклятию. После разгрома этого антицерковного движения на соборе 1504 г. руководителей ереси Ивана Волка, Курицына, Ивана Максимова, Митю Пустоселова и Некраса Рукавова вместе со всеми сторонниками предали анафеме. Затем их сожгли.
В борьбе с расколом, кроме светского меча, использовалось также отлучение. Церковный собор 1667 г. отлучил от церкви раскольников и предал их проклятию не только в этой жизни, но и в будущей как «еретиков и непокорников». Особо были преданы анафеме расколоучители — протопоп Аввакум, поп Лазарь, дьякон Федор и др. Анафеме подвергались раскольники и при Петре I — их обвиняли при этом в возмущении против гражданского и церковного правительства и поругании церкви.
Отлучение от церкви было также одним из средств защиты церковных привилегий, ее недвижимых имений. Митрополит Киприян в своей грамоте 1395 г., угрожая проклятием «за невнимание и нерадение», уговаривал псковичей не отнимать от церкви земли и села. Игумен киевского Михайловского Златоверхового монастыря Макарий в 1562 г. устрашал своих «обидчиков-разорителей», пытавшихся захватить монастырские земли, церковным проклятием не только в этот век, но и в будущий, «вместе с родом своим».
В период острой борьбы за церковные и монастырские земли, развернувшейся в XV-XVII ее., отлучение от церкви — частая кара. Проклятие с ссылкой на соборные решения надолго вошло в церковный обиход и было включено в «Чин православия».
В XVII в. церковное и монастырское землевладение стало сильно ограничиваться, а в 1764 г. под влиянием массового крестьянского движения церковные имения вместе с населявшими их крестьянами были отобраны.
Секуляризация, т.е. отчуждение церковных и монастырских имений, проводилась не без сопротивления группы церковных иерархов. Возглавлял эту борьбу ростовский митрополит Арсений Мациевич, считавший, что в результате секуляризации церковь «в конец истребится». В 1763 г., когда подготовлялась секуляризация, Арсений открыто выступил против попыток отобрать у церкви ее имения. В соборной церкви он подверг проклятию «обидящих церкви», имея в виду Екатерину II, по распоряжению которой проводилась секуляризация. У Арсения было даже желание наложить всеобщий интердикт. Но его не поддержали другие иерархи из - за боязни репрессий. За строптивость и неповиновение Арсений жестоко поплатился. Его лишили архиерейского сана и сослали в заключение в Николаевско - Корельский монастырь под «крепкое смотрение». Но и в далёкой ссылке Арсений продолжал выступать против правительства, он сочинил особые молитвы о гонениях против церкви. В декабре 1767 г. Арсения расстригли и под именем Андрея Враля сослали на «вечное и безысходное содержание» в ревельский каземат, где он вскоре умер2. «Вседомовное» отлучение применялось особенно часто начиная со второй половины XVII в., когда усилились покушения на церковные привилегии. Защищая свои богатства, церковь налагала запрещение на представителей гражданской власти, посягавших на них, а также на целые области, обвинённые в непослушании церкви. Так, в 1681 г. за «преобидение церковного притча» отлучили от церкви суздальского подьячего Толмачева. Ему не разрешалось посещать церковь, а священникам не велено было приходить к нему в дом с требами, а также иметь с ним какие-либо дела под угрозой отлучения3. В 1689 г. некоторые новгородские купцы и посадские люди хотели избавиться от подсудности митрополиту, связанной с уплатой пошлин, и с такой просьбой обратились в новгородский приказ. Новгородский митрополит Корнилий пожаловался московскому патриарху Иоакиму, и тот в гневе пригрозил новгородским купцам за непослушание и непокорство вечным проклятием и отлучением от церкви. Купцам пришлось смириться4.
В конце XVII в. царский чиновник, боярский сын Яков Елагин стал судить лиц, которые были ранее подсудны сибирскому митрополиту Павлу. Митрополит усмотрел в этом для себя «ругательство» и отлучил Елагина от церкви. Под страхом проклятия гражданам запрещено было всякое общение с опальным Елагиным, что было равносильно гражданской смерти. Елагину пришлось смириться и пойти к митрополиту на поклон. Отлучению подвергались не только рядовые чиновники, но и служилая аристократия, если она посягала на привилегии церкви. Так, в 1697 г. властный сибирский митрополит Игнатий за попытку лишить церковь доходов от судебных пошлин отлучил от церкви царского воеводу Андрея Нарышкина с семьёй и стольниками. Нарышкин жаловался царю, но, не найдя поддержки, вынужден был пойти к митрополиту с повинной5.
Частые отлучения и запечатывание церквей вносило расстройство в церковную жизнь, поэтому светская власть была вынуждена ограничить право церковных иерархов прибегать к этой мере. По требованию Петра I в текст архиерейской присяги было введено обещание применять отлучение только в исключительных случаях к явным преступникам, «разорителям заповедей божьих или церковным еретикам».
Изданный при Петре I в 1720 г. Духовный регламент пытался определить меру вины, требовавшей церковного проклятия. Анафему и отлучение разрешалось применять за выступления против церкви, ее обрядов и таинств, за «презрение к церкви и безбожие, явное ругательство и посмеяние закона божьего». В дополнение к этому церковному наказанию Духовный регламент ввёл ещё гражданские последствия отлучения, усилив этим его значение как устрашающего акта. Лица, подвергшиеся отлучению, лишались некоторых гражданских прав, не допускались к торговым делам, они были «словно арестованные». Ещё большим ограничениям подвергались лица, преданные анафеме. Духовный регламент сравнивал их с «убиенными», т.е. они лишались всех гражданских прав.
