За сорок лет его правления княжество Московское расширилось вдвое и стало вдвое сильнее. Но князья не решились сами напасть на Москву, а поехали в Золотую Орду жаловаться на проворного Даниила.
Казалось, новая усобица готова была подняться, но в один и тот же год — 1304-й — умерли великий князь Андрей городецкий и его младший брат Даниил московский. Андрей был бездетен, у Даниила осталось пять сыновей, старшего звали Юрием, второго Иваном.
Какую память о себе оставил Андрей городецкий? Да самую дурную. Знали его как разорителя Русской земли. А вот брат его Даниил московский хоть и действовал порой вероломно, однако при нем были заложены первые камни того здания, какое было построено при его преемниках и какое именовалось государством Московским…
Самым могущественным князем Северо-Восточной Руси считался в начале XIV века Михаил Ярославич тверской. Но рядом с Тверью встало новое княжество — Московское.
И Тверь, и Москва находились в глубине Руси.
Вроде бы спокойно жилось на Тверской земле. Города тверские — Кашин, Калязин, Зубцов, Старица, Коснятин — были надежно укреплены.
Москва и Тверь встали друг против друга. Чье войско многочисленнее? Чьи князья да бояре хитрее, осторожнее, вероломнее, дальновиднее? Тверские или московские? Чья казна богаче?
Тверская или московская?..
А тем временем в Золотой Орде зорко следили, как идут дела на Руси. Иные татарские купцы, приезжавшие с товарами в Москву и в Тверь, передавали в Орду вести: богатеют и крепнут оба княжества. В Орде встревожились и задумали поднять между Тверью и Москвой распрю.
Ну а простые люди в обоих княжествах продолжали трудиться. Одна у всех них была дума — как бы прожить в мире.
Нежданно для народа московского и для народа тверского надвинулась беда.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Тверь или Москва?
осле смерти Андрея Александровича городецкого отправился в Золотую Орду получать ярлык на великое княжение Михаил Ярославич тверской. Поехал и Юрий Даниилович московский, оставив за себя брата Ивана.
Чтобы получить ярлык, приходилось везти в Золотую Орду много подарков.
Какими богатствами славилась тогдашняя Русь, хоть и оскудела она от беспрестанных княжеских усобиц и набегов ордынцев?
Серебро на Руси не добывалось, золото в ничтожном числе, и потому свои деньги не чеканились.
А привозили свои товары купцы иноземные из стран западных и из стран восточных. Они или меняли свои товары на меха, на воск, на пеньку, на разное другое, или платили продавцам серебряными монетами. И княжеские слуги взимали с иноземных купцов немалую пошлину также серебряными монетами[24].
Из тех монет ремесленники-ювелиры плавили и покрывали узорами разную посуду, всякие украшения. А больше всего шло серебра князьям. В их кладовых, в сундуках, семью замками запертых, вместе с другими серебряными изделиями хранились и монеты.
Славилась Русь мехами тех зверей, что в немалом числе в лесах водились. Были меха — куньи, хорьковые, колонковые, беличьи, горностаевые, бобровые, медвежьи. А самым первым считался мех соболий, особо ценился темный, с голубым подшерстком. Когда в дальний путь князья собирались, полные ладьи нагружали собольими связками и мехами других зверей, укрывали их холстами…
Право получить ярлык на великое княжение было на стороне Михаила тверского, и он не сомневался, что хан Тохта вручит ярлык именно ему. Михаил был старшим в роде, его отец Ярослав Ярославич хоть и жил в Твери, а не в стольном граде Владимире, но до самой своей кончины именовался великим князем. А Юрий Даниилович московский никаких прав не имел. Его отец Даниил, как самый младший сын Александра Невского, никогда не мыслил домогаться великокняжеского стола. Прослышали тверичи, что Юрий Даниилович московский собрался ехать в Золотую Орду и, подозревая недоброе, пытались перехватить его по дороге, но он, узнав об опасности, пробрался в Орду кружными путями.
Герб города Твери.
Хан Тохта был хитер и находчив. Оба князя — тверской и московский — явились к нему, и, как выражаются летописцы, «сопростася (заспорили) два князя о великом княжение… поидоша в Орду в споре».
И еще говорят летописцы: «Обычай бо их (ханов) и до сех мест вмещуще (разжигать) вражду межю братие князей руських и себе большая дары взимаху». То есть ханы давали ярлык на великое княжение тому князю, кто больше даст даров. Этим самым вносили они раздоры между князьями.
Юрий московский выложил собольи шкурки, другие меха, серебро, какое привез с собой. А Михаил тверской выложил еще больше богатств, и хан отдал ярлык ему.
Уезжая из Орды, Юрий затаил в душе обиду.
Началась злая усобица между Тверью и Москвой, между обоими князьями-соперниками. Дважды — в 1305 году и в 1308 году — водил Михаил тверской свои полки на Москву, но оба раза возвращался ни с чем, только села и посады московские сжигал. «Не взяв града, ничто же успев, отъиде». Видимо, достаточно крепки и высоки были дубовые стены Московского Кремля, хоть и выстроенные за полтораста лет до того, но с тех пор неоднократно чиненные и подновлявшиеся.
о главе русской православной церкви стоял митрополит, кого «благословлял», то есть назначал, высший иерарх греческой церкви — патриарх константинопольский. А чтобы получить такое благословение, полагалось отправляться в столицу Византийской империи Константинополь; на Руси его называли Царь-град.
Путь в столь далекие края был труден, опасен и продолжался несколько месяцев, сперва на речных судах вниз по Дону, потом на морских судах через Азовское и Черное моря.
Первые годы после нашествия Бату-хана митрополит Кирилл продолжал жить в Киеве. Но от Киева остались одни развалины, и владыка все чаще и чаще наезжал в северную столицу — Владимир. Его преемник Максим еще в 1299 году вообще перенес свою кафедру в этот город.
Подобно Киеву, и Владимир также захирел и обезлюдел. Последним великим князем, имевшим там свой двор, был Александр Невский. Его братья и сыновья, получая от хана ярлык на великое княжение, посылали вместо себя во Владимир наместников, а сами предпочитали жить по своим уделам.
В народе хорошо помнили о былой славе Владимира — стольного города когда-то могучего княжества Владимиро-Суздальского.
Во Владимире высились белокаменные храмы, которые поражали тогдашних людей своей невиданной красотой и величием. Те храмы были воздвигнуты еще при великих князьях Андрее Боголюбском и Всеволоде Большое Гнездо. Показывая на них, старые люди говорили своим внукам:
— Глядите, любуйтесь. Коли могли наши пращуры воздвигать подобное благолепие, значит, была тогда Русь непобедима и ни перед какими супостатами не склонялась…
Главе русской православной церкви жить хоть и в прославленном издревле, но ныне запустелом Владимире, да еще вдали от великого князя, было несподручно. Митрополит пытался мирить соперников, вызывал их во Владимир, сам ездил к ним и неизбежно становился на сторону того или другого князя.
В Твери сидели свои епископы. Тамошний епископ Андрей был человек властный и не терпел вмешательства митрополита в свои церковные тверские дела. С каждым годом отношения между митрополитом и им становились все более напряженными. Михаил тверской всегда брал под защиту своего епископа.
А в Москве епископа не было. Князья московские — Даниил Александрович, а после его смерти Юрий Даниилович постоянно приглашали митрополита к себе. Разумеется, каждый приезд владыки сопровождался не только церковными службами, но и обильными пирами и подношениями; уезжал митрополит из Москвы довольный, с богатыми подарками. Так московские князья постепенно привлекали его на свою сторону.
В 1305 году митрополит Максим умер. И сразу загорелся спор между Тверью и Москвой, чей ставленник должен занять его место — Геронтий, близкий епископу тверскому монах, или Петр, родом из Галиции, кому завещал кафедру умирающий Максим.
Сразу два посольства — тверское и московское — отправились в Византию, разумеется, с подношениями. Пошла там борьба между обоими соперниками. Оба они состязались, кто больше поднесет даров патриарху и его приближенным.
Время шло. Только три года спустя патриарх, наконец, назначил митрополитом Петра. Этим назначением остались весьма недовольны тверские правители — князь Михаил Ярославич и епископ Андрей.
Петр, как и его предшественник Максим, жил во Владимире, но постоянно посещал Москву. Непоседливый Юрий Даниилович московский то воевал вместе с новгородцами, то в Орду ездил, а за себя в Москве оставлял правителем своего младшего брата Ивана.
