организации ревкомов, охраны железных дорог, борьба с кулаками.
С 1922 года, учитывая знание им немецкого языка, Нетте направляют на работу дипломатическим курьером. За годы службы дипкурьером были более тяжелые или менее тяжелые поездки, не было ни одной, когда можно было отдохнуть, поспать спокойно. Шпионы, агенты разведок, провокаторы буквально не спускали глаз с наших людей, выезжавших за рубеж; любой повод мог быть использован для грязных целей.
Человек огромной воли, большой душевной чистоты и культуры, Нетте успешно осваивает новое для себя дело.
Короткую, но поистине прекрасную жизнь прожил Нетте.
Несгибаемым сыном Коммунистической партии был и дипломатический курьер Иоган Адамович Махмасталь.
Иоган родился в Нарве в 1891 году. Так же как и Нетте, испытал в детстве горькую нужду и переехал в Петербург на заработки. Поступил на завод «Новый Лесснер», славившийся революционными традициями: там выросли многие верные сыны ленинской партии. В снарядной мастерской этого завода Иоган знакомится с большевистской организацией.
3 апреля на заводе распространился слух, что в Петроград из-за границы возвращается Владимир Ильич Ленин. Весть о приезде любимого вождя взбудоражила весь Питер. Рабочие фабрик и заводов, солдаты воинских частей и матросы стекались к Финляндскому вокзалу; мрак апрельской ночи прорезали лучи прожекторов и свет факелов. Пылали кумачом знамена. Вместе с рабочими «Лесснера» на площади был и Иоган Махмасталь. Слушая Ленина, он принял твердое решение стать членом партии большевиков. Когда на заводе был образован отряд Красной гвардии, одним из первых туда вступил Махмасталь.
Наступили дни решающей схватки с буржуазной властью. В ночь штурма Зимнего дворца Махмасталь вместе со своими товарищами по снарядной мастерской, образовавшими отдельный отряд красногвардейцев, был среди атакующих. Был он и на передовых позициях у Пулковских высот, когда казаки генерала Краснова шли на Петроград. А в феврале 1918 года отряд отправился на фронт, на борьбу с немецкими оккупантами. Бои шли около города Нарвы, в тех местах, откуда родом был Иоган.
Угроза, нависшая над завоеваниями революции, всколыхнула эстонский пролетариат. Создаются эстонские революционные части. Махмасталь принимает активное участие в создании 2-й Эстонской коммунистической бригады, в рядах которой он сражается сначала против Юденича, а после его разгрома – на решающем фронте гражданской войны – на юге России.
В августе 1919 года конный корпус генерала Мамонтова, прорвав наш Южный фронт, лавиной устремился к жизненно важным районам республики Советов. Партия объявляет тревогу: «Все на разгром врага!» Новые и новые подкрепления идут на фронт. Среди них и эстонские части Красной Армии.
После гражданской войны Махмасталя назначают на работу в Наркоминдел в качестве дипкурьера.
Так, пройдя сквозь голод и нужду, сквозь огонь гражданской войны, два большевика – Нетте и Махмасталь – становятся часовыми Наркоминдела – дипкурьерами.
…Когда через два-три дня Махмасталь почувствовал себя лучше, он рассказал, как произошло нападение. Привожу его рассказ так, как он записан в следственном деле.
Мы с Теодором Нетте и дипломатическим багажом поместились в вагоне второго класса в четвертом купе. По пути из Москвы младший проводник Бризе подозрительно часто заглядывал в наше купе, двери которого были обычно открыты. Как младший проводник, так и старший (их было двое) знали, что я и Нетте – дипкурьеры. Еще в самом начале пути, в Москве, при посадке в вагон, младший проводник обратился к нам с вопросом: «Вы русские дипломатические курьеры?»
…Приблизительно в 4 часа утра 5 февраля, находясь в купе, я услышал на крыше вагона шаги двух человек, направлявшихся из передней части поезда в его заднюю часть. Это было приблизительно за 45 минут до станции Икскюль (Икшкиле). После этого я встал и около 10–15 минут, или даже больше, стоял в коридоре напротив нашего купе до того времен, когда поезд прибыл на станцию Икскюль. Стоя у окна, я увидел какого-то мужчину, ходившего взад вперед по нашему вагону. Он был одет в темное пальто и черную шляпу.
Нетте спал на верхней полке, головой в сторону коридора. Дверь купе все время находилась открытой.
Поезд еще стоял на станции Икскюль, когда я пошел в уборную, находившуюся в передней части. Дверь уборной оказалась закрытой, и я вернулся обратно. Как только поезд стал двигаться и хвост его еще находился около перрона станции, я услышал в передней части вагона крик. Мне показалось, что кто-то кричит от испуга. Я хотел проверить, что там происходит, но не успел сделать и нескольких шагов, как у полуоткрытых первых дверей коридора увидел какого-то мужчину в черной маске с револьвером в руке, стоявшего в коридоре против дверей служебного отделения, и младшего проводника, стоявшего в дверях своего отделения, причем оба несколько раз издали какой-то возглас: «а-а-а». Потом я услышал стук в дверь, но, кто стучал, не видел. Из уборной кто-то после стука вышел (это был, как потом выяснилось, советский гражданин Печерский – Авт.). Тот же бандит в черной маске что-то сказал другому. Увидев все это, я бросился в свое купе, крикнув спавшему на верхней полке Нетте: «Бандиты в масках!»
Быстро схватил лежавшие на столике у окна под салфеткой наши с Нетте два маленьких маузера, передал один Нетте, а второй стал готовить для стрельбы. Я стоял у окна спиной к левой стороне купе. В этот момент одним прыжком в купе вскочил замаскированный человек, которого я видел в передней части вагона. Он направил на меня браунинг, но я не успел еще вставить обойму. В это время Нетте выстрелил в бандита [45], и тот присел на нижнюю полку. Мне показалось, что Нетте его или ранил, или застрелил. В это время у двери показался второй, тоже в черной маске и с револьвером о руке. Первый бандит снова прицелился, чтобы выстрелить в меня. Видя, что он хочет стрелять, я выстрелил в него два раза. Думаю, что мои выстрелы попали в грудь, ибо лицо его изменилось. После моих выстрелов я получил пулю в правую руку от бандита, стоявшего в дверях. Сидевший на диване, раненный мною и Нетте первый бандит выстрелил в меня еще два раза. Он издал какой-то неопределенный крик и выбежал из купе.
…Мой револьвер выпал из раненой руки, и, когда я его поднял, второй бандит выстрелил в меня и попал в живот с правой стороны… Тогда я выстрелил с левой руки во второго бандита по крайней мере еще два раза, целя ему в живот и выше. После этих выстрелов он вскрикнул и ушел.
…Я опустился на колени и ждал
