Ознакомительная версия.
Таким образом, этот миф связывает зайца, старика и луну подобно тому, как у Шекспира соединяются человек с вязанкой хвороста и собака.
Легенда опирается на название луны на санскрите, çaçin, то есть «отмеченная зайцем». Однако трудно сказать, что послужило первоисточником: легенда, от которой и произошло слово çaçin, или же наименование луны, на котором основывается легенда.
Из этой легенды берет свое начало и другая история, изложенная под названием «Заяц и Слон» в «Панчатантре», древнейшем сборнике сказок на санскрите. Это первая сказка в третьей книге. Я имею возможность лишь вкратце изложить ее содержание.
В одном лесу жил могучий слон, вожак стаи, по имени Клыкастый. Случилось так, что пришла долгая засуха, и все водоемы, озера, пруды и болота пересохли. Тогда слоны решили послать отряд на поиски воды. Один молодой слон нашел большое озеро, окруженное деревьями и изобиловавшее всякими водяными птицами. Его называли Лунное озеро. Слоны, обрадовавшись, что теперь смогут иметь сколько угодно воды, со всех ног ринулись туда и увидели, что все их самые чудесные мечты оказались правдой. Вокруг озера было множество заячьих нор, и, когда слоны бросились к воде, они передавили своими громадными ногами несметное количество зайцев и переломали все их жилища. Когда стадо ушло, несчастные окровавленные зайцы приковыляли к озеру, неся на себе тела своих погибших родственников и причитая о своих разрушенных домах. Со слезами они вскричали: «Горе нам! Слоны снова вернутся, потому что нигде в округе больше нет воды, и тогда всем нам придет конец!»
Но мудрый и осторожный Длинноухий вызвался навсегда отвадить слонов от озера, и преуспел в этом. Вот что он сделал. Он отправился к слонам и, определив, кто из них царь, обратился к нему со словами:
– Ха-ха! Дурной слон! Что привело тебя к этому священному озеру? Немедленно убирайся отсюда!
Царь слонов, услыхав такие речи, в изумлении спросил:
– Скажи мне, кто ты?
– Мое имя Видшаджадатта, я – заяц, живущий на луне, – ответил Длинноухий. – Я пришел к тебе как посол его величества Луны, и говорю сейчас с тобой от его имени.
– Хм! Заяц! И какое же послание ты принес от его величества Луны? – спросил слон, несколько потрясенный.
– «Сегодня ты причинил большое зло зайцам. Разве тебе неизвестно, что они мои подданные? Если тебе дорога твоя жизнь, не смей снова появляться у озера! А если ты осмелишься нарушить мое повеление, я перестану светить и ваши тела днем и ночью будет пожирать солнце!»
После некоторого размышления слон произнес:
– Друг мой! Это правда. Сегодня я совершил преступление против подданных его величества Луны. Я хотел бы попросить у него прощения. Как мне сделать это?
– Пойдем со мной, и я покажу тебе, – сказал заяц.
– Где теперь его величество? – спросил слон.
– Он сейчас в озере, выслушивает жалобы несчастных искалеченных зайцев, – ответил заяц.
– Тогда отведи меня к моему господину, чтобы я мог засвидетельствовать свою покорность его воле и умилостивить его, – смиренно попросил слон.
Заяц привел царя слонов к озеру и показал ему отражение луны в воде, сказав:
– Вот он стоит, наш повелитель, в середине озера, погруженный в медитацию. Поклонись же ему с благоговением и быстро удались.
Слон опустил свой хобот в воду и стал возносить молитвы. От этого поверхность озера покрылась рябью и отражение луны заколебалось.
– Смотри! Его величество гневается на тебя, он дрожит от ярости! – воскликнул заяц.
– Чем же я вызвал его гнев? – спросил слон.
– Ты замутил воду! Поклонись ему и уходи!
Слон опустил уши, склонил до земли огромную голову и, принеся величайшие извинения за доставленные его величеству неприятности, пообещал непрестанно бранящему его зайцу никогда больше не тревожить Лунное озеро. Затем он удалился, и с тех пор зайцы жили там мирно и счастливо.
Голая и безлюдная, словно бы проклятая, гора Хёрзельберг возвышается над цветущими землями между городами Айзенах и Гота. Издали она напоминает огромный каменный саркофаг, в котором волшебным сном спит и будет спать до скончания времен чудесный и загадочный мир.
Высоко над землей на северо-западном склоне горы в отвесной скале открывается вход в пещеру, называемую Хёрзельлох. Из глубины ее доносится приглушенный рев воды, как будто подземный поток бурлит там, яростно ворочая мельничные жернова. Вот слова Бехштейна: «Стоя в одиночестве на гребне горы, после напрасных поисков расщелины, я вдруг услышал под ногами сильный шум, похожий на звук падающей воды, и, спустившись по крутому откосу, внезапно понял, что непонятно как оказался у самого входа в пещеру» (1835).
Если верить тюрингским летописям, в давние времена можно было слышать ужасные крики и стоны, доносящиеся из пещеры, а по ночам оттуда раздавались дикие вопли и взрывы сатанинского хохота, вселяя ужас в жителей долины. Ходили слухи, что в пещере находился вход в чистилище, и многие ошибочно считали, что название Hörsel происходит от Hore, die Seele! – «Души, внемлите!».
В то же время существовало предание, что там, в недрах горы, расположилась Венера, языческая богиня любви, со своим двором и со всей присущей ей роскошью и разнузданностью. Были люди, которые видели в глубине пещеры очертания прекрасных женщин, манивших их к себе, и слышали пробивающуюся сквозь грохот потока волшебную музыку. Некоторые смельчаки, очарованные сладостными звуками и обольстительными красавицами, входили в пещеру, но никто не возвращался назад, кроме Тангейзера, о котором речь пойдет чуть позже. И до сих пор гора Хёрзельберг больше известна как Венусберг, или Гора Венеры. Название это часто упоминается в Средние века, однако не всегда уточняется, где гора находится.
«В 1398 году в полдень в воздухе внезапно возникли три огромных языка пламени, слились в один огненный шар, затем вновь разделились и скрылись в горе Хёрзельберг», – сообщает тюрингская хроника.
А теперь обратимся к истории Тангейзера.
В один прекрасный день некий французский рыцарь торопился в Вартбург на состязание менестрелей, которое устраивал Герман, ландграф Тюрингии. Путь его пролегал среди живописных лугов долины Хёрзель. Имя рыцаря было Тангейзер, и он являлся знаменитым миннезингером. Он посвящал все свои баллады прекрасным дамам и пылкой любви, ибо сердце Тангейзера было полно страсти, не всегда непорочной и благочестивой.
Уже смеркалось, когда он поравнялся с горой, где находилась пещера Хёрзельлох. Проезжая мимо входа, он вдруг увидел белую и как будто мерцающую фигуру прекрасной женщины, которая манила его к себе. Тангейзер сразу узнал ее – подобной неземной красотой и совершенством лица и тела могла обладать только Венера. Когда она заговорила, в воздухе раздалась сладчайшая музыка. Ее окружало нежное розовое сияние, а прелестные нимфы рассыпали розы у ее ног. Страсть забурлила в крови миннезингера, и, бросив свою лошадь, он последовал за чудесным видением. Она повела его в пещеру. Там, где она ступала, вырастали цветы, оставляя для него благоуханный след. Он спустился за ней во дворец Венеры, таившийся в самом сердце горы.
Минуло семь лет, наполненных безудержным весельем и наслаждениями, и Тангейзер стал ощущать странную пустоту и тоску. Роскошь и великолепие дворца Венеры ему наскучили, разнообразнейшие удовольствия не приносили рыцарю радости. Он отдал бы все за глоток свежего воздуха, за кусочек звездного неба над головой, за простой полевой цветок, за звяканье колокольчика на шее овечки. Чем дальше, тем сильнее совесть начала упрекать его за совершенный грех, и он жаждал вымолить прощение у Бога. Напрасно упрашивал он Венеру отпустить его. Однажды, придя в отчаяние, он воззвал к Богоматери, и в горе вдруг открылась щель, через которую он выбрался на волю.
Каким свежим был коснувшийся его щеки утренний ветерок, напоенный чудесным ароматом горных трав! Каким нежным показался ему скромный ковер из мха и травы по сравнению с пышным дворцовым ложем! Он сорвал цветущий вереск и прижал к груди; слезы лились из его глаз, капая на исхудавшие руки. Он поднял голову к ясному голубому небу, взглянул на взошедшее солнце, и сердце его чуть не разорвалось от счастья. К чему все эти раззолоченные, усыпанные драгоценными камнями палаты, освещенные роскошными лампами, когда над головой простирается хрустальный свод небес!
Колокольный звон донесся до слуха Тангейзера, пресытившегося вакхическими песнями, и он устремился в долину, спеша на этот зов. В церкви он покаялся в грехах, но священник, придя в ужас от его исповеди, не решился дать ему отпущение грехов и направил к другому. Так он переходил от одного священнослужителя к другому, пока не попал к самому папе римскому. Папский престол в то время занимал Урбан IV, человек суровый и строгий. Тангейзер рассказал ему об отвратительном грехе, который он совершил, и молил отпустить его. Папа, потрясенный его рассказом, с негодованием отверг кающегося грешника, воскликнув: «Грех твой столь велик, что никогда не может быть отпущен! Скорее посох, что я держу в руке, зазеленеет и зацветет, чем Господь простит тебя!»
Ознакомительная версия.
